Вся правда о Панкейках

Название: Вся правда о Панкейках

Автор: Viburnum

Корректор: Lamare, wormwooood

Фотограф: Viburnum

Жанр: Драма

Возрастные ограничения: +14 с 1 по 5 главы, +16 с 6 по 19 главы, +18 с 20 главы

Аннотация: Жизнь обычной семьи в весьма необычных обстоятельствах.​

​

​

​

Глава 1: Тайная жизнь Панкейков​

Глава 2: Кто такая Лиана Панкейк?
Глава 3: Цена доверия
Глава 4: Кто виноват и что делать?
Глава 5: Любопытство и его последствия
Глава 6: Неизбежное
Глава 7: Друг в беде не бросит
Глава 8: Старшее поколение
Глава 9: Хоум "Свит" хоум
Глава 10: Подарки бывают разными
Глава 11: Ещё одна правда
Глава 12: Прозрение
Глава 13: Неожиданная потеря
Глава 14: Двойное дно
Глава 15: Цугцванг
Глава 16: Чужая правда Малкольм Ландграаб
Глава 17: Чужая правда Рэзви-Ар Гекса
Глава 18: Мои правила
Глава 19: Приоритет близости? (часть 1)
Глава 19: Приоритет близости? (часть 2)
Глава 20: Решающие ночи
Глава 21: Выбор​

​

 

Viburnum, можно немного постебаться? все персонажи от обложки к обложке меняются, показывают себя с разных сторон... И только Рэзви все ходит в черном (либо у парня рубашка одна, либо весь гардероб забит черными рубашками ). Но вообще это просто замечательно, что ты всё же добралась и выложила обложки

 

Вероничка, спасибо, что заглядываешь.

Рада, что тебе понравилась. Я стараюсь для вас сделать что-то более говорящее и красивое.

Мне она тоже понравилась. Так что мы её такой ещё увидим.

13whitemice, вот пока ты не сказала, я и не заметила.

Причём в игре он у меня всегда в разном ходит, а для обложек выбираю чёрное. Подсознательно.

Спасибо. Я обещаю ускорится с подготовкой главы.

 

Прочитала на одном дыхании. НЕ ложилась спать часов до трех утра. Это шикарный рассказ! И такой многогранный...

С нетерпением жду продолжение банкета сериала!

 

lemonywater, спасибо. Мне приятно слышать, что сериал произвёл хорошее впечатление.

Я как раз работаю над продолжением.

 

Viburnum, наверстала две последние главы. (: Сорри, если что-то из написанного мною уже было высказано, и ты на подобное уже отвечала - комментарии я не читала.
Эпистолярный жанр в дневнике Лианы - весьма интересный ход. На какой-то момент возникла мысля, что эти записи, где идет такое обращение к Малу, и впрямь достигнут своего адресата.
Новые загадки, недосказанности, странное поведение друзей, этот загадочный снимок Ли с Резви - все только подливает масла в огонь, тот самый, в котором Лиана сжигала собственные записи.
Малкольм по отношению к своей уже невесте мне нравится все больше и больше, но все эти его умалчивания... ох, не к добру.

Я не умею писать обширные комментарии с многочисленными предположениями насчет дальнейшей судьбы героев, не анализирую поведение героев, не акцентирую внимание на всяких деталях и не высказываю своего отношения к каждому из действующих персонажей (а все это, как я замечала, любит автор). Я просто переживаю за судьбу каждого героя, во время чтения словно становлюсь косвенной участницей событий и нетерпением жду продолжения истории. Неиссякаемого вдохновения тебе, Лена.

 

Dara_Savelly, Amelia, спасибо за ваши отзывы.

Я настолько долго работаю над следующей главой, что уже становится стыдно за такую паузу, но в ближайшее время я планирую возобновить написание продолжения. Спасибо, что ждёте.

Я уже и забыла, что когда-то хотела оставить историю именно такой, но вмешался случай и получилось то, что мы имеем сейчас.

Обретёт и не только друзей. Кто-кто, а Аки и Ар останутся с ней до самого конца.

Я всё понимаю и ни в коем случае не тороплю. Мне всегда приятно тебя видеть и читать.

Ты права. Игра принимает совершенно иные очертания и поэтому требует большей подготовки, как героев, так и моей.

У него есть на то причины, но то, что это не к добру - чистая правда.

Автор любит, когда вы читаете, а как, это уже у каждого индивидуально. ;)

Спасибо большое! Именно оно мне и понадобится.

 

Глава 20: Решающие ночи

Обращаю ваше внимание на то, что с этой главы возрастное ограничение сериала изменено на +18.​

Дорогие читатели, эта глава была очень личной для меня и переломной для сюжета, поэтому её написание заняло так много времени. Надеюсь, на ваше понимание.

Приятного чтения.

Ваш автор​

​

Ночь 1.

John Murphy - Fire / Bombing London

Темно, холодно и тихо, как в могиле. Слышно только мерное тиканье часов: тик-так, тик-так.

Я всегда знал, когда именно это начиналось: в такие моменты мне хотелось умереть. Нет, не драматично распластаться на асфальте возле небоскрёба, не эффектно погаснуть в наполненной кровью ванне, не захлебнуться собственной рвотой от передозировки лекарствами. Мне хотелось не быть. Перестать существовать. Откатить свою жизнь к самому началу и не родиться.

Оно снова наступало, звало, тянуло, поглощало. Шагнуть в безвременье. Кажется, надо сделать один шаг — и всего этого не станет. Комната расползётся по швам, а я наконец-то обрету долгожданный покой.

​

Не знаю, сколько времени я так просидел, но когда открыл глаза, на часах было четыре часа утра.

Говорят, что это самое страшное время в сутках, самое фатальное для человека, а всякие шарлатаны, верящие в духов, утверждают, что именно в четыре часа материя между миром живых и мёртвых истончается и почившие возвращаются к тем, кто жив. Я никогда не верил в эту чушь.

От долгого сидения в одной позе руки и ноги затекли. Я разминал предплечье, глядя на небольшие проколы на его тыльной стороне. Татуировка скрывала гематомы, непременно образовывавшиеся после инъекции.

​

Я заставил себя встать и поставить баночку с тёмно-красной жидкостью на место. Через несколько минут мне снова захочется действовать: рушить моральные устои, провоцировать, продумывать планы мести и воплощать их в жизнь. Будет ужасно хотеться чьего-то тела. Живого, настоящего и сильного. А потом, вслед за адреналиновым ражем, накатит беспроглядная чёрная тоска.

Как же я устал.

