Небо над Лейпцигом

Небо над Лейпцигом

Placebo - Special needs



Автор: annelise
Жанр : мелодрама
Возрастные ограничения : 16+
Аннотация: Не бывает случайных встреч и лишних людей. А что произойдет, если обиженный жизнью нытик, неспособный простить себя за одну роковую ошибку, совершенную несколько лет назад, повстречается с абсолютно неприспособленной к реальности фантазеркой с непроизносимым диагнозом? Не бывает лишних встреч. Не бывает случайных людей. Быть может, главный герой сможет наконец-то примириться с собой...
От автора: это рассказ, который изначально не задумывался, как симс - сериал, но ввиду определенных событий, я пообещала себе, что сделаю это. Хоть страшно и хочется закрыть браузер, пока не поздно, но...обещания нужно выполнять.
Содержание

Серия первая
Серия вторая
Серия третья
Серия четвертая
Серия пятая
Серия шестая
Серия седьмая
Серия восьмая
Серия девятая
Серия десятая
Серия одиннадцатая
Серия двенадцатая
Серия тринадцатая
Серия четырнадцатая
Серия пятнадцатая
Серия шестнадцатая
Серия семнадцатая
Серия восемнадцатая
Серия девятнадцатая
Серия двадцатая
Серия двадцать первая
Серия двадцать вторая
Серия двадцать третья
Серия двадцать четвертая
Серия двадцать пятая
Серия двадцать шестая
Серия двадцать седьмая. Часть первая
Серия двадцать седьмая. Часть вторая

Бонус

Герои сериала. Автор рисунков - прекрасная Del
Фабиан

Ли

Рене

Крис

​

 

Может хоть теперь Фабиан задумается о своем поведении по крайней мере, кажется, за Рене он испугался. Надеюсь, этот ход был не за тем, чтобы прибавить еще один пункт в список причин "Почему я себя жалею"

 

Спойлер

Mrs. Saberhagen, спасибо)))

а что, вполне в его стиле но все же, будем надеяться, что он извлечет урок))

Серия девятая
Papa Roach - Wish you never met me
​

Спойлер

Щелчок дверного замка еще несколько минут отдавался гулким выстрелом у меня в ушах. Я смотрел на него и не верил в произошедшее. Рене никогда не уходила вот так...Для меня это было нормальным, но не для нее. Она ругалась, причитала, пыталась меня понять и делала все то дерьмо, которое обычно идет в ход "во имя спасения" отношений. Я знаю, я сам пытался проделать то же самое с Мари, только вот у меня не получилось. Вместо того, чтобы стоять и пялиться на дверь, я должен был бежать вдогонку, но я не мог. Как будто мой разум и мое тело никак не были связаны между собой, и ни одна мышца не подчинялась больше приказам мозга. Когда оцепенение прошло, я схватил было пальто...но. Разве теперь я мог ее догнать? Должно быть, она уже завернула за угол и успела на автобус или поймала такси, и все. След ее простыл. Я бы не смог догнать ее при всем желании. С этими мыслями я повесил пальто обратно и прошел на кухню. По полу были разбросаны блестящие белые осколки, на некоторых из них застыли капельки крови. Мне стало не по себе от их вида. Это ненормально. Ненормально бить посуду, ненормально так сбегать. Я поморщился и прошел в спальню. Комната, да и вообще вся квартира казалась вымершей. Тишина стреляла мне в уши. Я лег на спину и достал из тумбочки сигареты. Едва слышно щелкнула зажигалка в темноте, но мне этот звук показался пронзительнее спущенного курка. Я затянулся и наблюдал за тем, как клубы дыма, причудливо переплетаясь, взлетают вверх. Свет фонаря с улицы рисовал на потоке абстрактные узоры. Вон там, с краю мне виделась отвратительная горбоносая бабка, а чуть левее - веревка, на которой сушится белье. Где-то под окнами остановилась машина. Из-за света ее фар тени изменились. Старуха осталась по-прежнему, а веревки больше не было, вместо нее появилась медуза, а когда машина отъехала - медуза исчезла...
С Рене ведь ничего не случится? Она не ребенок. И не будет подвергать себя опасности. Она не легкомысленна и умеет за себя постоять. Она не будет совершать глупостей. Она должна вернуться. Главное, не засыпать. Можно выкурить целую пачку, прибраться, подготовить речь, найти нужные слова, лишь бы это дерьмо закончилось и больше не повторялось. Мне было страшно одному в темной и пустой квартире. Будто вместе с Рене из нее сбежала и сама жизнь. И все вещи, окружавшие меня, казались мертвыми и пустыми.

Я хотел только одного - чтобы она вернулась и наорала на меня, как обычно. Затушив в чашке тлеющий окурок, я полез за новой сигаретой. Вдруг мое внимание привлекло что-то блестящее, запрятанное вглубь ящика. Я вытащил предмет. Это были часы. Но не новые, а те, остановившееся. Их серебристый металлический корпус блестел на свету. Свет казался абсолютно белым и чистым, как лунный. Я провел по ним рукой. Часовая и минутная стрелки упрямо настаивали на том, что сейчас ровно одиннадцать. На самом корпусе были царапины. Я небрежно обращался с этим подарком. А на тыльной стороне по-прежнему красовалась уже ничего не значащая гравировка. В остальном, часы были такими же, как и в первый день, когда она их мне подарила. Это было зимой, в канун рождества. Я готовился к поездке в Берлин, которая могла открыть мне дорогу в мир большого искусства и...больших денег. В последний вечер перед отъездом мы с Мари сидели на чердаке. Это было небольшое, но теплое и уютное помещение с косым окном, открывавшим вид на крыши заснеженных пряничных домиков, над которыми плыл холодный белый месяц.

У нас почти закончилось вино, драгоценная рубиновая жидкость осталась лишь на самом дне бутылки. Я достал сигарету и щелкнул зажигалкой. Мари не любила, когда я курил. Она подвинулась ближе и проворковала:
- А я сделаю так, что ты больше не будешь курить.
- И каким же образом? - поинтересовался я.
- Займу тебя чем-нибудь лучше сигарет.
- Например?
- Например, собой.
Я ничего не ответил, только улыбнулся.
- Что? - спросила она, шутливо обижаясь, - разве я не лучше твоей смертельной сигареты?
- Лучше.
- Тогда в чем же дело?
- Может быть, в том, что ты убьешь меня раньше? - я усмехнулся, а она недовольно пихнула меня в бок локтем.
- Или ты меня, если будешь так говорить!

- Хорошо, - сказал я, поднимая руки вверх в знак капитуляции. - Смотри, я тушу ее. - и я действительно погасил окурок в пепельнице.- что скажешь теперь?
- Уже лучше. - Мари улыбнулась и обняла меня.
- Скучать будешь? - спросила она вдруг.
- Конечно, - я вздохнул, - ведь тут мой дом.
- Только по дому? А как же я?
- Ты - неотъемлемая часть всего этого. Ты и есть мой дом.
Кажется, Мари удовлетворилась таким ответом. Она довольно улыбнулась и указала на окно.
- Смотри. Всю неделю шел снегопад, а сегодня ясное звездное небо.
- По нему я тоже буду скучать. Здесь особенное небо, правда?
- Ага. - Мари заговорчески улыбнулась.
- Что?
- У меня есть для тебя подарок.
- Подарок? - оживился я. Тогда я еще любил сюрпризы.
- Дааа, - протянула Мари, - чтобы ты никогда не забывал свой дом, и он был с тобой в любое время. Она сунула руку в карман брюк и достала небольшую коробочку, перевязанную красным бантиком. - Я хотела подарить на рождество, но раз ты уедешь, пусть это будет вместе с тобой.

С этими словами она протянула подарок мне. Я нетерпеливо сорвал бант и открыл коробку. Внутри я увидел часы. Не наручные, а на цепочке. Они блестели, как сейчас, и их блеск был белым и холодным.
- Переверни, - сказала Мари.
Я нетерпеливо сделал это. На тыльной стороне красовалась гравировка : "Пусть тебе снится небо над Лейпцигом".
- Где бы ты ни был. - добавила она.
Я провел по надписи, леденящей пальцы, как будто это помогло бы мне вернуться в тот вечер. Затем пальцы скользнули дальше и дотронулись до самой глубокой царапины, больше походившей на шрам. В его появлении был виноват я.
В последний день августа, когда осень уже наступала на пятки вымотавшемуся, обессиленному лету, оплакивая его закаты все еще теплыми дождями и по-хозяйски золотя листву на деревьях, я ждал ее звонка. Я не выходил из дома несколько суток, только курил. Во мне поселилось настолько дикое волнение и паника, что они не давали мне ни есть, ни спать, занимали все мои мысли. Я практически не выпускал из рук телефон, мне хотелось услышать звонок от нее, но в то же время, я безумно этого боялся. В пятницу она сказала, что ей нужно все обдумать, принять решение. И вот, наконец, в понедельник утром раздался звонок. Она пригласила меня. Сказала, что это не телефонный разговор, и нам надо все обсудить. Когда начинают впаривать такое, то это уже является поводом для опасений. Вот и меня эти новости не успокоили, а наоборот. Я никак не мог заглушить биение сердце. Оно стучало громче, чем музыка в наушниках. Я шел к ней давно знакомой дорогой, но в этот раз она казалась чужой. Все вокруг было чужим и очень далеким - и улица, и машины, и деревья, и ветер. Дверь она открыла сразу, как будто следила в глазок, когда же я приду.

- Проходи, - сказала она, увернувшись от моих объятий.
В ее всегда светлой, уютной гостиной сегодня было темно от задернутых штор и пахло дымом.
- Мари, я...
- Подожди.
Она подошла к окну, взяла с подоконника пачку сигарет и закурила.
В этот момент во мне что-то оборвалось. Будто это была не она, а кто-то посторонний.
- Что ты делаешь?! - я подскочил к ней и попытался выхватить сигарету, но она увернулась. - Что это значит? Ты..ты ведь не куришь!
- Теперь курю. - Сказала она безучастно.
- И как давно? - мне казалось, что я попал в какой-то затяжной ночной кошмар, который был чем дальше - тем абсурднее.
- Недавно.
Она отвечала односложно, опускала глаза и отстранялась. И я ничего не мог с этим сделать. Мне казалось, что вокруг все - стены, пол, потолок; все трясется и осыпается, а она ничего не замечает. Словно ей и нет никакого дела до этого.

- Фабиан, я позвала тебя не для того, чтобы обсуждать мои вредные привычки.
- Привычки? Их много?! - не выдержал я.
Мари, наконец, подняла глаза на меня, и я ужаснулся. Они были ледяными.
- Я много думала над...нашей ситуацией, - продолжила она, не обратив внимания на вопрос, - мне было очень нелегко принять это решение, потому что, ты знаешь, что мы долго были вместе и..
- Стоп! - воскликнул я, - были?!
- Не перебивай, пожалуйста! - в ее голосе чувствовалось раздражение, - мне сложно говорить тебе все это. Последнее время многое изменилось, понимаешь? И ничего с этим не поделаешь, такова жизнь...
- На что ты намекаешь? - я прекрасно понимал, на что, но не мог поверить своей ужасной догадке.
- На то, что между нами нет больше той связи, которая была раньше. И прежних чувств...тоже.
Лучше бы она сразу пристрелила меня, чем сказала такое. Эффект был бы одинаков, за одним лишь исключением - так я не умер. Мне показалось, что после ее слов небо рухнуло на меня, и солнце, и луна и звезды. И вообще весь мир. И я не был в состоянии выбраться из-под этих завалов.

Темная комната погрузилась в тишину, но мне казалось, что я слышу легкий шелест, с каким дым поднимается вверх. Знакомый диван, цветы на окнах, картины на стенах сейчас мне виделись лишь блеклыми призраками того, что я знал, параллельной вселенной. И эта Мари, стоявшая у окна, нервно постукивающая пальцами по подоконнику...это была не она, совершенно другой человек. Моя Мари никогда бы так не сказала. Я ошарашено смотрел на нее и не узнавал. Да, это были ее глаза, волосы, губы, но не она сама.
- Поэтому, - звук ее голоса разрезал тягучую, дымную тишину, как кухонный нож режет масло, - я решила, что нам нужно расстаться.

