Династия Маджере

Принципы:
Равенство: основатель может быть любого пола. Титул наследника может перейти к потомку любого пола.
Строгий традиционный: претендовать на титул наследника могут только естественно-рожденные в семье дети, которые могут проследить свое родство с основателем. Усыновленные дети не могут быть наследниками.
Случайность: титул разыгрывается среди всех, могущих на него претендовать. Каждый раз, когда список претендующих меняется, розыгрыш проводится снова.
Выведение: будущий наследник должен быть выношен и рожден предыдущим, независимо от пола последнего. Другими словами, если предыдущий наследник мужчина, то ему придется завести ребенка от инопланетянки. Также допустимо назначить для него возможность забеременеть в гендерных настройках CAS.

Ограничения:
Слушайте меня! ЗАВАЛЕНО
Стоимость ограничения – 1 балл
Ваш основатель – требовательный тип, и его требовательность передается из поколения в поколение. Вы действительно должны постараться, чтобы сделать членов семьи счастливыми.
Каждый день вы должны выполнять не менее одной прихоти основателя / молодого наследника. Прихоть может быть тривиальной, но она все равно должна быть выполнено.

"В худших семейных традициях" (автор Lamare) ЗАВАЛЕНО
Противоречит ограничению "Строгие семейные ценности" и "Легендарный хозяин"
Стоимость - 1 балл
Семейные традиции и тихий домашний очаг - это не про вашу семью. Ваш основатель не из тех, кто ценит детей и уважает старшее поколение, и его дети ответят ему тем же!
основатель должен быть создан с чертами характера "Против детей" и "Непостоянный".
запрещены семейные вечеринки: в честь дней рождения, свадебные вечеринки и похороны. Остальные типы вечеринок не возбраняются
еще до свадьбы (в период помолвки) и затем на протяжении всего брака у основателя и наследников должен быть роман на стороне
наследниками не могут становиться симы с чертой характера "Семьянин" и Стремлением "Семья"
в семье не могут жить старики - симы должны быть выселены в тот же день, когда постарели или ранее (основатель/наследник к моменту старения уже должен передать "бразды правления" другому и выехать)
примечание: если кроме стариков на участке нет других взрослых, то можно оставить кого-то одного до тех пор, пока кто-нибудь из детей не станет молодым
основатель и наследники не могут быть друзьями своим детям и родителям
скандалы, разводы, внебрачные дети не обязательны, но приветствуются

Кара: 1.1 1.2 1.3 2.1 2.2 2.3 3.1 3.2 4.1 4.2 5.1
Соль: 6.1 6.2 6.3 6.4 7.1 7.2 8.1 8.2 8.3 9.1 9.2 9.3 9.4 10.1 10.2 11.1 11.2 12.1 12.2
Ру: 13.1 13.2 14.1 14.2 15.1 15.2 16.1 16.2 17.1 17.2 17.3 18.1 18.2 18.3
Жакаранда: 19.1 19.2 20.1 20.2 21 22.1 22.2 23 23.2 24.1 24.2 25.1 25.2 25.3 26.1 26.2 26.3 27.1 27.2 27.3 28.1 28.2 28.3 29.1

​

 

Здравствуй

Спасибо, нам очень приятно

Ну как бы... А смысл оставаться оплотом адекватности, если это нифига не работает? Детишки такие: "Пап, ты вафля! Я пойду убивать монстра, а сестра пойдёт соблазнять монстра". Ну и Игу только и оставалось, что стать монстром
Особенно, когда перед глазами человек, который всю жизнь прожил в своё удовольствие, филигранно уворачиваясь от обязанностей, и в итоге ещё и снискал славу и народную любовь

Наверное, потому что папок никогда особенно рядом и не было

Да, это он Обидно немного было, что он вот так неприкаянный в галерее лежит, так что всех недолюбленных мы тут долюбим

Ну как бы у него же уже есть гарем Так ли ему нужна малолетка с её розовыми соплями, которая уже на первом свидании спланирует свадьбу и выводок детей? Ну, может, и нужна, может, он и женится на ней, когда на пороге смерти будет

О, это да Очень атмосферно, у меня теперь треть скринов с пейзажами

Может, и нашли бы, если бы не караулили всё время возле дома

Да, к Viburnum. Ну и судя по тому, какая там жесть, на особое счастье я бы не рассчитывала

 

Я как-то вычитала в одном журнале, что если подростка заставляют сидеть с ребёнком, то он потом долго не хочет заводить своих детей. Не хочет взрослеть. Доигрывает в своё утраченное детство.