Захотелось на воздух. Я распахнул стеклянные двери, в лицо подул лёгкий весенний ветер.

​

Мой взгляд остановился на столе. Там, придавленная телефоном, лежала ламинированная коричневая визитка: «Пол Краузе. Психиатр, психотерапевт».

Завтра будет ровно месяц с тех пор, как я пропускаю сеансы.

Нет, мне нравится с тобой беседовать, но я не верю в то, что ты сможешь что-то изменить, если даже я не могу.

Завибрировал мобильный. Я взял его в руку, намереваясь отключить, но в последний момент остановился, зацепившись взглядом за текст странного сообщения: «Я не сплю третий день подряд. Мне очень тревожно за тебя. Позвони. Я хочу услышать твой голос. Л.»

Перечитав смс несколько раз, я зажал кнопку выключения на сенсорном дисплее. Увидев меня таким, ты всё поймёшь. А когда осознаешь кто я, будешь метаться между инстинктом самосохранения, заставляющим тебя бежать и прятаться, и комплексом матери Терезы, гонящим тебя обратно к тому, кого ты хочешь вытащить из самой глубокой в мире ямы.

Не надо. Это моя яма. Здесь темно, сыро и плохо пахнет. Однажды я уже затянул сюда одного человека. Одну женщину. Бэль.

​

Как давно это было.​

***

Я никогда не был склонен к сентиментальной рефлексии, пережевыванию или смакованию собственных действий и мыслей, но сейчас дрянь, струившаяся по моим венам, заставляла замирать в исступлении и подробно вспоминать о том, что вынудило меня сначала оказаться на больничной койке, а затем в кресле у психиатра. ​

***

Ночь 2.

IAMX - The Adrenalin Room

Мы лежим на кровати в берлоге Рича. Ты забросила одну ногу мне на плечо и откинула назад голову. Я вижу, как на твоей шее, через тонкую кожу, пульсирует синеватая венка. Ты такая живая.

Мне хорошо, уши заложило будто от перемены давления. Я не хочу ни о чём думать. Сейчас я могу себе это позволить. Я могу позволить себе всё что угодно.

Сквозь туман очередного прихода пробиваются голоса. Судя по всему, где-то за стенкой Рич скандалит с Лив. Они кричат и матерятся. Я слышу звон и плач. Либо что-то разбилось, либо Рич снова воспользовался каким-то предметом, как последним аргументом в споре со своей девушкой.

Мне всё равно. Я ручей, который быстро превращается в горный поток, поглощая всё вокруг и уничтожая то, что может ему помешать.

Очки скрывают глаза от надоедливого вездесущего света. Я поглаживаю твою лодыжку. У тебя гладкая фарфоровая кожа. Кукла, моя послушная кукла.

Мир перестаёт существовать. Есть только я и ты. Мы — вода.

​

Твой голос выдёргивает меня из блаженного забытья.

— Скажи мне, что мы будем жить вечно.

— Будем.

— Скажи, что я нужна тебе.

— Нужна.

Ты приоткрыла глаза, светло-голубая радужка затянута белёсой пеленой.

— Я хочу тебя.

— Не сейчас.

— Почему?

Слова даются мне с огромным трудом, но где-то на периферии сознания я улавливаю, что ты ждёшь ответа. Ты задала вопрос и я должен ответить. Это злит. Я не хочу отвечать, поэтому просто сжимаю пальцы на твоём горле, чтобы ты замолчала. У тебя тонкая и мягкая кожа.

— Отпусти! — ты брыкаешься и попадаешь мне по голени ногой. Больно. Я разжимаю пальцы и проваливаюсь в черноту.

Почему... почему ты не замолчала?

Спустя целую вечность, я очнулся на грязном покрывале. Солнце всё ещё светило в окно, доставляя мне невыносимый дискомфорт. Голова болела так, что я боялся вывернуть сегодняшний завтрак прямо на матрас. Хорошо, что обезболивающие всегда рядом со мной.

Когда боль отступает, сквозь наркотический кайф я вспоминаю о тебе, но все мои мысли похожи на густой кисель. Я не могу выделить ничего конкретного. Я не хочу думать.​

​

***

— В какой момент ты осознал, что перестал себя контролировать?

— Я не знаю. Кажется тогда, когда впервые ударил Бэль. Мне ведь правда хотелось сделать ей очень больно, без весомых на то причин.

— Они есть всегда. Ты можешь их не понимать, но это не отменяет того, что причины существуют всегда.

​

— Наркотики.

— Ты сам понимаешь, что это слишком однобоко и просто. Попробуй сейчас назвать мне хотя бы три из возможных.

— Недосып. Наркотики и... я не знаю.

— Может, ты не хочешь знать?

Я удивлённо посмотрел на Пола, затем перекрыл глаза и попытался вспомнить. — Нэн. Она напомнила мне мою мать.

Если мой терапевт и удивился, то никак себя не выдал. Лишь одобрительно улыбнулся и продолжил:

— Вот это уже честнее. А теперь, когда мы выяснили первопричину, откинься на спинку кресла и постарайся расслабиться. Твоё тело уже знает, как это делать. Сейчас мы с тобой вернёмся в тот вечер, когда ты понял, что больше не в силах совладать со своими эмоциями.

Пол начитывает формулу релаксации, как мантру. Я погружаюсь в себя. Тут спокойно и тихо. Мне хорошо. Если бы только можно было не возвращаться.

​

— Малкольм, попытайся вспомнить тот вечер в мельчайших деталях. Где ты находишься?

— Я в комнате.

— В какой? Опиши её.

— Это главная комната берлоги. Ободранные обои, старый деревянный пол, облупившаяся штукатурка. Над самым моим ухом играет странная и мрачная музыка, что-то из любимого репертуара Рича, пахнет кислятиной и пылью, жарко.

— Чем ты занят?

— Я лежу в кресле и отхожу от побочки симта. Меня сильно мутит и хочется спать.

​

— Кто там, вокруг тебя?

— Мои старые знакомые. Пришли с улицы. О чём-то спорят. Мне кажется, Лив вляпалась в какую-то историю. Возможно, это касается полиции. Сейчас Рич пытается связаться с кем-то из своих, а Ирвин отчитывает нерадивую птичку.

​

— А ты?

— Мне всё равно. Я не боюсь полиции. Сейчас я вообще никого не боюсь. Я мечтаю об облегчении внутреннего зуда и хочу увидеть Бэль.​

***

Ещё минуту назад я слышал голос Пола и вот уже сижу в неудобном кресле. Спину надавил жесткий подлокотник, болит предплечье. На этот раз я слишком туго затянул жгут. Будет синяк.