- Погоди...Ты решила? - место паники занимала ярость, - ты решила? То есть, сама за нас двоих, да? Конечно, зачем спрашивать об этом меня?!
- Не кричи, пожалуйста, у меня и так голова раскалывается! - возразила Мари.
- С чего бы это? Как провела выходные? С тем парнем из Рино? - я слышал, как мой голос становится все громче и истеричнее с каждым словом, но ничего не мог с собой поделать. - Вам было весело, да?
- Замолчи! - крикнула она. - Ты не имеешь права говорить такие вещи!
- А ты не имеешь права принимать такие решения в одиночку!
Мари затушила сигарету и отвернулась к окну. Она ничего не сказала, и снова нас обволокла эта чертова тишина. Теперь она казалась еще громче и надрывней, как после перестрелки.
- Мари, пожалуйста...- взмолился я, - давай попробуем начать все сначала?
- Не вижу в этом смысла. - Отрезала она.
- Да что с тобой такое? Почему ты готова просто взять и перечеркнуть все, что было между нами?!
- Ничто не вечно. Понимаешь? - Наконец, она повернулась лицом ко мне. - Люди встречаются, влюбляются, расстаются. Это нормально. Незаменимых нет.

- Да что за бред ты несешь?! Почему ты стала такой? Когда ты стала такой?
- Я такая же, как и раньше. Тебе кажется, что я изменилась, потому что я больше не люблю тебя. Я понимаю, что тебе неприятно и больно это слышать, равно как мне неприятно говорить это, но что поделать? Любовь - всего лишь состояние. И оно не может длиться вечно.
Она взрывала мой мозг своими словами. Холодно и методично, нисколько не сомневаясь в разумности и обоснованности своих суждений.
- Но как же все, что ты мне говорила? Как же...все? Ты врала мне?
- Тогда это было правдой.
- А теперь?
- Теперь не имеет значения.
- А это? - я достал часы из кармана и показал ей гравировку, - это тоже чепуха и не имеет значения?!
Она ничего не сказала, лишь посмотрела на меня взглядом, полным сожаления.
- Фабиан...Я понимаю, что тебе сейчас трудно и больно, поверь, мне тоже нелегко. Но, знаешь, если это как-то поможет, то для меня было бы очень ценно иметь такого друга...
- Что? - переспросил я, по-прежнему держа часы в руке.
- Может быть, не сейчас, но когда ты сможешь смириться с этим и успокоиться...
- Успокоиться? Ты соображаешь, что ты несешь? Предлагаешь остаться друзьями, да?

- Фабиан!
- Я не хочу больше слушать все это дерьмо! Раз я тебе не нужен и не играю в твоей жизни никакой роли...
Я замахнулся, отчего Мари отскочила назад, и со всей силы бросил часы. С истошным звоном они ударились о пол и покатились, остановившись у ее ног.

Я провел по царапине еще раз. Удивительно, как они не разбились вдребезги. На них осталась лишь печальная отметина. След моей жизни. Так вещи и становятся родными, когда они отражают тебя, твою историю, хорошее и плохое. Жаль, что эти теперь время не показывают. Я отвел взгляд и посмотрел на обычные часы - без четверти три. Рене все еще не было, телефон она, конечно же, оставила дома. Где ее искать я не знал. Вдруг мрачную тишину комнаты разорвал телефонный звонок. Я едва не выронил часы от неожиданности и, выругавшись, потянулся к мобильному. Это был Крис.
- Да?
- Эй, какого черта? - Судя по голосу, Крис был очень недоволен.
- Ты о чем?
- Какого черта Рене пришла ко мне в 3 часа ночи?! Что у вас опять случилось?
- Погоди! Она у тебя?
-Да, и в компании бутылки абсента!
Я едва не выронил трубку. Какого черта она вытворяет?!

​

 

annelise, нашлась пропажа. Ну а че, личный семейный психолог у них Ноги в руки, и на прием!

 

annelise, жизненные моменты не могут не зацепить

один из популярнейших вопросов. Хорошо хоть сам ушел, не стал на колени падать и все в этом духе. Но лучше б ей было про "остаться друзьями" вообще ничего не говорить и не пытаться превращать отношения во френдзону. Какие друзья? Какой сначала? Как я где-то цитату видела: "Твоя собака умерла, но ты все равно можешь ее оставить", примерно тот же эффект.

Рене могла уже натворить дел

 

Так прикольно наклоняется к ней на фоне ёлки Будто предлагает откусить кусок сигареты

Рене очень своенравная дамочка. Но все будет хорошо ведь?)

 

Спасибо большущее за отзывы и приятности, это очень согревает ^^ так как я тормоз (._.), то не успеваю ответить всем и каждому, простите, зато я пришла не с пустыми руками, а с продолжением, энджой ;)

Серия десятая
The White Stripes – Dead Leaves And The Dirty Ground
​

Спойлер

- Мне...мне приехать? - спросил я, чувствуя нахлынувшее волнение.

На том конце провода послышалась пауза.
- Приехать...- повторил Крис задумчиво.

Вдруг Рене подала голос, она запротестовала:
- Хочет приехать? Нет! Не сейчас. Пусть не смеет, так и передай.
- Я все слышал, - ответил я Крису.
- Не знаю, что там у вас произошло, - продолжил он, - но в этот раз тебе придется серьезно постараться, если ты хочешь наладить отношения. Ты ведь хочешь? - добавил он после короткой заминки.
- Конечно.
- Тогда лучше сделаем так. Сейчас не приезжай, ложись спать, я попытаюсь с ней поговорить, выяснить все, а утром привезу домой.
- Да. Так будет лучше всего.
- Значит, до завтра?
- До завтра.
Я положил трубку. Мне не сделалось легче. С одной стороны, Рене была в безопасности, и я мог не беспокоиться, что с ней стрясется что-то плохое, но, с другой, произошедшее пугало меня до чертиков. За все то время, что я знал Рене, она никогда не сбегала и никогда не отталкивала меня.

Я зашагал вперед-назад по комнате, обдумывая случившееся. И почему она пошла к Крису? Если она так рассержена, если она хочет ужалить меня, или просто не желает видеть, тогда почему идет к моему лучшему другу? Рене не предполагала, что Крис тут же сообщит обо всем мне? О, нет. Она прекрасно это понимала, но тогда какого черта? Ответа на этот вопрос у меня не было. Вообще от усталости я очень туго соображал и чисто механически двигался по комнате. Я даже и не думал ни о чем конкретном. Разрозненные мысли плутали в сознании, как призраки, пока одна из них вдруг ни вытеснила остальные, заполнив мой разум. Очень простая и невероятно своевременная мысль - Рене совершенно не понравится бардак на кухне, она решит, что я настолько равнодушен ко всему происходящему, что даже не удосужился прибраться. А я не был равнодушен. Поэтому мое механическое шествие по комнате тотчас же прекратилось, и я с уверенностью направился на кухню. Я быстро замел осколки в совок и выбросил в мусоропровод (при этом скорчив брезгливую физиономию). Теперь я почувствовал, что хочу спать еще больше, чем прежде, а переживать был уже не в силах. Вернувшись в пустую и темную спальню, я просто завел будильник и погрузился в царство морфея.
Телефон запиликал в 7.15. Я недовольно поморщился и выключил его. Нужно было вставать. В квартире было очень тихо. Не открывая глаз, я протянул руку и ощупал ее половину кровати. Там было пусто. Пусто. Осознание этого мгновенно пробудило меня, я вскочил с кровати так, словно кто-то ошпарил меня кипятком. Рене рядом не было. Я прислушался - не шкварчит ли на кухне яичница, не закипает ли чайник, не работает ли телевизор за стеной? Но вокруг меня была лишь тишина. Не вернулась. Пока еще. Тогда я подошел к окну и распахнул его настежь, чтобы впустить звуки жизни с улицы в мою маленькую мертвую спальню. Вместе с ледяными брызгами дождя, пространство вокруг наполнилось гулом. Несмотря на ранний час, город уже бодрствовал. Машины рычали, сверкая фарами в утреннем тумане, кое-где слышались голоса лавочников и служащих, спешащих на работу. Вот это было мне по душе. Шум лучше тишины. Я дотянулся до плеера и включил первое, что подвернулось. Еще секунда, и хаотичное движение за окном протекало под неспешно-монотонную мелодию. Вскоре прочие звуки вовсе отошли на второй план так, что мне начало казаться, будто все, что происходит на улице, подстраивается под ритм моей песни. И девушка с очень недовольным и невыспавшимся лицом больше не цокала, отбивая марш каблуков, а плыла по мостовой. И машины плыли, как призраки, окрашивая туман желтоватым блеском. И одна из них вдруг остановилась около подъезда, нарушив тем самым движение. Я бы и не обратил на нее никакого внимания, если бы она не была похожа на старенький "фордик" Криса. Я присмотрелся. Спустя несколько секунд передняя дверь автомобиля открылась, и я увидел...Рене! Она стояла растерянно у машины, кутаясь в пальто. Наверх не смотрела. Затем "в кадре" появился и Крис, он выглядел удрученно. Хмурился. Он подошел к Рене, сказал что-то и направил в сторону подъезда.

Девушка покорно зашагала ко входу. Сквозь музыку я почувствовал, как у меня колотится сердце. Плеер полетел на кровать, я полетел в прихожую и встал у двери, нервно пригладив растрепанные после сна волосы. Я приложил ухо к самой замочной скважине, чтобы услышать шаги, но слышал только, как стучит сердце. Вот, они позвонят, а, может быть, Рене откроет своим ключом и увидит меня, стоящего у порога. И я буду выглядеть, как осел. Черт, плохая идея. Очень плохая идея! Так нельзя. И я метнулся на кухню, где поставил греть холодный чайник, сел за стол, встал, подошел к подоконнику, извертелся. Я ждал, когда раздастся звонок, но его не было. Вместо этого, наконец-то, заскрежетал ключ в дверном замке. Два поворота вправо, и дверь открылась.
- Спасибо, Крис, - прошептала Рене и легонько прикрыла дверь. Я наблюдал за ней, спрятавшись за шкаф. Она старалась не шуметь, вероятно, думала, что я еще сплю. Повесила пальто и прошла на кухню. Сначала она меня не заметила, но, увидев закипающий чайник, огляделась по сторонам. Я ощутил себя в еще более глупом положении, чем если бы стоял, как дуб у порога, встречая ее. Затаился за шкафом, как нашкодивший ребенок. Я хотел дождаться, когда она выйдет, чтобы вылезти и встретить ее нормально, но случайно резко дернулся и уронил на пол чайную ложку. Она звонко забренчала, покатившись по полу. Рене дернулась от резкого звука, и обратила взор на шкаф, то есть фактически прямо на меня.
- Фабиан! - воскликнула она в испуге, - почему ты...? Как ты...?
- Я же на работу собираюсь. Типа. - пробормотал я в ответ.
- Аааа, - протянула она и наклонилась, чтобы поднять ложку.

Повисла неловкая пауза. Она как будто сторонилась меня. Но сторонилась не как обычно, наказывая невниманием, а иначе. Словно, действительно, ей сейчас было не до меня.
- Ты как?- я задал тупой вопрос, на который получил тупой ответ:
- Нормально.
Ее немногословность и отстраненность меня несколько озадачивали. Я не понимал - она обижается, пытается что-то доказать мне или...? Или что?
- Почему ты пошла к Крису? - не выдержал я.
Она подняла на меня глаза, но тут же опустила, как будто не выдержав мой взгляд.
- А к кому мне нужно было идти? Я хотела поговорить с кем-то.
- Поговорить?
- Да! - огрызнулась она. - А что тебя не устраивает?
- Это странно! - и я пожал плечами, - ты была рассержена на меня и, признаю, вполне справедливо, я перегнул палку, так вот, ты рассержена и хочешь меня проучить, хочешь, чтобы я почувствовал насколько сильно задел тебя, чтобы я сожалел о сказанном - это тоже объяснимо, я ничего не говорю. И для того, чтобы осуществить все это, ты идешь к моему лучшему другу! Почему?
Рене нахмурилась. Она плотно скрестила руки, я заметил, что ее губы нервно подрагивают, готовясь выплюнуть какую-то гадость в мой адрес, я почти обрадовался, но...
- Ты какой-то...зацикленный. - сказала она, наконец. - Зацикленный на себе.
- Разве я не прав? Согласись, твой поступок нелогичен?
Она только фыркнула.
- Рене? Я просто хочу поговорить!
Она усмехнулась.
- А я нет. Я не хочу сейчас ничего обсуждать! Мне нужно побыть одной, так что будь добр, замолчи и иди уже на работу.
Вода в чайнике закипела, о чем возвестил пронзительный свист. Рене выключила газ и заварила чай. Себе.

Я стоял в полном недоумении, не понимая, что это сейчас было, а она словно и не замечала меня. Как будто я- привидение. Прошлась по кухне, сделала глоток из кружки, достала из холодильника ягодный джем...
- Рене! - воскликнул я, пытаясь обратить на себя ее внимание.
Она намазала джем на хлеб и, откусив большой кусок, посмотрела на меня. Посмотрела так, как будто все в норме.
- Ты опоздаешь.
Я взглянул на часы - 7.34. Через 16 минут мне нужно было выходить. В голове вертелась мысль взять отгул, а если откажут -то вообще уволиться и разобраться во всей этой чертовщине, но эти мысли пресекла Рене своим бескомпромиссным:
- Иди.
Вконец обескураженный таким отношением, я развернулся и направился в ванную. Все утро меня не покидало ощущение, что Рене всеми силами старается избежать столкновения со мной где-то в коридоре, в спальне, в гостиной, на кухне. Теперь меня это не просто пугало, но и убивало. Здесь я подразумеваю десятую степень отчаяния, когда все катится к чертям, а как это изменить - не знаешь. Куда там! Не знаешь даже возможно ли что-то изменить. С этими невеселыми мыслями я отправился на работу - в еще одну обитель безысходности и мрака.
-He's the one who likes...
- Заткнись, умоляю, у меня уши вянут...
- All the pretty songs...
- Черт, у тебя совершенно нет голоса!
-And he likes to sing along...And he likes to shoot his gun but he...
- Don't know what it means...
And i say yeah!
Гребанный Адам засмеялся и вырубил плеер. Я впервые в жизни видел человека, который ничего не слышал о Нирване.

- Ты дерьмово поешь, - сказал я, растирая уши, - пищишь, как раненая мышь!
- Я буду совершенствоваться, сэр! - и Адам лучезарно улыбнулся, а в его глазах заиграли недобрые искорки.
- Только не здесь, ладно? Не при мне. И вообще, - я слез со стола в подсобке и подошел к полке с документами, делая вид, что внимательно изучаю названия коробок, - Как можно не знать Нирвану? Где ты рос, на острове Пасхи?
Адам сидел на подоконнике и мотал ногами.
- Ну...Я никогда особо не интересовался музыкой, но эти ребята мне нравятся.
- Ага, - я кивнул, продолжая читать стикеры на коробках, - кому они не нравятся?
- Кому? - Адам нахмурился и прекратил поступательные движения конечностями вперед-назад.
- Это риторический вопрос, балда! Значит, все их любят.
Мой напарник кивнул в знак согласия и вновь взялся за плеер.
- А что у тебя еще есть?
- Эй! - я тут же оторвался от созерцания архивов и потянулся к Адаму, чтобы выхватить
его, но парень отдернул руку и засмеялся, наблюдая мою неуклюжую попытку захватить сокровище.
- Не будь таким вредным!
- А ты не наглей! - сказал я, отобрав свой плеер и засунув его в карман, - хватит с тебя на сегодня музыкального ликбеза. К тому же, перерыв закончился три минуты назад, пора возвращаться к работе!

- Какая пунктуальность. - Проворчал Адам, неохотно слезая с подоконника. - Но обещай, что завтра дашь мне послушать еще что-нибудь из твоей коллекции?
- Эм...- протянул я, - есть такая штука... называется Интернет. Ты не поверишь, но там есть абсолютно все, что душе угодно!
- Если знаешь, что искать - вполне резонно заметил Адам.
- Вот вы где! - к моему счастью, в дверях появился Томас. - Какого черта расселись?! Работа не ждет! За мной!
Мне надоело проводить Адаму урок музыки, поэтому я был рад боссу, в отличие от моего коллеги. Он насупился и одними губами продолжал напевать одну из услышанных сегодня песен.
Весь день мы провели, сортируя личные дела сотрудников, это задание нам поручила Ребекка. Я выполнял работу машинально - все мои мысли были поглощены Рене. Тем, что с ней творится. И тому, как мог я изменить ситуацию... Если еще мог.
- О чем задумался?
Я резко дернул головой в ту сторону, откуда исходил звук. Адам сидел на краю стола, держа в руках личные дела, и обеспокоенно смотрел на меня.
- Я...просто устал.
Для пущей убедительности я тут же отложил листочки и потер шею.
- Ага, как же, - Адам едва заметно улыбнулся, - я вижу, что ты какой-то не такой сегодня.
- Ты меня не знаешь. Не знаешь, какой я, так что не выдумывай.
-Ты рассеян. Чем-то обеспокоен, это написано у тебя на лбу, - возразил парень, проведя пальцем по своему лбу, как бы демонстрируя, где именно красуется надпись.
- Я всегда такой, ясно?
- Ясно. - Адам опустил голову в свои бумажки, - просто...просто...
- Сложно. Ты хочешь закончить работу вовремя или предпочитаешь сверхурочные?
- Я хотел сказать, - начал оправдываться напарник, - что если что-то случилось, то ты можешь мне рассказать. Я не настаиваю, но если тебе нужно с кем-то поделиться, то можешь на меня рассчитывать.
И он поднял на меня свои зеленые, полные сочувствия, телячьи глаза. О боже, я чуть не прослезился.
- Спасибо, Адам. А теперь давай закончим эту гребанную работу. - И я с безумным энтузиазмом нырнул в бумажки, лишь бы только этот парень заткнулся и не дергал меня больше. К счастью, он не предпринимал других попыток заговорить, и последние полчаса рабочей смены прошли в тишине.
Едва только часовая стрелка на больших круглых часах доползла до отметки 6, а минутная в очередной раз указала на 12, офис вынырнул из пучины отчетов, цифр, сводных таблиц и документов, и все поголовно принялись звенеть ключами, застегивать молнии, обвязывать шарфы вокруг шеи и отправляться восвояси. Я собрался быстро и помчался на улицу, мне хотелось поскорее вернуться домой, где меня вряд ли сильно ждала Рене. Я чувствовал, что наступил некий переломный момент, и сейчас, в эту самую минуту, наши с ней отношения переживают агонию. Возможно, предсмертную. Я не знал, как к этому отнестись. Адам шел впереди меня, закутав нос серым шарфом. На выходе из здания, я обогнал его и махнул рукой в знак прощания, он кивнул и хотел что-то сказать, но я прошел мимо очень быстро и не стал оборачиваться.
Дождь, ливший с самого утра, вечером прекратился. На улице было зябко, влага, выпавшая за этот бесконечно длинный и тоскливый день, замерзала. Лужи покрылись тоненькой корочкой льда, у меня одеревенели от холода уши и пальцы, а в наушниках надрывно хрипел Кобейн.
Я не слышал, как звонит телефон, только почувствовал вибрацию в кармане. Пальцы замерзли и не слушались, я с трудом вынул мобильный и посмотрел на номер - это был Крис. Нет, его я сбрасывать не стал.

- Алло, - сказал я, кое-как справившись со своими ледяными пальцами.
- Привет, - послышался его голос, - ну, как вы?
- Я не понимаю, что с ней происходит, - признался я честно, - утром она и слушать ничего не захотела, а сейчас возвращаюсь домой и даже не знаю, чего ждать. Мне страшно, Крис.
Какое - то время ответа не было, так что мне показалось, будто связь прервалась.
- Крис?
- Да, я здесь. Что же ты такого натворил в этот раз?
- Ничего особенного. Как обычно! - попытался оправдаться я. - А что она сама тебе рассказала? Почему она так странно ведет себя, словно не хочет меня видеть?
- Может, потому, что не хочет тебя видеть? - предположил Крис, по его интонации я понял, что он улыбнулся.
- Что она тебе рассказала? - спросил я жестче, чем хотел.
- Ничего.
- Как так?
- А вот так. Ты что, не знаешь Рене? Если она не захочет рассказывать что-то, то это никак невозможно выведать.
- Она что, вообще ничего не говорила? Просто пришла с бутылкой абсента, молча выпила и легла спать?! - мой голос дрожал, как у какого-нибудь истеричного подростка-эмо.
- Успокойся. - Начал Крис, - она лишь сказала, что ты расстроил ее, и что она не хочет тебя видеть. Я пытался с ней поговорить, выспросить, но всякий раз она срывалась и переходила на обсуждение того, какой же ты кретин...
- Черт! Что мне теперь делать?
- Завтра концерт. - Вдруг вспомнил Крис.
- Что? Какой еще концерт, что ты несешь?
- Билеты, которые я подарил тебе на день рождения. На концерт, о котором ты мечтал весь последний год! Он уже завтра.
И ведь верно. Все последние события настолько выбили меня из колеи, что я совершенно забыл про щедрый подарок Криса. Но сейчас у меня совершенно не было настроения идти, о чем я сразу и сообщил другу.
- Ерунда! - воскликнул он, - тебе нужно развеяться, набраться жизненных сил, а ты хочешь отказаться от этого? - И, не дождавшись моего ответа, он продолжил:
- Давай так. Один билет тебе, другой-мне. Сначала насладимся музыкой, отдохнем, а после, освеженные новыми впечатлениями...
- Окунемся в дерьмо снова. - Мрачно закончил я его мысль. Но Крис был не согласен с таким исходом, он возразил:
- Нет! Мы отлично проведем время! Тебе станет легче, вот увидишь.
Крис замолчал в ожидании моего ответа. Но я тоже молчал. Обдумывал.
- Фаб? - окликнул меня друг, - решайся. Хуже уже не будет.
- Ты прав. Идем.
- Отлично! - обрадовался друг, - шоу начнется в восемь, я заеду за тобой в шесть, идет?
- Идет.
Я положил трубку и, с усилием разомкнув пальцы, положил телефон обратно в карман. Наверное, Крис прав. Хуже уже не будет, так есть ли смысл становиться еще большим страдальцем и отказываться от отличного концерта? Совершенно никакого смысла в этом не было. Всю оставшуюся до дома дорогу я отвлекал себя мыслями о завтрашнем мероприятии, о тех приятных эмоциях, которые я испытаю. Правда, периодически, в эти мечты вклинивались мысли более насущные. Мысли, связанные с Рене. Они врывались в мир моих светлых и уютных фантазий стремительно. Безжалостно рушили его и заполняли чернотой.
В квартире было темно. Поначалу меня это испугало - я решил, что Рене опять куда-то ушла. Или просто...ушла. Но, заглянув в гостиную, я увидел ее, сидящую на диване и читающую книгу при одном включенном настольном светильнике.