Поднимаю голову. В комнате стоит всё тот же галдёж, но что-то изменилось. Жадно втягиваю ноздрями воздух. Бэль, она здесь.

Изабэль. Она сидит на диване и о чём-то оживлённо беседует с Ричем. Я смотрю на неё и ничего не чувствую, абсолютно ничего. Осознание этого похоже на ледяную струю воды, которая окатывает меня с головы до пят. Сначала становится страшно и я хочу взять Бэль за руку, но опаздываю. Наваждение отступает, оставляя после себя привычную пустоту. Рука тянется к пузырьку, лежащему на краю стола. Изабэль окликает меня.

— Мал, сядь со мной. Рич хочет нам что-то сказать.

Я не слушаю. Мне всё равно. Хочется, чтобы все они ушли и оставили меня одного, но я притворяюсь, что мне интересно и смотрю на Бэль сквозь мутноватые линзы очков.

​

После того, как наши взгляды встретились, она просит ребят ненадолго оставить нас одних.

Рич понимающе кивает. Он думает, что желание, подстёгиваемое веществами, застало нас врасплох. Я отвечаю ему какой-то скабрезной шуткой. Мы остаёмся вдвоём.​

​

***

— Хватит.

— Почему?

— Потому что это не помогает. Мне становится ещё паршивей, чем было до этого.

— Я не могу тебя заставлять. Не имею права. Тогда на сегодня мы закончили?

— Да.

— Передавай привет матери.

— Зачем?

— Сейчас ты вернулся туда, откуда мы начали, а это значит, что она была права.

— Я плачу тебе не за приветствия для матери. И не пытайся меня спровоцировать.

​

— А за что? За что ты мне платишь?

— Я хочу, чтобы ты вытащил меня из этого дерьма.

— Ты копил его годами и не сможешь выбраться, если не будешь готов искать выход. Я не могу сделать это за тебя. Я всего лишь твой проводник.

— Хорошо. Я понял, что это моя ответственность. Продолжаем?

— Прикрой глаза...​

***

— Что там сейчас происходит?

— Я кричу на Лив.

​

— За что?

Я снова проваливаюсь. Голос Пола звучит будто через огромную толщу воды.

— Какого хрена, Лив?! Кто просил тебя раскрывать свой поганый рот?

— Мал, прости. Я.. я не знала, что он был человеком твоей матери. Он просто предложил мне выпить и был таким галантным.

— Дура! Пошла вон, пока я не подпортил твоё смазливое лицо.

Во мне бурлит неиссякаемый источник гнева, хочется срочно что-то разбить или сломать. Вместо этого я захожу в комнату и хватаю пузырёк с раствором.

Образ обрывается и сквозь черноту проступает лицо Бэль. Очень бледное худое обеспокоенное лицо.

— Мал, что с тобой?

— Ничего. Это всё из-за медицины. Я думаю пора хорошенько побеседовать с поставщиками. В последнее время товар всё хуже и хуже.

— Как раз об этом я и хотела поговорить, — она присела рядом и, стараясь не смотреть мне в глаза, продолжила. — Давай соскочим. Вместе. Мне страшно, Мал. Ты ведешь себя очень странно. Может, ты этого не замечаешь, но..

​

— Как я себя веду?

— Ты стал.. — она замялась, видимо жалея о том, что начала этот разговор, но я не мог остановиться.

— Каким я стал Бэль?

— Жестоким..

— Это всё из-за этой дрянной девки? Из-за Лив? Ты сейчас её защищаешь?

— Ты пытался меня задушить.

— Только не надо мне рассказывать, что именно я пытался сделать и не прикрывай эту тупую курицу. Надо было сразу вправить ей мозги, тогда бы ты не затеяла этот никому не нужный разговор, — с каждой минутой я злился всё больше.

— Это не из-за неё. Мал, мне страшно. Я боюсь тебя.

— Давай ещё скажи, что я урод, наркоман и садист. Расскажи мне, как я разрушаю свою жизнь. Опиши, как я сдохну в канаве через пару лет и как ты во мне разочаровалась.

— Неправда. Я хочу тебе помочь. Я люблю тебя, — на глазах Бэль выступили слёзы.

— Что ты сказала? Теперь ты меня любишь?! Дура, слабоумная кукла.

— Да пошёл ты. — Бэль резко встала.

Звук глухого удара.

​

— Куда ты меня послала? Кто дал тебе право разговаривать со мной в таком тоне? Кто ты вообще такая? Без меня ты так бы и осталась на улице. Дешёвая кукла для дешёвых развлечений.

Изабэль осела на землю, опустила голову на колени и тихо всхлипывала, а мне было всё равно. Мне не было стыдно, не было жаль. Наоборот, в тот момент мне хотелось её добить. Уничтожить. ​

​

***

— Зачем ты заставляешь меня вспоминать всё это?

— Я не заставляю. Ты сам вспомнил, потому что ты боишься. Тебе страшно, что это может повториться. Что было дальше?

— Я принял двойную дозу. Дальше провал. Очнулся в больничной палате. Всё тело болело, особенно сильно саднила грудь. Как оказалось от передоза у меня остановилось сердце. Она вызвала скорую, на свой страх и риск. Тогда моя жизнь была для неё важнее собственной безопасности. Я был мёртв минуту. Ровно минуту.

— Что стало с Бэль?

— Отец всё уладил. Я больше её не видел.

— Почему?

— Я не могу на неё смотреть. Она будто отражает в себе всю глубину моего падения. Каждый раз, когда я вспоминаю о ней, мне становится так паршиво, что рука автоматически ищет пузырёк с таблетками.

— Я думаю, вам надо встретиться.

— Мне так не кажется.

— Обдумай это как следует, хорошо?​

***

Ночь 3.

Я зашел в ресторан, за дальним столиком сидела очень бледная женщина с аккуратным чёрным каре и ярко-красными губами. Несмотря на то, что мы долго не виделись, я сразу её узнал. Изабэль.

Как только она меня заметила, руки вспотели, а во рту пересохло от волнения.

Женщина приветливо улыбнулась, взглядом приглашая меня присесть.

— А ты всё такой же красавчик, Ландграаб. — Бэль поправила выбившуюся из причёски прядь.

— До тебя мне очень далеко. Выглядишь божественно. Впрочем, как и всегда.

​

— Дорогой, не пойми меня неправильно, я рада нашей встрече, но у меня очень мало времени. Ты хотел что-то обсудить?

Я не смог сразу ответить на её вопрос. Так непринуждённо и легко он прозвучал.