Она оторвалась от чтения и посмотрела на меня.
- Привет, - сказал я робко, словно боясь ее спугнуть.
- Привет. Может, разденешься?
- Чего?
- Ты в ботинках.
- Черт, верно...- я улыбнулся своей рассеянности. Но Рене осталась не увидела в этом ничего забавного.
- Пожалуйста, сними ботинки. Я не хочу потом чистить ковер.
- Хорошо, - согласился я, безнадежно отступая.
Я разделся и даже протер пол в коридоре, после чего прошел в гостиную. Мне было как-то неловко туда заходить, будто я не у себя дома, а в гостях у кого-нибудь малознакомого.
- Там, на кухне, спагетти, разогрей. - Скомандовала Рене, не отрываясь от книги.
- Ага...
Я стоял между диваном и телевизором, не зная куда себя приткнуть. Ужасно глупое чувство.
- Мы с Крисом собрались завтра сходить на концерт, ты не против?
Она отрицательно качнула головой.
Я опустил глаза, как бы изучая свои тапочки. Мне казалось, что все мои слова разбиваются вдребезги, она не слышит меня, не хочет слышать.
- Рене?
- Что? - ответ последовал мгновенно, как выстрел.
- Так ты не против?
- Я же сказала, что нет. Иди, если хочешь.
- Ты...уверена? - не унимался я.
Рене вновь подняла взгляд от книги и недоуменно посмотрела на меня.
- Ты пытаешься отпроситься? Тебе не нужно этого делать, я не держу.
- Просто...
- Сложно. - Отрезала она.
- Мне кажется, что ты совсем меня не слушаешь.
- Ты не прав.
- В самом деле?
- Я слушаю тебя очень внимательно.
- И?
- Что и?
Я ничего не сказал, она тоже не стала поддерживать диалог и вновь погрузилась в чтение. Аппетита у меня не было, так что я послал спагетти к черту. Как то не до ужина, когда вся жизнь разрушается. Я пошел в спальню, весь вечер валялся на кровати и слушал музыку. Теперь я точно был уверен, что это агония. А еще я понял, что не хочу, чтобы все закончилось.
Я не знаю, где спала Рене, возможно, в гостиной. Когда я уснул - она еще читала. А по утрам она всегда просыпалась раньше. Следующим утром меня разбудил не будильник, а звонок Криса, он напомнил мне о концерте и о необходимости взять билеты. Это было очень кстати, потому что, если бы он этого не сделал, я бы про них забыл. Правда, с утра у меня снова не было никакого настроения идти развлекаться. Я нехотя поднялся с кровати и первым делом поплелся искать Рене. Она сидела на кухне, мирно попивая кофе и читая утреннюю газету.
- Доброе утро, - сказал я сиплым спросонья голосом.
- Доброе, - ответила она.
"Доброе" - и не более того.
За завтраком мы почти не общались. Точнее, совсем не общались, если не брать в расчет это "доброе". Ушла она на пятнадцать минут раньше обычного, оставив меня одного в пустой и холодной квартире. А я сел пить горький черный чай. В ушах отбивала стройный ритм "Dead Leaves And The Dirty Ground" , которую хотелось услышать живьем на сегодняшнем концерте.

Я поставил песню на повтор, пялился на свой напиток, образовавший черный круг в белой кружке. Кто бы мог подумать, что все закончится так пошло? Наверное, Рене сама была безумно разочарована. Настолько, что едва заметная тень отвращения порой проскальзывала в ее взгляде.

​

 

ШТАПИК, 4aika_li, спасибо!)))

Серия одиннадцатая
Wanda Jackson - In the cold cold night
​

Спойлер

Сделав несколько глотков, я поднялся из-за стола. Нужно было отправляться на работу. Я ожидал, что день будет тянуться бесконечно долго и, что Адам достанет меня своей болтовней и вопросами, но, к счастью, опасения не оправдались. Время прошло быстро, никто ко мне не лез, за весь день никто даже не позвонил. А ровно в шесть часов я выскочил на улицу, ища глазами машину Криса. Поиски не продлились долго, старый белый "форд" загудел и замигал фарами, приветствуя меня.
-Боже! - воскликнул я, залезая в салон, - как так вышло, что это ведро на колесах еще не сломалось?
Немного уставшее лицо друга озарилось улыбкой.
Не мог удержаться от этих шуточек, а? Скоро. Очень скоро эта облезлая тыква превратится в прекрасную новенькую карету, это я тебе точно говорю. - Заверил меня Крис.
- Каким образом, интересно?
- Всему свое время. Так, пристегнись, - скомандовал он, - мы отправляемся на концерт!

- Рене не разговаривает со мной, - сказал я, пялясь в окно.
- Она обижена. Должно быть, ты сильно ее довел.
- Мне кажется, что нет.
- Нет, серьезно? - Крис нахмурился.
- Я вообще не понимаю, что происходит.
- Не надо понимать, надо действовать! - возразил он, - сделай что-нибудь!
- Но что я могу сделать?
- Помирись. Или...
Я пристально посмотрел на друга, но тот отвел взгляд.
- Куда прешь, идиот?! - крикнул он какому-то лихачу на дороге, - жить надоело?
- Крис...Или что?
- Тебе решать, - я уловил в его голосе нотки раздражения. - Я не хочу лезть в ваши отношения, подумай, стоит ли пытаться.
- Ты так говоришь...
- Как? - Крис посмотрел на меня с вызовом.
- Как будто хочешь, чтобы я бросил Рене.
Он усмехнулся, но не весело, а, скорее, зло.
Я задумался и посмотрел на дорогу. Совсем потемнело, впереди была сплошная чернота, нарушаемая по краям пестротой сказочных обочин. Саму же дорогу рассекали фары проезжающих авто. Они появлялись из ниоткуда и уносились в никуда с характерным свистом, лишь на несколько секунд озаряя глянцевый асфальт желтым светом.
- Вы с ней уже два года вместе, - продолжил он, - кто бы мог подумать, что эти два года пролетят так быстро... время проносится, словно сквозь тебя на бешеной скорости...
Я уперся лбом в стекло. Меня зачаровывало это занятие - созерцание проезжающих мимо машин. "Вжик" - и на долю секунды ты видишь, как что-то белое, кажется, "Пежо", пролетает мимо, слепя глаза и унося свет за собой. "Вжик" - и вон тот красный "Фольксваген" скрывается из виду, "Вжик" - и мгновенной вспышкой исчезает "Шевроле". "Вжик", "Вжик", "Вжик", "Вжик"...

- Где билеты? Ты ведь не забыл их взять? Эй! - Голос Криса навязчиво выдергивал меня из полудремы, в которую я впал.
- Не спать! Мы приехали, принцесса, так что, просыпайся, и доставай билеты!
Я нехотя поднялся и вылез из машины. Билеты уютненько устроились во внутреннем кармане моего пальто. Я вынул их и протянул Крису.
- Ты посмотри, сколько там народу! - Крис присвистнул, глядя вперед. Я тоже обратил взгляд в сторону центрального входа в концертный комплекс, где должен был состояться концерт. Народ стекался к большому круглому зданию и вставал в очередь у дверей. Мы прошли через парковку, пытаясь пробраться сквозь стройные ряды автомобилей, как те змейки в "тетрисе", и встали в самом хвосте огромной очереди. Люди, стоявшие уже давно, переминались с ноги на ногу от холода, всюду галдели, о чем то переговаривались, смеялись, пели.
- Ну же, не будь такой кислятиной! - попытался взбодрить меня друг, - ты ведь сам хотел попасть на этот концерт!
- Да, спасибо за билеты, я просто...
- Просто получай удовольствие!
- Да, ты прав. - Я улыбнулся. В самом деле, что это со мной? Когда в руки попадает такое сокровище, можно считать, что тебе подарили волшебную палочку, которая может прогнать все твои проблемы и погрузить в мир совершенства, где есть лишь ты и музыка. И эту близость невозможно никак передать иначе, чем прочувствовать каждой клеточкой тела. Эта волшебная палочка, которая оказывается у тебя в руках, способна пусть лишь на несколько часов, но растворить тебя в самой прекрасной материи - в музыке.
Очередь двигалась достаточно быстро, распахнутые двери концертного зала ежесекундно проглатывали порцию за порцией желающих попасть на шоу, вскоре настал и наш черед. Толпа была похожа на огромную гусеницу, которая непрерывно двигалась к своей цели, преодолевая любые преграды. Я показал билет и просочился внутрь, Крис стоял позади меня, краем глаза я успел заметить, как он выронил свой билет и нагнулся, чтобы его поднять, чем немного затормозил бешеную гусеницу. "Эй, дядя, пошевеливайся!", "Давай быстрее, растяпа!" - послышались недовольства, впрочем, ничего больше мне услышать не удалось, ведь непарализованная часть гусеницы втянула меня внутрь. Я отделился от потока и отошел в сторону, чтобы дождаться Криса. К счастью, он появился быстро и заметил меня сразу же, как попал внутрь и подошел, весь красный и раздосадованный.
- Ты слышал это? - сетовал он, - тот сопляк - Крис зачем-то указал на толпу, вероятно ожидая, что я пойму, кого конкретно он имеет в виду, - тот сопляк назвал меня дядей! Как тебе?
- Невероятно, - кивнул я, - а теперь пошли в зал, шоу сейчас начнется...
- Мне всего 28 лет! - не унимался он, - неужели я выгляжу, как..."дядя"?
- Пошли, - я схватил его за локоть и потащил в сторону самого зала, куда дружно заползала зрительская гусеница. На входе у нас снова проверили билеты и надели на запястья специальные бумажные браслеты, после чего мы двинулись вперед, стараясь протиснуться как можно ближе к сцене. Длинная человеческая гусеница, достигнув цели, быстро распадалась на отдельных людей, разбегавшихся по залу. Помещение стремительно наполнялось, и люд собрался достаточно разношерстый. Были здесь и парочки, и одиночки, студенты и те, кто постарше, женщины и мужчины. Я глазел на собравшихся, и видел настолько разных, настолько интересных людей, что мне захотелось тут же взяться за карандаш. И радость моя достигла своего апогея, когда рядом со мной появился эльф.

То есть, это был не настоящий эльф, но мое воображение представило его таковым. Бедняга, наверное, испугался моего маниакального взгляда. Время шло, а концерт все не начинался, в зале царил гул, перемешивающийся с роптанием Криса касаемо своего возраста прямо над моим ухом и мелодичными напевами фанатов при свете пары прожекторов и множества телефонных светлячков. Ровно через полчаса зал зааплодировал. Выключенному свету. Ибо музыканты вышли только через 10 минут. Как только свет погас, и появились ОНИ, весь зал, как по команде завопил и в следующий миг - разразился оглушительными аплодисментами. Вся мощь ударных и басов обрушилась на меня. Я был счастлив. Впервые за долгое время мне не стоялось на месте. Мне хотелось вертеться и смотреть на реакцию окружающих. Мне хотелось увидеть ВСЕ. Забрать с собой.

По- моему в меня даже вторые виолончели смычком тыкали. Но я не мог угомониться и впитывал в себя музыку как губка. Невероятная музыкальная магия сработала и на этот раз. На полтора часа, что длилось шоу, я напрочь забыл кто я, где я, какие у меня проблемы и о чем я тоскую. Я забыл обо всем, я слился воедино с мелодией и впитывал каждой клеточкой своего тела этот невероятный, дурманящий и поистине волшебный, наэлектризованный до предела эмоциями и нотами воздух в себя, пытаясь захватить его как можно больше, чтобы хоть какая-то толика этого чуда осталась во мне после концерта. Так пьет воду путник, проведший несколько дней в пустыне и внезапно нашедший источник. И я был таким же путником, я набрел на оазис и пытался поглотить как можно больше энергии...

- Ну что, в бар? - спросил меня Крис после концерта.
- Нет, я лучше домой. Там Рене одна.
- Перестань! - воскликнул он, - Рене никуда не денется, она знает, где ты, и она не против. А вот нам с тобой нужно о многом поговорить.
Я замешкался.
- Фаб! Мы не так уж часто видимся и ходим куда-то, чтобы сейчас отказываться.
- Даже не знаю, - протянул я задумчиво, - ты ведь на машине? Смысл тогда ехать в бар?
- Вызовем такси, пустяковое дело..
Я молчал.
- Черт, хватит мяться, как школьница на первом свидании, поехали.
Я не мог понять его настойчивость, мне показалось, что за этим кроется нечто большее, чем просто желание провести время в дружеской компании. Возможно, он хотел что-то рассказать мне? Но не вот так. Не здесь.
- Ну, давай же, идем.
И я согласился. Крис в ответ с облегчением выдохнул. Мне показалось, что он был немного взволнован, но я не стал придавать этому значение.
- Как тебе концерт? - поинтересовался друг.
- Спасибо, что вытащил меня. Мне, действительно, было необходимо развеяться. Сейчас я чувствую себя...
- Счастливым?
- Обновленным.
- Ну, почти! - улыбнулся он.

Бар, в который мы поехали, назывался "Зигзаг", он находился недалеко от моего дома. Не знаю, почему он предложил поехать именно сюда: вполне заурядная обстановка и обслуживание, таких заведений миллионы. Наше находилось в подвальном помещении и располагало всеми атрибутами подпольной жизни: тусклым оранжевым освещением, стенами, отделанными под грубый камень, небрежными деревянными столиками и не слишком расторопным персоналом. Пожалуй, единственным, что могло отличить это заведение от миллиона подобных, была музыка. Должно быть, у хозяина этого бара или управляющего или кто там ставит пластинки? У него очень хороший вкус. Настолько хороший, что посетителям было возможно одновременно наслаждаться музыкой и слышать своих собеседников.
- Принеси два пива, - скомандовал Крис официанту, едва мы сели за столик.
Компания по соседству очень шумела. Кажется, они отмечали какой-то праздник и с громким гоготом и шумом произносили тосты, смачно чокаясь фужерами.
- Начнем с пива, продолжал Крис, а дальше....
Я остановил его на полуслове.
- Погоди, погоди... Во-первых, с меня хватит и пива, а во-вторых, с тебя тоже его хватит! Сегодня даже не пятница!
Крис продолжал изучать барное меню, как ни в чем не бывало, он даже не поднял взгляд на меня.
- Боюсь, что пива будет недостаточно...- сказал он.
Официант, субтильный молодой парнишка, подошел к нашему столику. На подносе стояли два бокала, доверху наполненные светлым пенным напитком. Он поставил их перед нами, спросив:
- Желаете что-нибудь еще?
- Да, виски. - сказал Крис.
Официант кивнул и потянулся, чтобы забрать меню, но Крис его остановил.
- Иди. Принеси виски. - скомандовал он, и парнишка тут же удалился.
Ребята за соседним столиком загоготали так громко, что заглушили музыку.
Я откинулся назад на спинке стула и скрестил руки. Крис отхлебнул из своей кружки.
Господа по соседству разбили бутылку вина. Они были слишком шумными даже по меркам бара и раздражали меня. Вдруг один из этой компании, прилично надравшийся толстяк, увидел Криса и направился к нему. Когда он подошел ближе, я узнал в нем того козла с моего дня рождения - Винсена!
- Крииис! - воскликнул он радостно, - какая встреча!
Крис посмотрел на него и натянуто улыбнулся.
- Привет, Винс.
Незваный гость навис над нами, несколько секунд он тупо пялился на Криса, как будто забыв, зачем подошел.
- А мы отмечаем мое повышение! - сказал он, наконец, указав на разгоряченную шумную компанию, - а как твои дела?
- А мы с моим другом Фабианом пришли отдохнуть от трудовых будней, пропустить стаканчик, другой.
Винсен повернулся ко мне и улыбнулся. Он не узнал меня. Зато я узнал.
- В баре еще остался "Гибсон"? - спросил я не без издевки.
Пока Винс соображал, откуда я знаю про его любимый напиток, Крис поспешил разрешить начинавшийся конфликт мирно.
- Винс, я очень рад был тебя увидеть, но, похоже, твои друзья очень ждут тебя. Как бы они не заскучали.
Хокке осклабился.
- Что верно, то верно, - произнес он. - Ладно, я пойду, хорошего вечера, приятель!
- И тебе, Винс! - улыбнулся Крис.
Когда толстяк плюхнулся на свой стул, я тут же набросился на Криса с обвинительной тирадой:
- Не нужно было с ним так любезничать! "Рад был увидеть" - что за бред?
- Это не бред, это - вежливость.
- Значит, ты переборщил с вежливостью, после того, что он сделал на моей вечеринке!
- А что он сделал? - Крис глотнул из своей кружки, - ну, что же он такого сделал?
- Затеял скандал! - воскликнул я недоуменно.
- В самом деле? А я думал, ты.
- Я?! - я взбесился, - да я даже не был с ним знаком! Объясни лучше, как он вообще попал ко мне домой?
- Увязался за мной после работы, почуяв, что я иду на гулянку, а ты разрешил ему остаться.
- Что?! - у меня в голове не укладывалось, что я сам пустил в свой дом этого типа, - я не помню такого!
- Конечно, - процедил Крис недовольно, - ты помнишь только то, что хочешь помнить.
Я не нашелся, что ответить, поэтому пропустил его выпад мимо ушей, заполнив паузу пенным напитком.
- Не будем ворошить прошедшее, - Крис включил примирительный тон, - лучше расскажи, что за дерьмо происходит между тобой и Рене?
Как, в самом деле, можно ответить на такой вопрос? Да если бы я сам понимал, что происходит, я бы...я бы...да я бы...! Кого я обманываю, ничего я не стал бы делать. Крису же я ответил:
- Черт его знает. Вроде, все как обычно, но она изменилась. Ведет себя так, словно ей наплевать на меня, словно я - пустое место.
- А ты что же?
- А я и есть пустое место.
- Тогда чему же ты удивляешься?
- Я лишь хочу, чтобы стало, как было.
Официант вновь подбежал к нашему столику с бутылкой виски, учтиво улыбнувшись, он спросил, будем ли мы что-нибудь еще. Крис сказал, что нет, но меню не отдал.
- Так брось ее, - выпалил он.
Я уставился на него, как баран, будто тот говорил по-китайски.
- Чего?
- Будь первым. Не жди. Так проще.
-Но я не хочу бросать ее! - взмолился я.
- Но это единственный выход. - Настаивал друг, - как было никогда не станет. А если так, то все, что ты можешь сейчас сделать - это порвать с ней.
Я не верил, что все это говорил мне Крис. Он, который всегда считал, что Рене - самая подходящая пара для меня. Я отказывался верить в тот бред, что он нес.
- Я не понимаю... Почему ты так говоришь?
- Посмотри правде в глаза! - Он позволил себе перебить меня в достаточно резкой форме, - ваши отношения висят на волоске. Это безнадежно. Сделай хоть раз хоть один шаг самостоятельно.
- Да с чего ты взял, что они висят на волоске?! Раньше ты говорил иначе.
- Раньше, - Крис нахмурился и опустил глаза, - я не все знал, не все понимал...
- Чего ты не знал? - я насторожился. Крис молчал.
- Чего ты, черт тебя подери, не знал?! - воскликнул я.
Видя мое негодование, Крис будто бы совсем обмяк. Я чувствовал, что ему есть, что сказать, но он либо не хочет, либо не может решиться. Он собирался с мыслями и, наконец, промямлил с виноватым видом:
- Она не приходила ко мне вчера.

Я осекся. Я просто не мог ничего сказать, мне как будто влепили здоровенную пощечину, да такую, что искры из глаз летели. В голове разбушевался ураган мыслей, но они проносились настолько быстро, они обрывались и трещали, как сухие ветки во время сильного порыва ветра, что я не мог выловить ни одну из них и ни одну не мог сформулировать. А та самая мысль, которая по моему соображению и хлестнула меня по щеке, гласила : "У них есть тайны от меня". И, пожалуй, сама по себе эта мысль была страшнее всех тайн, потому что попахивала предательством. Наверное, Крис прекрасно понимал, что я чувствую. Он не стал ждать следующего лаконичного вопроса, а сам продолжил:
- Вчера вечером я работал допоздна. Из-за учебы, из-за курсового проекта я мало что успеваю, поэтому бывает, приходится оставаться сверхурочно. Так вот, закончив со всеми отчетами и бумагами, я стал собираться. Но домой мне не очень-то хотелось. И я решил оставить машину на стоянке, а сам поехал в бар. Я поехал сюда.
Крис сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня.
- Знаешь, здесь по вечерам кого только не встретишь, - он усмехнулся и как бы невзначай кивнул в сторону Винсена, - я сел за барную стойку и заказал пиво. Я слышал, как один из посетителей, мужчина, только зашедший в бар, выспрашивал у официантки, где лучше сесть, чтобы оказаться в окружении "бесхозных девушек", меня это позабавило. А потом я услышал где-то поблизости очень знакомый голос. Нет, так бывает, сидишь себе в баре, пьешь пиво, ни о чем особо не думаешь, никого не ждешь, и вдруг, это странное ощущение присутствия кого-то знакомого словно вырывает тебя из комфортной среды. Я стал оглядываться, и увидел...
- Рене? - я закончил за него предложение.
- Точно, - кивнул Крис. - Она сидела совсем рядом, тоже у барной стойки, подливала абсент в свою рюмку, а рядом пристроился какой-то тип. Он вел себя довольно развязно, схватил ее за руку, а она не слишком-то пыталась его отшить. Наоборот, улыбалась ему.
Крис вдруг замолчал. Он обратил внимание на мою физиономию. Могу представить, как выглядел со стороны. Каждая клеточка моего тела напряглась, выслушивая эту чертовщину. Я был похож на один большой комок нервов.
- Ну? - я потребовал продолжения, и Крис тут же заговорил опять:
- Рене меня не видела. Я посчитал правильным вмешаться. Во-первых, как ни крути, но девушка ночью ошивается одна в баре с подозрительным типом, а во-вторых, я думал, что это мой долг - узнать, какого черта девушка друга ошивается в баре с этим типом. В общем, я без особых церемоний подошел к ним и попросил кавалера удалиться.
- А Рене?
- Ты бы видел ее! Она жутко испугалась! - воскликнул Крис, - я не ожидал, что она поведет себя так, наоборот, думал, что попытается прогнать меня, но нет, она сидела с лицом провинившейся школьницы и наблюдала за тем, как я отправляю парня восвояси. Я спросил, что случилось, она сказала, что вы поругались. Она слезно умоляла меня не отвозить ее домой. Можешь себе такое представить? Рене! Слезно умоляла!
Такое, действительно, представить было довольно сложно. Рене всегда была слишком гордой, чтобы оправдываться. Тем более, со слезами на глазах.
- Так вот,- Крис глотнул немного виски, - оставлять ее в баре было нельзя - мало ли что может случиться, а домой она не хотела возвращаться категорически. Тогда я предложил ей переночевать у меня, она согласилась. Я все выспрашивал по дороге, что случилось и как это понимать? Но Рене сказала лишь, что ждала тебя пятнадцать минут одна на улице под дождем. Она ждала, что ты выйдешь или проявишь к ней интерес, но... не дождалась.
- Конечно же, - сказал я после секундной заминки, - ты клятвенно пообещал ей ни при каких обстоятельствах не рассказывать все это мне?
Я поставил Криса в неловкое положение. Он не знал, что сказать.

- Так почему ты нарушил слово?
- Это не так, - произнес он, - не совсем так. Я долго думал над тем, как поступить и решил, что должен рассказать тебе, прежде, чем ты попытаешься все окончательно разрушить или исправить. Я решил, что так будет лучше для тебя.
Меня передернуло. Тончайший нервный импульс прокатился по всему телу, пробуждая в сердце досаду и ярость.
- Ты решил? - мой голос от волнения и захлестывающих эмоций стал неровным, - а кто тебе дал право решать, как будет лучше?
- Фаб, не горячись, я же объяснил...
- Тебе доверяют тайны, просят их защитить, а ты решаешь, как ими распорядиться?! - мне уже было сложно скрыть ярость.
Крис не ждал, что дело примет такой оборот, он был уверен в обоснованности и логичности своих доводов.
- Ты подставил Рене, а теперь еще и подставил меня! В этом заключалось "всеобщее благо" по твоему мнению?
- Стоп! - рявкнул он, заводясь все больше, - да ты благодарить меня должен! Я предупредил тебя об обмане, я хотел помочь тебе сделать правильные выводы!
Наш разговор перешел на повышенные тона, заглушая даже развеселую компанию Хокке. К нам подошел официант и сделал замечание, но Крис лишь отмахнулся от него, как от надоедливой мухи.
- А какие выводы "правильные"?! - перехватил я разговор.
- А это уже тебе решать, - казалось, что еще немного, и Крис задымиться от возмущения, как гребанный кальян на столике у Хокке, - я лишь поставил тебя известность!
- Вот, значит как, поставил меня в известность, а дальше - решай сам, что с этой известностью делать? Неоценимая помощь! - парировал я.