— Мы не виделись столько лет, а ты всё ещё называешь меня "дорогой".

— Над некоторыми вещами время бессильно, — Бэль обворожительно улыбнулась. — Но я слышала, что у тебя есть молодая и красивая невеста, так что я вынуждена отступить, хотя в былые времена мы с ней могли бы посоревноваться за твою руку и сердце.

— Приятно слышать такие слова от супруги одного из самых влиятельных брокеров Оазис Спрингса.

— Что ты, оставь все комплименты Чарли. Его карьера — вовсе не моя заслуга.

​

Осознание своей вины пришло так же внезапно, как и необходимые слова.

— Бэль, прости меня.

— Что ты, дорогой. Тебе не за что извиняться. Мы были молоды и глупы, — она сразу уловила, о чём именно я говорил.

— Как тебе удалось..?

— Слезть с иглы? Очень сложно, Мал, — как только она это произнесла, выражение лица Изабэль кардинально изменилось, обнажая прошлые черты. — Если бы не Чарли, я давно бы сгинула в каком-то притоне. Это он помог мне выбраться. Он и счастливый случай, который свёл нас на той судьбоносной вечеринке.

— Прости меня, Бэль. Прости за то, что поднял на тебя руку и за всё, что последовало за этим.

Произнеся эти слова, я почувствовал такое облегчение, что даже невольно улыбнулся.

— Послушай, Ландграаб, мы с тобой не чужие люди. Столько горя вместе хлебнуть приходится далеко не каждой паре. Прекрати извиняться. Я давно тебя простила, к тому же я знаю, что тебе тоже пришлось несладко. В газетах подробно описали всю твою подноготную.

​

— Сколько было попыток?

— Удачных? Ни одной.

— Малкольм, я вижу тебя снова что-то гложет. Ты лечишься?

— Как сказать? Пытаюсь. Я хожу к психотерапевту.

— Рада это слышать. Ты молодец, что не сдаешься. Обещаю тебе, что в ближайшее время я постараюсь выделить несколько выходных и мы с тобой обязательно встретимся и напьёмся, как в старые добрые времена.

— Коллекционным вином? Я не представляю, чтобы такая, как ты, пила дешевый ром прямо из бутылки.

— Это всё оболочка, Мал. Внутри я всё та же Бэль, только умудрённая опытом и с большей грудью, — Изабэль улыбнулась. — Надеюсь, тут нет журналистов и моё признание прошло мимо любопытных ушей.

Я смотрел на Бэль с неподдельным интересом. Удивительно, сколько граней скрывала эта некогда дорогая для меня женщина.

— Как тебе удалось?

— Что? Собрать себя по кусочкам? Это труд. Ежедневная работа над собой, но кроме этого есть ещё одно чудодейственное средство, без которого мне было бы в разы сложнее. Правда, оно не из дешёвых, но абсолютно безвредно, в отличие от той дряни, которую мы принимали в юности. Давай я оставлю тебе визитку человека, который помог мне его достать. Только звонить ему лучше после полуночи. Скажешь, что ты от Изабэль.

— Бэль, ты уверена?

— В чём, дорогой? А.. ты об этом. Да, уверена. Чарли тоже его принимает, а если Чарли что-то одобрил, это мне никак не навредит. Ты же знаешь, он у меня одержим здоровым образом жизни. А теперь прости, дорогой, но мне пора бежать. Я бы с удовольствием поболтала с тобой ещё, но время — деньги. Береги себя, Мал. Я позвоню.

Она звонко поцеловала меня в щёку, оставив после себя ореол сладковатых духов и небольшую глянцевую визитку чёрного цвета, на которой золотыми цифрами был оттиснут номер телефона.​

***

Я стоял и смотрел на то, как ветер гоняет облака рыжеватой пыли по искусственному газону.

Внутри меня такой же газон: сверху свежая зелёная трава, а внизу сухой безжизненный грунт, сквозь который уже никогда ничего не прорастёт. Суррогат настоящей травы.​

***

— Вдоль, а не поперёк, глупый мальчишка. В следующий раз режь вдоль. Это был последний раз. Я больше не намерена тратиться на твою реабилитацию. Хочешь сдохнуть? Не смею тебя задерживать. — Нэнси злобно смотрела на меня, переводя дыхание после получасового ора.

— Знаешь кто ты? Ты — худшая из матерей. Хуже тебя может быть только кукушка, подбрасывающая свои яйца в чужие гнёзда. И то, у таких птенцов хотя бы есть шанс на нормальную жизнь.

​

— Это ты птенец? Птица невысокого полёта. Наркоман, годами не вылезающий из диспансеров, позор семьи и чёрное пятно в фамильной истории.

— Никто не заставлял тебя меня рожать.

— А в этом ты ошибаешься, мой дорогой сын. Если бы у меня был выбор.

— Избавилась бы от меня ещё тогда? Так давай. Сделай это сейчас! Пока я слаб у тебя есть отличный шанс.

— Ты болен.

​

— Это спорный вопрос, кто из нас больше болен.

— Малкольм, я в последний раз прошу тебя, как твоя мать, давай ты ляжешь в клинику, хотя бы на год. Я договорюсь с врачами и сама объясню всё журналистам.

— Только вместе с тобой, моя любящая мамаша.

— Значит в следующий раз режь вдоль.

— Ненавижу тебя.

— Я тоже люблю тебя, сын. ​

***

Почему я вспомнил об этом именно сейчас? Зачем пришёл сюда? Неужели я не справляюсь самостоятельно? С каких пор мне для этого необходим посредник в виде чуда-лекарства? А эти походы к мозгоправу? Зачем они, если я возвращаюсь к тому, с чего начинал. Надеюсь, Бэль была права. Иначе..

— На твоём месте я бы не пил это. Тебе не станет легче, — раздался низкий хрипловатый голос за моей спиной.

Надеясь на то, что мне показалось, я обернулся.

— Ты, — мне стоило огромных внутренних усилий не броситься в драку.

— Я. Будем дальше играть в глупые вопросы и очевидные ответы?

​

Медленно, но уверенно мои глаза застилала пелена неконтролируемой злобы.

— Что. Ты. Тут. Делаешь?

— Пришёл полюбоваться закатом. Красиво, правда?

— Не играй со мной, гекса, — только ощущение того, что в случае прямого столкновения я не выйду из него победителем, останавливало меня от того, чтобы вцепиться мёртвой хваткой в горло своего врага.

— Так, давай договоримся, что мы обсудим всё, как цивилизованные люди.