- Молодые люди, - в разговор вмешался некто в накрахмаленной белой рубашке, черном пиджаке и с бейджиком - это был администратор, - если вы сию же секунду не прекратите, я позову охрану!
- Извините, не нужно никого звать, мы... уже закончили, - сказал Крис, попытавшись непринужденно улыбнуться. Администратор зыркнул на нас недоверчиво и отступил. Веселье в баре продолжалось.
- Фаб, давай не будем ссориться?
- Но мы уже поссорились! - я только развел руками.
- И что же теперь?
Я достал из кармана пальто бумажник и кинул на стол несколько купюр - за выпивку.
- Хватит с меня на сегодня правды.
Я был очень зол на Криса. Неужели, он рассказал мне все это из желания помочь? Тогда он полностью провалил миссию - мне стало лишь хуже. Теперь я совсем не представлял, что же делать дальше. Он окончательно выбил почву у меня из-под ног.
- Перестань это ребячество, сказал Крис уже спокойно, - я понимаю, что тебе сейчас тяжело, садись, давай обсудим, как лучше поступить в сложившейся ситуации?
Я отрицательно покачал головой. Крис лез не в свое дело. Он настолько привык к мысли о моей полной человеческой несостоятельности, что даже не замечал этого. Он не понимал, что я могу и хочу (!) сейчас послать куда подальше его советы и добрые намерения, он не понимал, что пытается навязать мне свое видение, он не понимал, что у мен тоже может быть свое мнение, и оно не обязательно неправильное. И разговаривать сейчас с ним было бесполезно. Пока я одевался, Крис сделала еще несколько попыток остановить меня, но у него вышло. Он помрачнел и затих. А я зашагал к выходу, подальше от этого гадкого местечка.

​

 

Может Крис и прав, Рене просто так Фаба не бросит, а сама с ним только загибается Что станет с ним самим без Рене - вот это уже вопрос интересный.

 

ШТАПИК, так, поподробнее, почему Крис заинтересован в свободе Рене? Думаешь, он и она..?...? А Фаб..ну он жил так долгое время, привык, приспособился, чувствовал себя в безопасности, а сейчас его привычный мир рушится, как карточный домик)
Mrs. Saberhagen, а Фабу без Рене придется вынырнуть из пучины своих глубоких переживаниях и что-то делать)) а это очень и очень болезненный процесс для инфантильных интуитов))

 

annelise, давно порывалась на самом деле написать комментарий. Сериал цепляет с первых строк. Герои такие... живые, настоящие! Веришь каждому их слову просто. Снимаю перед вами шляпу, автор.

Кстати, о героях нашего времени.

Фабиан. Меланхоличный, отчасти инфантильный парень. Натура творческая, не от мира сего, это сразу понятно. Его поведение после ссоры с Рене напоминает поведение капризного ребенка, которого решила проучить мама. Знаешь, некоторые мамы используют такой прием: когда ребенок доведет своими капризами, они сами начинают подрожать поведению ребенка. Дитя хнычет, пугается, негодует, а мама в итоге выдает нечто в духе: "а мне вот тоже не нравится, когда ты себя так ведешь". Принесет ли Фабиану пользу подобный "урок"? Не берусь делать выводы здесь. Но думаю, встряска ему не повредит. А то он совсем потонет в своих мыслях о прошлом.
Рене. Властная, стервозная, языкастая. Чем не идеал? Но сдается мне, что у этой железной леди очень хрупкая душа. И не мало собственных "тараканов". Почему она связалась именно с Фабианом? Зачем ей понадобился "раненый пес", ведь в ее вкусе наверняка "стальные мачо" Может, это был порыв по принципу "тошно от своих тараканов - найди того, у кого этих тараканов еще больше и займись их травлей"?
Крис. Что-то мне кажется, что не очень-то он положительный персонаж. Вроде бы Крис и не сделал ничего плохого, даже спас Фабиана, но доверия все равно этот парень не внушает.
Плюс еще вспоминается такой эпизод:

А ведь Крис тоже американец, и тоже из Невады. Возможно, это совпадения, а возможно... злая шутка судьбы.

С нетерпением жду продолжения этой истории!

 

ШТАПИК, 4aika_li, спасибо за мнения, интересные версии вырисовываются
Bully Girl, омайгааад) я несколько раз перечитывала твой коммент...точнее, целый отзыв и разбор всех героев)) спасибо громадное, ю мэйк ми шай
И да, я не тормоз, я медленный газ)))

Серия двенадцатая
The Dead Weather - Will There Be Enough Water?
​

Спойлер

Улицы опустели. Люди забились в свои углы, оставив проспекты и площади пустовать. Я пожалел о том, что сейчас только март и нельзя перекантоваться на улице всю ночь, а то домой идти страшно. После рассказа Криса, у меня в голове все перепуталось окончательно. Я перестал понимать, что происходит, и уж, конечно, не понимал, что могу сделать. Хотелось отвлечься на что -нибудь, но я чувствовал себя так одиноко посреди пустынной улочки. Вокруг не было ни души, только я в растерянности теребил сигарету. Денег на другой бар или гостиницу у меня не было, идти было некуда. Я огляделся и увидел впереди подземный переход, ведущий в метро. Там, должно быть, не так холодно, как на улице. Недолго думая, я направился туда. Метро уже не работало, стук моих шагов громким эхом отдавался на всю станцию. Внизу, на лавочке спал какой-то мужчина, вида потрепанного. Он, судя по всему, был пьян и укрылся газетой, подоткнув корявые мозолистые руки под голову.
"Поздравяляю, Фаб! Это новая веха в твоей жизни", - ехидно засмеялся мой внутренний голос. И ведь верно, в метро ночевать мне до этого еще не доводилось. Я сел на лавочку, следующую за той, на которой спал мужчина, и закурил. Мне кажется, здесь нельзя курить, но кому какое дело, полицейских поблизости не было. Я глазел на объявления, приклеенные к стене напротив, не читая, а из головы вместе с дымом выветрились все мысли.

Пока я дымил, мне стало легче, но как только сигарета затухла, страхи, сперва спрятавшиеся по углам, вновь наступили. Пару раз звонил телефон - это был Крис, но я демонстративно сбросил вызов. Рене молчала. Обычно она трезвонила по пять раз в час, но сегодня как будто забыла о моем существовании. Признаться честно, это меня задело. Стало страшно. Всякий раз, когда я чувствовал, что Рене где-то рядом, что она помнит и переживает за меня, я успокаивался. Какой бы занудной, стервозной, приземленной она ни была, я никогда не чувствовал себя более защищенным, чем рядом с ней.
- Эй, ты! - чей - то грубый голос совсем близко окликнул меня.
Я поднял взгляд в ту сторону, откуда исходил звук. Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти вида пропитого и недовольного. На нем был старый пуховик, зашитый в нескольких местах, а в полуседой бороде запутались хлебные крошки и что-то еще, напоминающее капусту. В руке он держал начатую бутылку портвейна, а под мышку подоткнул свернутое в несколько раз тонкое одеяло.
- Что лупишься? - продолжал мужчина враждебно.
Я не знал, стоит мне отвечать ему или же просто проигнорировать. Сил давать отпор - словесный или физический не было, так что я и вовсе отвернулся, однако мужчину такой вариант развития событий не устроил. Он звонко свистнул и засипел:
- Ты глухой, парень?! Вали отсюда, это моя территория! - и он грубо толкнул меня в сторону. Я не ожидал от него такой прыти и от удара неожиданной силы чуть не соскользнул с лавки, а мой "собеседник" все наступал:
- Вали, я сказал! Найди себе другое место!
И он замахнулся снова, но на сей раз, я решил не ждать пинка, а сам поспешно вскочил со скамейки.
- То то же. - Недовольно пробурчал мужчина, громоздясь на завоеванное подобие кровати. Я встал около него. Да, похоже, вариант заночевать в метро оказался не самым простым. Свободные скамейки были и дальше, но где гарантия, что они тоже не" чья-то территория"? Не найдя ничего лучше, я ушел оттуда и вновь оказался на полупустой улице. Было холодно, я топтался на обочине, потерянно озираясь по сторонам. Вскоре я замерз до такого состояния, что едва мог шевелить пальцами, и это побудило меня дернуться с места и пройтись вниз по проулку. Некоторые заведения уже закрылись, другие только оживали. Вывески мигали, заманивая внутрь, но я лишь тяжело вздыхал, глядя на них. Я прошел ночной клуб и бар "Бешеные псы", как вдруг совершенно стремительно и прямо перед моим носом, распахнулись двери очередного заведения, и чья-то рука с силой вытолкнула на улицу человека.
- Чтобы духу твоего здесь не было! - и рука пригрозила выкинутому кулаком. Несчастный поднялся, пошатываясь, и отряхнул брюки. Я пригляделся к нему и узнал... Адама?!
"Не хватало еще с ним пересечься!" - подумал я в поисках пути к отступлению. Так, например, если попытаться прошмыгнуть мимо, то он непременно заметит. Подворотен в ближайших паре метров не наблюдалось. Я растерянно отступил назад, заставляя активнее работать замерзшую серую массу в моей голове. Пока я соображал, Адам уже закончил приводить в порядок брюки и засек меня.
- Фаб!? - воскликнул он изумленно.
Я лишь смущенно опустил голову, как будто это меня только что вышвырнули из клуба.
- Ты...я...просто тот вышибала...- Адам начал нести какую-то бессвязную чушь, пытаясь оправдаться, но я остановил его неуверенные потуги.
- Все в порядке. - Сказал я. И, подумав, что это прозвучало слишком резко, улыбнулся и добавил, - наверное, с каждым бывает хотя бы раз в жизни.
Адам рассмеялся.

Из его рта повалил густой белый пар. От меня же исходило едва заметное глазу тепло.
- И с тобой тоже бывало? - спросил парень, почувствовав поддержку.
- С каждым. - Сказал я уклончиво.
- Это обнадеживает, - продолжил Адам, - куда направляешься?
Вполне логичный вопрос собеседника поставил меня в тупик. Серое вещество заморозилось настолько, что его можно было бы добавлять в напитки в качестве льда. Я не нашел ничего умнее, чем запросто сказать:
- Я гуляю.
Проницательный Адам понял, что прогулка моя длиться уже довольно долго, и что я от нее не в восторге. Он сочувственно улыбнулся.
- Может быть, зайдем в какой-нибудь другой бар, согреемся? - предложил он.
Помня о том, что у меня в кармане осталось всего лишь несколько центов, я был вынужден отказаться от заманчивого предложения, изображая при этом вежливую улыбку. Однако, кажется, она больше напомнила страдальческую.
- Знаешь, - Адам не унимался, - я живу неподалеку. Если ты уже нагулялся, - и здесь его лицо пронзила ехидная усмешка всего лишь на какую-то долю секунды, а потом тотчас скрылась, и он снова сделался серьезным, - то можешь пойти со мной?
Серое вещество, казалось, начало звенеть обледеневшими извилинами. Вот она еще одна моя проблема - гордость и предубеждение! Согласиться и пойти к Адаму, признав тем самым позорный факт, что мне негде ночевать? Или же усмехнуться, отделаться от него, сохранив свое достоинство незапятнанным, чтобы на следующий день меня показали в шестичасовых новостях... Или другой вариант. Отделаться от Адама и вернуться домой, к Рене. Но что ей сказать? Как себя вести? Ночью всегда сложнее, чем днем.
- Пойдем? - настаивал Адам.
- Эм...- замялся я, - подожди, мне нужно сделать один звонок, ладно?
Парень кивнул. А я отошел на несколько шагов, повернулся к Адаму спиной и красными замерзшими пальцами набрал номер Рене.

Гудки шли подозрительно долго прежде, чем она взяла трубку.
- Рене? - спросил я, почему-то переходя на шепот.
- Концерт уже закончился?
- Да, да...- и я уверенно закивал, как будто Рене могла это увидеть, а дальше я не знал, что сказать. Я плохо понимал, зачем именно звоню ей.
- Ты домой? - в ее голосе не было ни волнения, ни переживаний, ни тепла.
- Домой? - переспросил я с горечью, меня самого резанувшей по уху.
- Если ты придешь ночевать, то открой дверь своим ключом, пожалуйста, я уже легла.
- А если не приду? - выпалил я вдруг.
Она молчала, но я слышал ее дыхание в трубке. Оно участилось.
- Ты большой мальчик, сам решай. - Сказала она, наконец.
И я понял, что меня видеть она настроена едва ли...

- Рене...- собственный голос показался каким-то приглушенным и чужим, - я тут... встретил одного приятеля с работы, и он зовет в гости.
- Хорошо, - откликнулась трубка.
- Тогда... до завтра?
- До завтра. - Отчеканила Рене, но трубку не положила. И я не решался.
- Ну... пока? - ее голос дрогнул.
- Пока. - Ответил я. И теперь уже услышал противные гудки.
- Ну что, отпросился? - Лицо Адама вновь озарилось озорной улыбкой.
- Я - большой мальчик и сам все решаю. - Повторил я слова Рене.

Адам снова улыбнулся и уверенно зашагал вдоль по улице, а я засеменил за ним, на ходу обдувая свои ледяные руки уже не менее ледяным дыханием.
Квартира Адама находилась на втором этаже. Тесноватый коридор был заставлен коробками с барахлом. "Я недавно сюда переехал" - объяснил этот беспорядок Адам. Все стены во всех комнатах были окрашены в чудовищный оливковый цвет, что лично у меня вызывало ассоциации с больницей или тюрьмой. Окна компактной гостиной выходили прямо на большую неоновую вывеску круглосуточного японского ресторанчика. Так, что если сесть на диван перед телевизором, то сфокусировать внимание на транслируемых программах представлялось задачей непосильной, ибо взор тут же переключался на ярко-оранжевую надпись "Ваби-саби". Помимо дивана и телевизора, в гостиной также присутствовал письменный стол и вешалки, прицепленные к гардине вместо штор. С вешалок сползали джинсы, рубашки и прочие предметы одежды.
- У меня не дворец, конечно, - проговорил Адам смущенно, - но жить можно. Была и еще одна комнатка - совсем крохотная - это спальня. Она располагала лишь одноместной кроватью и большим старым креслом, обитым цветастой тканью.
- Присаживайся, - сказал Адам, поспешно собирая с пола в гостиной носки, какие-то журналы и коробки из-под китайской лапши, - будь, как дома, я сейчас приду.
Он говорил что-то еще, но я не слышал из-за того, что гостеприимный хозяин скрылся в спальне, сваливая в кучу на кровать собранные вещи. Впрочем, совсем скоро он закончил с уборкой, и подошел ко мне.
- Ты голоден? - спросил он деловито.
Я лишь усмехнулся в ответ:
- А у тебя что-то есть?
И снова Адам расплылся в улыбке.
- Нет, холодильник пуст, но, - он указал на "Ваби-саби", - в соседстве с общепитом есть и свои плюсы.
Я не знал, как сказать, что у меня совсем нет денег даже на проезд, не то, что на ужин, но предупредительный хозяин заверил меня, что он угощает. Так что через пятнадцать минут мы уже уминали какую-то японскую лабуду. Я посмотрел на неоновую вывеску с благодарностью.
- Представляешь, - заговорил Адам, закончив жевать, - собрался я развеяться и отдохнуть в клубе, как все нормальные люди, но этот вышибала меня не пустил! Он сказал "Ты не проходишь!" Ну я, естественно возмутился, "На каком это основании?", - говорю. А ему хоть бы что, один раз сказал и дальше не пускает. Но я так не могу, мне же нужно понимать, что именно со мной не так! Я снова к нему сунулся, а тот лишь отшвырнул и повторил " Не проходишь". А повеселиться -то хочется. И решил я этого вышибалу перехитрить. Увидел, что идет небольшая группа - человек пять, ну я к ним шестым и пристроился, только не тут -то было! Видимо, у него глаз наметанный на такие штуки. Он меня за шкирку схватил и выкинул на улицу!
Адам рассмеялся, и я тоже.
-Больше к ним ни ногой! - он изобразил серьезный тон, но сам давился от смеха. - Ну а тебя как угораздило так долго "гулять"?
Вот тут -то я и сел в лужу. В самом деле, на вранье мой мозг, слегка подтаявший до состояния мороженого, еще не был способен, а отвечать правдой на откровенные вопросы я не привык.
- Это долгая история, - отмахнулся я.
Но Адама это не остановило, а, наоборот, подогрело интерес. Он сел на ковре по-турецки, и выжидающе уставился на меня.
- Нееет, - протянул я, добавив:
- И неинтересная.
- Когда так говорят, то непременно хотят скрыть что-то очень и очень интересное.
Я промолчал. Адам, поняв, что с этой стороны копать бесполезно, решил зайти по-другому:
- А у кого ты отпрашивался?
- Я не отпрашивался.
- Таким голосом только отпрашиваются, - дразнил он.
- Да нет же! - вспылил я, - я разговаривал со своим... своей... да, в общем, это и неважно.
- Девушкой?- Адам не хотел заканчивать разговор.
- Да, - я опустил глаза и принялся ковыряться в лапше.
- Она красивая?
- Кто?
- Девушка твоя!
Отчего-то вопрос Адама показался мне до безобразия нелепым. Пожалуй, последние полтора года я не особо и задумывался над этим, поэтому после минутной паузы, я достаточно сухо ответил:
- Да.
- А ты любишь ее? - вопросы становились все наглее. Я бы ни за что не решился спросить о таком у малознакомого человека. А Адам делал это с такой простотой, как будто речь шла о роллах с угрем.
- Все ясно, - резюмировал он, так и не получив моего ответа.
- Что тебе ясно?
- "Да" говорят сразу, - Адам изобразил сожаление.
Я хотел было возразить, возмутиться, с чего это он взял такую статистику?! Но не стал. Пускай, Адам прав. Я не выказывал никаких явных признаков сопротивления завязавшемуся разговору, поэтому Адам продолжал расспросы.
- Почему же вы не расстанетесь?
- А я и сам не знаю.
- Привычка?
- Пожалуй.
Адам понимающе кивнул.
- Тяжело это, наверное, вот так, быть с кем-то по инерции, не испытывая нежных чувств...

Замечу, что он не ожидал возражений, но я позволил себе не согласиться:
- Наоборот. Так гораздо проще.
Адам посмотрел на меня вопросительно. Я продолжал:
- Любовь, доверие, нежность - это детские сказки. Все кругом твердят, что в них заключается смысл жизни, но почему-то никто не упоминает, что все на свете имеет свой срок годности. Так вот, срок годности любви - гораздо меньше вечности. Она выдыхается очень быстро и, если ты не успеваешь выдохнуться вместе с ней, то оказываешься раздавлен... Все со временем разрушается. И именно поэтому я не хочу ни к кому больше привязываться. Все равно, в конце концов, меня оставят. И мне страшно. Я смотрю вперед и не вижу ничего, кроме пустоты, в которую все превратится.
- Печальный опыт? - спросил Адам и, не дав ответить, сказал так:
- Может быть, не нужно смотреть на вещи столь пессимистично? Я понимаю, как это больно, но ничего не поделаешь — порой, от тебя уходят «твои» люди.
- Да. "Твои" и уходят. От чужих сам бежишь.
Адам ничего мне не ответил. Разговор затух сам собой, так что мы посидели еще недолго, а после разошлись спать. Яркая вывеска не давала успокоиться и уснуть мне поначалу, но это вовсе не раздражало. Я лежал на диване, как бревно, и в моей голове не было ни одной мысли и ни одной заботы. Ничего меня не трогало в эти минуты. А после, спустя примерно час, я закрыл глаза, и пропали зеленые стены, пропали оранжевые огоньки, пропали звуки улицы. Все растворилось в моем крепком и спокойном сне.

​

 

4aika_li, ШТАПИК, Уииии

думаешь, нет? есть ли смысл сохранять то, чего нет? или все-таки есть?))

может быть, не такая уж она и чужая?) а то давно бы убежал))

я смотрю, пока что Адам всем нравится...;)
Пы.Сы. я жуткий слоупок, но скоро будет новая серия)
или не скоро

 

Серия тринадцатая
*Без саунда*​

Спойлер

Я отвык от смеха, от шуток, даже просто от спокойствия, поэтому утро следующего дня стало для меня неожиданно приятным. Адам веселил меня анекдотами и байками, на завтрак мы нашли кусок старого сыра в его холодильнике и, сопроводив поедание гоготом и шутками про плесень, отправились на работу.

Мне было странно находиться рядом с Адамом. Обычно, если человек не нравился мне сразу, то я уже не мог наладить с ним контакт, но этот парень, похоже, был исключением. Он обезоруживал своим, как мне казалось, искренним добродушием, интересом и словно даже верой в тебя. То есть, он же совсем не знал меня, но тем не менее, пустил к себе домой, не донимал меня, не осуждал и не насмехался. Он накормил меня ужином и поднял настроение с самого утра. Все это с одной стороны располагало, но с другой, я не понимал, почему он так добр ко мне? Есть ли здесь подвох? Этот червячок медленно, но верно грыз мой мозг все утро. А ближе к обеду к нему присоединился еще один. Мне было страшно идти домой, потому что там Рене, которая не слишком - то меня ждет. Я представил, как мы снова будем молчать весь вечер, игнорировать друг друга и делать все то странное дерьмо, которое делает Рене, и меня начинало тошнить. Я даже хотел малодушно напроситься к Адаму в гости еще на один день, но не сделал этого, ибо понимал, что отсрочка не решит проблему. А мне просто необходимо разобраться в происходящем. Неопределенность, хаос сводили с ума. Мы сортировали личные дела сотрудников, заносили изменения в базу, точнее, это делал Адам, а я говорил ему, что именно нужно записать. Возможно, я выглядел слишком отрешенным и унесенным, что не могло скрыться от Адама, и он спросил в порядке ли я.

В порядке? Да я вообще не помнил, когда в последний раз был в порядке. Моя жизнь напоминала блуждания маленького ребенка ночью в темном парке. Я шел вслепую, пытаясь на слух различить - скрывается за тем кустом гребанный маньяк или волк, боялся каждого шелеста, а от невинного дуновения ветра меня пробирала дрожь, сравнимая с лихорадкой. Последний провожатый отпустил мою руку и уходил вперед, в темноту. Я пока еще различал фигуру, исчезающую на фоне черных и страшных деревьев, я звал, но меня не слышали. Иной раз мне даже казалось, что я ослеп или, что меня нет вовсе. Я - тень, одна из множества теней, невидимых до тех пор, пока не появится хоть один луч света. Сплошная ночь. Сплошной холод. Сплошное одиночество.
- Да, полный порядок. - Ответил я насмешливо.
- Ты такой из-за девушки? - не дурак же он, чтобы мне верить.
- Ага.
Адам пренебрежительно фыркнул.
- Они того не стоят! Ни одна. Ты зря так убиваешься, все они просто... просто...
- Тупые стервы.
- Точно!
Я кивнул, хотя в общем - то мне было все равно. Адам почему-то покраснел и уткнулся в монитор. От этого мне стало смешно. Интересно, что именно его смутило?
- Но знаешь, мы забавно познакомились с ней, - продолжил я. Тема еще не исчерпана, мне есть, что сказать и мне хочется сказать. Я - маленький мальчик, один в жутком темном парке, что еще мне остается делать, кроме как отвлекать себя воспоминаниями?
- Я не помню точно время года - зима или поздняя осень, но было холодно и снежно. Я тогда часто гулял по ночам. Нет, правда, это странно, нормальные люди в холода предпочитают закрыться дома, посмотреть какой-нибудь фильм, завернувшись в плед, и оставить долгие прогулки до времен потеплее, а я делал наоборот. Мне хотелось замерзнуть.
Адам вопросительно посмотрел на меня. К чему относился его взгляд: он удивился, что я вообще ему что-то рассказываю или моей последней фразе? Для меня самое сложное - это начало. Но как только пересиливаешь себя и говоришь эту первую, определяющую фразу, волна воспоминаний тебя подхватывает, как гребанный Гольфстрим, и ты несешься куда то назад, к далеким берегам прошлого, которые уже стали чуточку роднее и теплее из-за того, что давно канули в Лету.
- Мне было плохо, поэтому я старался заглушить боль душевную болью физической. У меня даже есть шрам на ноге. Я сам его вырезал.
Адам замер. Он не пытался перебить и не демонстрировал никаких эмоций, но я чувствовал, что это его напугало.
На самом деле, я соврал про шрам. Мне хотелось, чтобы Адам думал, что я - отмороженный психопат, мне хотелось проверить, насколько это изменит его отношение.
- Я пошел на набережную, потому что там было гораздо холоднее, чем в любой другой части города. С реки дул ветер.