Его тон был ровным и сдержанным, но в глазах я улавливал лёгкую насмешку. Так взрослый смотрит на истерику маленького капризного ребёнка.

Мне не хотелось демонстрировать бушевавшие внутри меня эмоции, поэтому огромным усилием воли я заставил себя абстрагироваться от личности поставщика и перейти к делу.

— Ты принёс, что обещал?

— Конечно, но, пожалуйста, выслушай то, что я хочу тебе сказать.

— Я пришёл сюда не для того, чтобы вести с тобой светские беседы.

— Малкольм, ты совершаешь большую ошибку. Оно не поможет тебе совладать с собой, а только сделает хуже. Сначала оно даст тебе то, чего ты желаешь больше всего на свете, а затем потребует плату твоими самыми большими страхами.

— Не смей произносить моё имя. Или в вашей организации конфиденциальность личности клиента уже не важна? С каких пор бизнес ведётся так?

— Мистер Ландграаб, я бы с удовольствием отдал вам товар и ушёл, но обязательства перед одним человеком сдерживают меня от столь опрометчивого поступка.

​

— Лиана.. я так и знал. Я знал, что она будет обсуждать наши отношения с тобой.

— Я уверен, что ты мне не поверишь, но Лиана не имеет к этому ни малейшего отношения, — его тон стал более раздраженным, а от напускной вежливости не осталось и следа. — Я бы никогда не отговаривал тебя от этой дряни, если бы сам её не принимал. Она тебя не просто угробит, она украдёт у тебя твою личность. Сотрёт и уничтожит её, заменив пустой оболочкой. Помнишь, что ты сказал мне на свадьбе брата? «Я подожду, пока ты будешь сдыхать на полу в своей квартире».

— Не тебе учить меня, как жить. И откуда у тебя этот режим заботливой мамочки?

— Кто-то же должен, раз твоя мать его давно выключила. Она мечтает закрыть тебя в клинике, как умалишенного и если я не ошибаюсь, у неё есть на то веские причины. Как звучит твой диагноз?

— Что ты несёшь?

Я пытался сделать вид, что не понимаю, о чём он говорит, а сам лихорадочно соображал. Откуда он знает самую неприятную, самую отвратительную и постыдную для меня правду?

— Дело твоё, но помни, что придёт день, когда Нэнси безнаказанно сможет закрыть тебя в дурке, а эта дрянь ей поможет. Виноват во всём этом будешь только ты один.

​

— Лекарство, — я протянул руку.

— Если ты откупоришь флакон, ты проиграл, — гекса протянул мне бутылочку с тёмно-красной жидкостью и молча направился к припаркованной неподалёку машине.

— Это мы ещё посмотрим, — сказал я ему в след.​

***

— В последний раз спрашиваю, откуда это существо знает о моём диагнозе?

— Может, догадался. В последнее время ты особенно неуравновешен, чем вызываешь подозрения и косые взгляды окружающих.

Мать смотрела на меня с привычной смесью отвращения и раздражения.

Гнев возвращался, сметая на своём пути остатки здравого смысла. Хотелось крушить всё вокруг или, по крайней мере, стереть гримасу высокомерия с лица той, чья кровь текла в моих венах.

— Может, это ты ему рассказала, а? Что мне сделать для того, чтобы ты созналась, мама? Как думаешь, тебе нужны обе твои руки или одной будет достаточно?

— Ты.. себя не контролируешь. Сумасшедший..

— Больной ублюдок, да. Так что мой тебе совет: не зли меня, если хочешь остаться в добром здравии.

— Я вызову полицию, — теперь на лице матери я видел неподдельный испуг.

​

— Вызывай. Интересно, что об этом скажет отец? Вместо того чтобы помочь своему больному сыну, ты натравишь на него копов? Хороша мать.

— Родной, не надо злиться. Я ничего никому не говорила. Сейчас мы зайдём в дом, ты выпьешь свои лекарства и мы побеседуем нормально, как взрослые здравомыслящие люди, — в подобные моменты её голос был особенно сладким, а интонация елейной, что ещё больше выводило меня из себя.

— Не говори со мной, как с идиотом! Я болен не больше, чем ты, — с каждым произнесённым ею словом я закипал ещё больше.

— Малкольм, сынок, только не нервничай. Я обо всём позабочусь. Мне кажется, стоит перенести вашу с Лианой свадьбу, пока ты не восстановишься. Правильно?

— Не смей этого делать. Если я узнаю, что ты что-то рассказала ей или как-то меня очернила, я тебя убью. Обещаю. Загляни в мои глаза, мама, и ты поймёшь, что это правда.

​

Наверно, в тот момент у меня было особенно страшное лицо, потому что мать отшатнулась от меня как от прокаженного и пробормотала:

— Я всё поняла. Никто ничего не делает. Ты взрослый мальчик и со всем разберёшься сам.​

***

Ночь 4.

Сквозь неплотно прикрытые веки пробивался тёплый отсвет пламени. Я лежу на ковре, прямо так не снимая ботинок. Рука немного саднит в месте прокола. По венам будто струится жидкое пламя. Как то, которое горит в камине. Мгновение блаженства и очередной провал в чёрную пропасть.

​

Интересно, сколько времени я провёл без сознания? Два часа ночи. Это значит, что прошёл всего час, а мне казалось, что целая вечность.

Не было тревоги, гнева, страха, не было ничего. Мой разум и тело мне не принадлежали до того момента, пока желудок не скрутил невыносимо болезненный спазм.

Я даже не успел добежать до туалета.

Плохо.

«Ты подписал себе смертный приговор, Малкольм» — отчётливо звучали в голове слова гекса.

Через минуту я снова погрузился в черноту и безвременье. ​

***

— Тише, тише, не спеши вставать. Ты ещё очень слаб. Малкольм, слышишь, не торопись.

Комната плыла перед глазами, голова кружилась, а во рту был отвратительный привкус гнили.

— Я рада, что ты очнулся.

Я узнал голос Вив и тут же ощутил лёгкий аромат её духов.

​

— Давно я так?

— Почти сутки.

— Вив, ты всё это видела? Прости меня. Ты не должна была.

Голова соображала очень плохо, сознание было спутанным и прерывистым, а желудок свело ещё одной призывной судорогой.

— Не вставай. Я видела вещи и похуже.

— Вив, я.. я снова сорвался. Эта дрянь. Она хуже, чем всё, что было до неё.

— Это он тебя ещё пожалел. — Вивьен смотрела на меня с лёгким упрёком и скрытой нежностью.

— Кто он?

— Рэзви-Ар.

От услышанного меня передёрнуло. Я резко сел, о чём пожалел в тот же момент. Ноги и руки казались ватными, а голова болела так, будто по ней непрерывно колотили огромным молотом. Я с трудом сфокусировал взгляд на подруге.

Вивьен протянула мне записку:

«Ну как ночка? Думал, выблюешь собственное сердце? Думал, не жилец? Каковы ощущения? Стало легче? Не отвечай. Знаю, что нет. И это всего-навсего 5% раствор. Мой тебе совет: если захочешь себя убить, сделай это более приятным способом. Твоя подруга принесёт тебе свадебный подарок от меня. Бросай это дело и живи нормальной жизнью, пока это ещё возможно. Р.Г. »

— Я убью его.

— Мал, мне кажется, он.. спас тебе жизнь. Это нельзя употреблять таким образом, понимаешь.

— Если бы он хотел спасти мне жизнь, то предупредил бы, но он хотел поиздеваться и поэтому передал эту записку через тебя, чтобы показать насколько я немощный и беспомощный.

Я встал и медленным нетвёрдым шагом направился к бару.

— Куда ты? Стой, Мал. Тебе нельзя пить. — Вив пошла за мной, стараясь аккуратно придерживать меня под руку.

Через 20 минут под неодобрительные взгляды Вивьен я всё-таки наливал себе джин..

​

— Никогда не думала, что скажу такое, но я благодарна ему. Ты ведь мог погибнуть.

— Как он вообще на тебя вышел?

— Позвонил вчера ночью.

— Откуда он знает твой номер? И что это за игра в доброго самаритянина? Какая ему выгода от того, подохну я или останусь жив?

— Не знаю, — неуверенно пробормотала подруга.

Я видел, что Вивьен неприятны мои слова, как и вся эта тема в целом, но начав уже не мог остановиться.

— Если тебя интересует только это, спроси у него сам, а меня сейчас гораздо больше волнует другое: почему?

— Почему что? Почему я выжил? Почему я пью?

​

— Почему ты снова начал?

— Потому что мне паршиво. Настолько, что хочется удавиться. Каждый грёбаный день я засыпаю с мыслью о том, что хорошо было бы больше не проснуться.

— Мал, ты же знаешь это пройдёт и дальше будет..

— Очередной приступ жизнелюбия и агрессии, повышенное либидо, необоснованное веселье, адреналиновый раж, а затем снова погружение в вязкую темноту? От этого мне ещё хуже. Я будто живу в двух разных мирах и для их соединения мне необходимы вещества. Мне давно не было настолько паршиво, Вив.

— Мал, мне очень больно это слышать. Я хочу тебе помочь, но не знаю как.​

​

— Я сам себе не могу помочь, что говорить о тебе. Это не твои проблемы и я не должен был с тобой это обсуждать. Прости.

— А твой психотерапевт? Совсем не помогает?

— Мне кажется, что стало только хуже.

— Неужели нет ничего, что может тебя порадовать? Хоть немного, — не унималась подруга. — Вот скажи, когда тебе в последний раз было хорошо не от приёма лекарств, а просто так?

Совершенно некстати мне вспомнился один из наших с Ли вечеров, когда мы смотрели какой-то второсортный ужастик и она просидела весь фильм, уткнувшись носом мне в плечо. В тот момент я не думал ни о чём, меня поглотила странная смесь эмоций, состоявшая из отцовской нежности и непреодолимого желания.

— Два месяца назад.

Вивьен чутко уловила моё настроение и задала очередной вопрос:

— Ты давно с ней разговаривал?

— Давай не будем, Вив, пожалуйста. Я не хочу это обсуждать. Не сейчас.

— Мал, прошу тебя: не замыкайся, поговори со мной. Я постараюсь помочь тебе во всём разобраться.

— Мы и так говорим. Пойдём в дом. Здесь становится жарко.

​

Не дождавшись ответа, я направился обратно в дом. Вивьен осталась сидеть в баре. Не знаю о чём она думала в тот момент, но тогда мне не хотелось это выяснять. Я был слишком занят борьбой со своими демонами, чтобы тревожить чужих.​

***

Я встал, разминая затёкшие от долгого сидения на одном месте ноги. На улице становилось всё светлее. Интересно, как долго я отсутствовал на этот раз?

Часы в комнате показывали полседьмого утра. Значит, действие препарата уже заканчивается и мне пора отправляться спать, ведь завтра меня будет ждать очередной монохромный день, который я посвящу мучительной рефлексии и наблюдению за чужой жизнью через забор своего дома.​

***

Ночь 5.

Укладываясь в постель под одной из подушек я случайно обнаружил рубашку, в которой спала Лиана, приезжая ко мне в последний раз.

Вместо того чтобы убрать её куда подальше, подстёгиваемый собственными эмоциями, я отправился на кухню за очередной дозой.

​

Мне хотелось перестать думать. Вязкая тоска накатывала с новой силой.

Затягивая потуже жгут, я увидел на обеденном столе ту самую историю болезни, свадебный подарок бледнокожего подонка гекса.

Когда Вив, стараясь не смотреть мне в глаза, протянула толстую чёрную папку, я не сразу сообразил, что это и только увидев на обложке свои инициалы понял, что держу в руках историю болезни, которая раньше хранилась у Ардена.

Надо ли объяснять насколько я был обескуражен и зол, как нестерпимо сильно мне хотелось уничтожить Рэзви-Ара вместе с приговором, находящимся у меня на руках?

Сумасшедший больной наркоман. Ублюдок, от которого мечтала избавиться моя мать.

Теперь он знает, а возможно, и не только он. Рассказал бы я всё Лиане, будь я на его месте? Наверно, да. Рассказал.

Тем же вечером я позвонил своему поставщику и заказал свежую партию симта. С того момента я отказался от всех контактов и на месяц выпал из нормальной жизни. Мне казалось, что я раздавлен, что я больше не смогу выбраться из облюбованной мной ямы и что лучше оставаться там, на дне, ожидая логического финала. Мне хотелось, чтобы он наступил как можно скорее. Хотелось, чтобы меня жалели и сочувствовали, но потом, когда всё уже будет кончено.

Знаешь, насколько сладостно ощущение обречённости? Когда твоя судьба повисает на тонком волоске случая, когда ты больше ничего не решаешь и упиваешься ролью стороннего обывателя. Это очень затягивает, как и жалость к себе самому, которая заменяет собой все твои чувства и эмоции. Ты больше не палач, ты — невинная жертва обстоятельств и жестокой объективной действительности.

​

В какой момент всё изменилось?