Представь: темнота, но такая, когда небо настолько черное, что сливается в одну гигантскую кляксу с деревьями и домами. Эта клякса лишь в некоторых местах размывается световыми мазками - блеском фар или фонаря, но они слишком слабы, чтобы разрушить мрачную гармонию. И вот, эта клякса, она объемная, понимаешь? Она валится на тебя откуда то сверху и давит абсолютно белую от снега брусчатку. И я чувствовал себя таким сильным в тот момент, потому что сквозь меня падало небо, падало прямо на землю, а я стоял невредимый, я смотрел в грузное черное ничто, и мне было все равно. Я просто шел дальше, натягивая шарф повыше, потому что, чем ближе я подходил к мосту, тем сильнее мне мешал ветер. Людей вокруг не было, но вдоль дороги бежал белый пес. Он выделялся маленьким светлым пятном на фоне дикой черноты. Пес перебежал через проезжую часть и оказался рядом со мной. Он посмотрел на меня вопросительно и поджал уши. Ему было холодно, и бедняга не мог найти себе места.

Он потоптался немного на тротуаре и залез под скамейку. Но там тоже было холодно. Вообще везде было холодно, дул ледяной ветер. Пес свернулся клубком и уткнулся мордой куда то в хвост, подобно тому, как я кутался в шарф, пытаясь согреться. Он пролежал так совсем недолго, а затем вскочил и вновь заметался по улице, обездоленный и несчастный. Мне было его жаль. В этом вся суть. Рано или поздно каждый точно так же окажется один среди ночи и холода, будет не просить, но просто надеяться на помощь, на хоть какое-нибудь крошечное проявление милосердия, но не получит ничего, кроме взгляда, преисполненного сожаления! - я нахмурился и мой голос стал жестче от нарастающей в сердце злобы и негодования.
- Ну...- протянул мой до того момента безмолвный слушатель, - а как это связано с твоей девушкой?
- Девушкой? - часто бывало такое, что я отвлекался от основной темы и переходил на размышления о чем-то постороннем. - Ну да, так вот, я потерял из виду пса и пошел дальше. Я подошел к парапету и свесился вниз, разглядывая черную воду, которая незаметно на линии горизонта соединялась с небом, составляя единую композицию, напоминающую мое душевное состояние в тот момент. Не помню, что меня дернуло, но я вынул из кармана монеты - у меня было несколько центов. Я посмотрел на них, а затем стал кидать в воду по одной. Они тускло поблескивали те несколько секунд полета, перед неминуемым столкновением, а затем, с едва слышным бульканьем, пропадали в темноте. Меня завораживало это зрелище, казалось, что вода - это вовсе не вода, а какая то вязкая жидкость, вроде черничного джема. И с каждой последующей монеткой я свешивался все ниже, чтобы разглядеть, как она падает. Но моя рассеянность сыграла злую шутку. У меня тогда была куртка с карманами впереди. В один из них я положил кое-что... Один предмет... важный для меня.
Адам нахмурился, давая понять, чтобы я объяснял нормально, и я пояснил:
- Часы. Не наручные, а на цепочке, знаешь, какие носили раньше. Эти часы мне были очень дороги, но несмотря на это, я не удосужился застегнуть свой гребанный карман и в тот момент, когда я повис над водой, пялясь в темноту, они выпали и бухнулись вниз. Клянусь, у меня едва сердце не остановилось. К счастью, цепочка зацепилась за какой то железный гвоздь или вроде того, и часы повисли над водой, раскачиваясь туда-сюда, блестя белыми боками. Я свесился еще ниже, пытаясь оценить обстановку, потому что просто так расставаться с ними не хотел - они были мне очень дороги. Так вот, я решил, что достать их - задача вполне реальная, но не был уверен, что смогу сделать это в одиночку. Я попробовал свеситься вниз, но не смог дотянуться. Тогда я решил перелезть через парапет, встать на небольшой уступ, откуда достать часы было проще, а после - залезть обратно.
Тут я прервался, усмехнувшись. Адам не понял, что именно смешного было в моих словах, а я решил не посвящать его в подробности. На самом деле, я усмехнулся от того, что это был первый раз за все то время, когда я перелезал через парапет не с целью покончить с собой, а наоборот, спасти, сохранить.
- Ну, так вот, - продолжил я уже вслух, - я не видел никого из людей поблизости, а самое главное, не видел копов, и, пользуясь удобным моментом, тут же перелез через ограждение.

Чуть только я сделал это, мне показалось, что по эту сторону и ветер сильнее и темнота чернее. Под ногами торчал спасительный гвоздь, а на нем болтались часы. Я посмотрел вниз, и голова немного закружилась. Не из-за высоты - она была очень небольшая, а из-за пропасти подо мной. Пропасти черничного джема - так я себя убеждал. Я перевел дыхание и стал аккуратно переступать с ноги на ногу, не понимая, как именно мне доставать эти гребанные часы. И вот, когда я только нашел удобное положение и собирался осторожно опуститься на корточки, до меня донеслось пронзительное:
- Эй!
Первая мысль, пришедшая на ум - меня засекли копы, нужно срочно придумать какую-нибудь правдоподобную отмазку. Я посмотрел в ту сторону, откуда исходил звук, ко мне бежала девушка, она не была в форме, но выглядела очень серьезной. Я почувствовал себя беспомощным, мне казалось, что она меня сразу же арестует, но этого не произошло. Она остановилась в нескольких шагах, причем очень резко, как будто натолкнулась на невидимую глазу преграду.
- Стойте! - сказала она уже тише, - не делайте этого!

Она выглядела такой напуганной и растерянной, и она мне помешала.
- У вас что-то случилось? - спросила она, - Давайте поговорим, ведь это не выход.
- Да, - ответил я, - у меня случилось.
- Что же?
- Я потерял нечто очень мне дорогое.
Она опустила глаза так, будто могла прочесть подходящий ответ на брусчатке, но там его не было.
- Я сожалею... - сказала она.
Сожаление. Как раз то, о чем я говорил. Посмотреть со стороны на чужое несчастье, проникнуться к нему трогательным сочувствием, а после уйти обратно в свой теплый светлый мирок. Впрочем, эта девушка показалась мне искренней, я имею в виду, она не могла мне помочь, но попыталась бы.
Я не собирался отвечать на ее сожаление, поэтому просто молча гипнотизировал часы и чувствовал на себе ее растерянный взгляд. "Надо сказать ей, чтобы она убиралась отсюда" - крутилось в голове, но девушка меня опередила.

- Как вас зовут? - спросила она вдруг. И я назвал свое имя. А она назвала свое. Рене. Ее звали Рене.
- Французское имя... - сказал я, не обращаясь ни к кому особенно.
Она кивнула, и спустя несколько секунд растерянно улыбнулась.
- Моя мама француженка, а я родилась и выросла в Ливерпуле.
Ливерпуль. С этого момента незнакомка с активной гражданской позицией стала нравиться мне чуть больше. Я тотчас решил, что она очень интересный и добрый человек. В самом деле, разве может быть плохим некто, разделивший родину с Beatles? Конечно же, нет.
В голову тут же влезла "Strawberry fields forever". Песня из другого измерения, где нет ни тревог, ни волнений, ни трудности выбора, ни долбанной жалости; лишь только сладостный, сочный, всепоглощающий покой. Всеобъемлющая теплота, заставляющая восходить крошечное солнце в твоем сердце.
- Дайте мне руку. - Ее голос переменился, он перестал дрожать, стал более вкрадчивым. Она сказала так, будто знает меня уже сотню лет, знает, что я просто дурачусь и зовет обратно - туда, где свет и покой, чтобы есть сладкую клубнику и разглядывать облака, принимающие причудливые формы.
Может быть, она поняла, что я не собираюсь прыгать?
Я мешкал.
- Ну же.
Ее голос звучал почти ласково.
- Я не...там...мне нужно... - как теперь сформулировать, что я вовсе не собирался прыгать в воду, а напротив, хотел достать дорогую вещицу?
Рене смотрела на меня, ловя каждое слово, как будто она плохо знала язык и пыталась перевести, о чем это я лепечу. Наконец, мне удалось соединить отдельные фразы в цельное предложение.
- Я выронил часы, без них не пойду.
Она тут же подошла к парапету и посмотрела вниз.
- Вон та блестящая штука?
- Да.
И вот, я впервые увидел ставшее уже фирменным выражение беспокойства на ее лице.
- Но это опасно, как вы потом залезете обратно?

- Ты ведь мне поможешь?
Мне было странно говорить ей "вы", хотя я видел ее впервые в жизни. Девушка из Ливерпуля с активной гражданской позицией. Как с ней можно на "вы"?
Она пристально посмотрела на меня, как будто оценивая, можно ли мне верить, не собираюсь ли я ее обмануть. Не собираюсь. Когда незримое согласие было получено, я вновь принялся искать удобное положение для того, чтобы присесть и дотянуться до цепочки, и это мне удалось. А вот выбраться оттуда было сложнее, но Рене помогла мне, буквально вытянула. Я показал ей добытый трофей, перед тем, как спрятать его уже во внутренний карман. Она улыбнулась и вцепилась в мой локоть.

Мы зашагали вдоль по пустой улице, а затем свернули на проспект. Туда и направлялась Рене, в круглосуточный супермаркет, чтобы купить что-нибудь к ужину после длинной рабочей смены. Мы разговорились и, оказалось, что у нас даже есть общий друг. Рене была соседкой моего лучшего друга, у которого я тогда жил, а я ни разу даже не видел ее, не обращал внимание.

Так что, после супермаркета мы проводили друг друга домой и долго стояли на лестничной клетке, прощаясь. Она пообещала зайти на следующий день и проведать меня. И так и было. Она зашла утром, часов в десять и принесла с собой упаковку клубники.
- Здорово...- улыбнулся Адам.
- Не совсем. Сейчас у нас все плохо.
-Забей, - сказал Адам, - может быть, это вовсе и не то, что тебе нужно. Подумай сам, зачем она тебе?
- Мне с ней спокойно.
Адам устало покачал головой, мне показалось, что он расстроен.
- Ну не знаю, - продолжил он, - купи ей клубники, поговори. Девчонки любят всякие символические подарки или вроде того.

Клубника... А ведь гребанный Адам прав! Если мне удастся вернуть Рене к началу наших отношений, она перестанет меня игнорировать? Вполне возможно. После обеда нам выдали аванс, и я решил, что это знак. Высшие силы как бы говорят мне : "Фабиан, зайди в супермаркет и купи ведро этой несчастной клубники". Едва только рабочий день закончился, я ни секунды не мешкая, помчался в магазин. В кои то веки у меня был план, за который следовало благодарить Адама.

​