Это было так.. странно. Как такая казалось бы несущественная мелочь смогла помочь мне выбраться из своего укрытия и столкнуться с ужасающим прошлым лицом к лицу?

Однажды на полу в гостиной я увидел старую чёрно-белую фотографию на которой была запечатлена Нэнси со мной на руках. Я был ещё совсем маленьким: может, месяц или два, а у неё было такое лицо, будто бы её обрекли на смертную казнь. Ни тени улыбки, никакого блеска в глазах. Сухая, солдатская поза и холод, проступающий даже через плёночный снимок.

Тогда, глядя на эту фотографию, я осознал, что не хочу сдаваться. Я хочу доказать всем, что меня рано списали со счетов, что я ещё могу сыграть в любимую игру матери и даже выйти из неё победителем, когда она не будет этого ожидать.

— Это не совсем та мотивация, которую я ожидал услышать, но я рад, что ты решил вернуться.

— Я наркоман с биполярным расстройством. Ты уверен, что сможешь мне помочь?

— Только если ты сам захочешь.

— Я хочу вернуться к нормальной жизни, но больше всего я хочу отомстить той, которая эту жизнь сломала.

— О твоих мотивах мы поговорим позднее. После детоксикации. Ты согласен лечь в клинику?

— Конфиденциально?

— Абсолютно. Я договорюсь со своим знакомым наркологом. Всё будет сделано быстро и на очень высоком уровне.

— Меня не пугают сроки, к этому я привык. Мне страшно, что это не поможет.

— Всё будет зависеть от интенсивности нашей с тобой работы и от твоего желания заново адаптироваться к нормальной жизни.

— Я постараюсь.

— Договорились, Малкольм. Подожди меня здесь пару минут. Я выйду позвонить.​

***

Малкольм лежал на диване по-детски подобрав под себя колени. Ещё одна жертва твоих амбиций и ложных мотивов, неудачный эксперимент, твоя ненужная бракованная часть.

Надломленный уставший юноша с лихорадочным блеском в глазах спал у меня на диване, вместо подушки подложив руки под лицо.

В такие моменты он напоминал мне мою Мари. Что было бы с нами, если бы тогда не вмешалась ты?

​

Я так долго этого ждал, упорно продвигаясь к своей самой важной цели.

Единственной цели.

До встречи, Нэн. Я уверен она состоится скоро. ​

​

Следующая глава

 

Ух, вот это отчет! Вот это серия! Насыщенно, с надрывом и болью, с надеждой на улучшение, с обреченностью... Выше всяческих похвал. А у меня зреет двоякое чувство - с одной стороны жаль Мала и хочется, чтобы он выкарабкался, а с другой - чтоб не выкарабкался, Ли все узнала и помолвку разорвали бы. Рэзви... Бьюсь в истерике от его благородства - он не только предупредил (Врага? Соперника? Кого? Как правильно назвать?), но и еще не дал умереть. Снимаю шляпу перед его поступком. А Нэнси - тварь, каких поискать. Удушила бы собственными руками. А что в конце? Кто этот доктор? Такой же потерпевший, как и Мал, или же наоборот, приспешник Нэн, ибо она ему чем-то помогла? Звучит двояко, посему не знаю, что и думать.
Лена, браво! Отличная серия! Твои труды стоили того!

 

Браво, Лена! Потрясающая серия! Эмоций через край...
А у доктора нового, значит, свои мотивы? Но хорошо это или плохо для Мала, вот в чем вопрос...

 

Два момента.

Я не поняла, каким образом Мал неправильно употребил варево. Почему такое разительное отличие от того эффекта, который сказался на Чарли и Бэль?



Ох уж эти мужики - святое с бренным мешать

Песня IAMX хорошо вписалась. Даже напомнила мне чем-то Passive у Perfect Circle.

Нэнси такая Нэнси. Да, я знаю, что несмешно на самом деле.

В общем, целых четыре момента получилось.

 

Насколько я поняла, он его вколол, а надо было выпить. Или же тут что-то еще...

 

Asara, 13whitemice, Del, я очень рада, что глава вас зацепила. Может, в ней происходили не самые радостные события, но очень важные для дальнейшего сюжета и его реалистичности.

Ответы

Хорошо, что сейчас это видеться тебе в таком свете, тем интереснее будет узнать об истинных мотивах Рэзви-Ара.

Когда придёт время, я расскажу и её историю.

Доктор - эпизодический, но очень важный персонаж со своими мотивами.

Спасибо, Лен. Я очень рада тебя видеть и читать.

Именно так. Свои мотивы. Есть время разбрасывать камни, а есть время их собирать.

Всё именно так. Зелье нельзя употреблять инъекционно, а вот почему Рэзви не сказал об этом Малкольму с самого начала - это вопрос.

Об этом тоже позже.

Так бывает. Особенно у тех, кто не очень хорошо дифференцирует свои чувства.

За это - спасибо. Как ты уже, наверно, поняла, я очень люблю эту группу и их вокалиста, а трек отлично вписался в атмосферу.

Это с какой стороны посмотреть.

 

Боюсь, Лена все так распишет, что еще и рыдать будем, жалея Нэнси;)

Что-то я вообще этого не догнала.

Специально хотел припугнуть, наверное.

 

Наверное, потому и не помогло, что не так принял.

 

Viburnum, у меня нет слов.
Когда я читала серию, да еще под эту музыку, по коже бегали мурашки. И вовсе не от холода.
Словом, ожидание серии того стоило.
Во время чтения возникало много моментов, входящих в резонанс с моими мыслями, что я могла бы высказать, но следуя собственному правилу не выкладывать в и-нете личное, скажу лишь, что меня зацепило. И очень сильно.

 

Viburnum, ты сделала мой вечер!
Ожидание реально стоило того! Лен, я снимаю шляпу перед тобой!
Глава прямо пропитана болью и отчаяньем. Очень впечатлило!
За саунд отдельное спасибо!
На счет наркомании Мала, я догадывалась, думала либо наркоман в прошлом либо какая-то болезнь у него.Ну одно от другого не далеко ушло. Флешбэки порадовали. Некая Бель, из взаимоотношения. Все очень складно и понятно. Но вопросов от этого не убавилось. Мотивы Рэзви? Мотивы Ардена?
Историю Нэнси тоже очень хочется узнать, но я не думаю, что изменю о ней мнение.

мне кажется у Рэзви все равно есть шкурный интерес. И дело совершенно не в его светлых чувствах к Ли или благородстве. Он стратег, который в случае чего прикроет, извините, свой зад, нежели проявит напускное благородство. Как-то так...

 

А ты хочешь? Могу устроить приватное поплакать. Мы вот фильм досмотрели..

Улитка, спасибо большое за такой..настоящий отзыв.

На самом деле, мне не важны объёмы ваших комментариев и даже то, пишете ли вы их, мне важнее, что написанное мной вас цепляло и провоцировало размышлять о себе, и о жизни в целом. У каждого из нас свои скелеты в шкафу, но они часто очень схожи.

Надеюсь, что так будет и дальше и мои герои смогут стать для вас немного своими.

Вероничка, в свою очередь, снимаю шляпу перед твоим умением помнить об истинном лице каждого.

Ты всегда их отмечаешь. Мне очень приятно.

К этому я и не стремлюсь. Иногда люди бывают такими, какими мы их видим, но это не отменяет того, что они такие же люди, как и мы.

Он не просто стратег. Он хочет выиграть. Жаждет победы больше всех остальных и знает каковы реальные ставки.

 

Viburnum,
Лен, музыку не отметить невозможно! Она после прослушивания отправляется в мой плей-лист!
Да и вообще граммотно подобранный саунд-это всегда круто! Он передает атмосферу, усиляет восприятие ситуации. У меня вообще по жизни так, что под определённые события есть саунд-трэк;)

могу сказать, это наверное и есть то, что меня в нем цепляет. Он не делает чего-то просто так. Все поступки несут в себе смысл. Рэзви при этом самый честный и понятный для меня персонаж. Честный в плане того, что не пытается строить из себя святого. Он такой какой есть.
Мал же напротив. У него много масок. Но здесь мне кажется все от того, что он сам себя принять не может. Он какой-то...раздробленный что ли...По-человечески мне его искренне жаль. Но при этом я считаю, что пора брать себя в руки, прекращать ныть и менять свою жизнь. "Спасение утопающих-дело рук самих утопающих"
За него это не сделает никто! Ни Лиана, ни кто бы то ни было еще...

Как-то так я вижу пока. ;)
Вообще, спасибо тебе за творчество. Это просто кайф для моего мозга-погружаться в твой выдуманный мир.

 

Viburnum, я вот читала-читала и вдруг неожиданно дочитала сериал до настоящего момента - настолько увлекательное чтение, что время пролетело очень быстро и незаметно. Хочется дочитать, например, одну серию, и лечь спать, а там такой поворот, что нет, я сижу и читаю дальше.
Последняя глава очень отдушинская, эмоции расписаны до мельчайших подробностей, так не каждый автор сможет передать ощущения героя и его отношение к ситуации, в которой он оказался.

Вот тут даже не знаю, что сказать, но эта часть притянула мой взгляд, заставив его пройтись по ней несколько раз.

Кстати, кабинет врача получился как настоящий. Как тот, который я сама однажды видела.

Сюжет не перестаёт интриговать, так что теперь и я присоединяюсь к читателям, ожидающим новую главу.
Интересно, что же связывает доктора с Нэнси, как дальше будет складываться жизнь Малькольма, каковы были мотивы Рэзви... Много вопросов, на которые хочется узнать ответ.

P.S.: шрифт специально поменялся в честь нового сюжетного поворота?

 

Эх ты! Я уже морально настроилась на оргии, некрозоопедофилию, пошлости, глумление над великим, циничную трактовку, полное отсутствие хоть чего-то мудрого и светлого и прочие приятные штуки

Завязывай с грибочками, Мал, завязывай

Бэль. БЭЛЬ. БЭЭЭЭЛЬ! Я вспомнила "Красавица и чудовище" прост

Богиня милосердная! О чем я подумала?! Кстати, купите кто-нибудь мальчику памперс

Фалере как всегда ни на что не реагирует адекватно, все перевирает и превращает в пошлые щутки Я не могу нормально комментировать, мне все нравится Ну все, пойду вытру слюнки

 

Нет, пока не надо Хочу упиваться актуальными на данный момент видениями общей картины героев и страдать вместе с ними. Я редко что-то так смакую, кстати

Жду твое мнение про кино, ты знаешь, где меня искать ;)

Ну тут как раз понятно, кто красавица, а кто чудовище.

 

Ответ

Я тоже люблю так делать.

Он действительно раздробленный. Наркотиками, болезнью, своим прошлым.

Это надо было делать до того, как начать употреблять, но он будет пытаться, потому что сейчас он уже себе противен.

ElectroTrish, спасибо за твой отзыв. Рада, что история тебя зацепила.

Я рада, что таки части есть.

У меня у самой когда-то такой был. Не такой просторный, но всё же.

В честь смены рассказчика и того, кому он всё рассказывает.

Для Лианы шрифт останется таким же, каким и был.

Где-то я это уже слышала.

Эх, придётся отстраиваться обратно, это всё меня давно не интересует, всего этого мне хватило на работе.

У грибочков совсем другие свойства. Рассказать?

Изабэль. И, да.

В человеческом организме есть ни одно отверстие, пригодное для этого дела. ;)

Фалере может и все уже привыкли, но может Фалере нас чем-то удивит?

Самое главное, чтобы интересно было, а про комменты я уже писала.

Раз, два, три, четыре, пять..я иду искать.

 

Я люблю некрозоопедофилию и прочие штуки(тм) и использую их к месту и не очень

Это я так, для красного словца О действии наркотических веществ на организм знаю довольно мало

ЭТО ВСЕ ИНТЕРНЕТ, ОН МЕНЯ ИСПОРТИЛ

Чем бедная Фалере может вас всех удивить?

Для меня красавицей будет Малик Аль-Саиф, а Бэль непонятной и несколько противной чудовищной леди

 

Viburnum, неожиданная смена событий, как и сами по себе события, однако. С каждой новой серией объясняются какие-то старые загадки, но в то же время прибавляется вдвое больше новых. Да и, вспоминая, с чего все начиналось, можно уже смело сказать, что Панкейки уже не те. Я ни в коем случае не намекаю, что это плохо, просто так все переменилось... Словно история сама по себе выросла, повзрослела, пересмотрела свои взгляды на жизнь.

В атмосферу этой главы я втянулась, а скриншоты только еще больше в этом помогли. И как бы ни хотелось переживать за персонажей, мои тараканы ко всему связанному с наркотиками относятся крайне неположительно, так что в полной мере оценить этот фрагмент я, наверно, не смогу. Ну а поступок Резви, поведение Ненси и непонятные мотивы дохтура вновь оставляют чувство недосказанности и все увеличивающегося нетерпения прочитать новую главу.