Не знаю... Меня никто не заставлял сидеть с Обероном, меня никто не заставлял тут оставаться, да и, в общем-то, если кто и лишился детства, так это именно Оби, а не я. Я старалась быть ему хорошей старшей сестрой, но я никогда не смогла бы стать папой, который на долгие годы совершено плюнул на самого себя и посвятил себя нам с Ромео. Я слишком любила себя. Вся эта история нисколько не убила во мне ребёнка.

И думаю, даже будь у меня тогда возможность пойти с Алексом под венец и родить ему пятерых детей, я бы ей не воспользовалась. Потому что...


Ну, потому что дети - это трудно и непонятно. Сегодня у тебя два брата, а завтра - один пропал без вести, а второй - вообще медведь и не хочет есть салат.

- Медведи не едят салат!
- А что же они по-твоему едят?
- Ну, не знаю... Сэндвичи?

Ну да, сэндвичей-то в лесу полным-полно!

Но я с ним не спорила. Потому что... вы когда-нибудь вообще пытались переспорить ребёнка? Взрослые аргументы всегда почему-то проигрывают детской истерике.


К чести Оберона надо сказать, что он никогда на моей памяти не истерил, наверное, потому что я никогда с ним не спорила. А вот я порой бывала близка к истерикам, потому что... Ну, потому что у меня дома жил медведь, а когда я хотела пожаловаться и попросить совета у того единственного человека, который готов был меня слушать, я вспоминала, что у него таких как я полный дом! И все они, в отличие от меня жили в мире и согласии, не сердились на полигамность Алекса и наверняка не надоедали ему по пустякам.


Ну говоря уже об Эрике, которая каждый день была то львицей, то принцессой, то львицей в теле принцессы. И Алекс с этим тоже как-то справлялся, и не нудел о том, как ему тяжело.

Может, потому что это его ребёнок, а может, потому что все люди разные и по-разному переносят одни и те же трудности.


Я могла найти кучу оправданий происходящему. Конечно, Алексу с Эрикой помогает и её мать, и остальные его любовницы. Да, а ещё он взрослый. По-настоящему взрослый, а не только по паспорту - он уже, наверное, разобрался, как жить эту жизнь.

А я - нет. Я же ребёнок. Эгоистка. Я так многого хочу, и так многим должна жертвовать, потому что я вроде как взрослая и вроде как хороший человек.


И мне нельзя встречаться с чужим мужчиной, даже если он сам говорит, что можно. Потому что, когда я говорю, что мне трудно справляться со всем одной, и ссылаюсь на дом Алекса, я вовсе не имею в виду, что не прочь стать его очередной наложницей. Я только говорю, что хочу быть ребёнком как можно дольше.

А ещё хочу на свидание. На нормальное свидание, а не торчать дома с толпой других женщин.

- Одно с другим плохо вяжется, - усмехнулся Ратх. - Дети на свидания не ходят.
- У того, чтобы быть ребёнком в теле взрослого должны же быть хоть какие-нибудь преимущества?


Я как-то не думала, что первое свидание в моей жизни будет таким. И приглашение на него не должно было быть таким... И мужчина уж явно не должен был быть таким... Вся моя жизнь вообще не должна была быть такой, какой она оказалась.

Я часто думаю об этом теперь... Не о том свидании, конечно, но о том, как в целом сложилась моя жизнь, и о том, повезло ли больше другим людям. Получается ли хоть у кого-нибудь жить по плану, получать всё, чего хочется? Кому ради этого надо продать душу? И почему он не захотел купить мою?


- Нам нужно серьёзно поговорить!
- Боже, Ру! - хмурился Алекс. - Серьёзно говорят на последнем свидании, а не на первом.
- Я не шучу! Ты меня френдзонишь, и причиняешь мне этим боль!
- Ру, я не...
- Не перебивай!
- Ру, мы на свидании, ты не во френдзоне. Чем ты недовольна?


Было сложно ему объяснить. Мне было неловко говорить обо всём этом, потому что о таком вообще не может быть ловко говорить, а ему было смешно. Наивная маленькая девчонка, которая думает, что она что-то может требовать от него.

- Я не недовольна, просто я хочу быть твоей девушкой, а не непонятно кем.
- Ты не непонятно кто. И Кэри, и Жозефина, и Тианна - тоже не непонятно кто. Вы все мне нравитесь, и ты не вправе требовать от меня порвать с кем-то отношения.

Он втолковывал мне все эти свои истины, как малому ребёнку, который не понимает, что нельзя забрать понравившуюся игрушку из песочницы домой. Впрочем, мы ведь уже выяснили, что я и была ребёнком - потому что в журналах пишут только истину в последней инстанции.

- Ну а одной девушки тебе никак не хватит?..


- Нет, Ру.
- Ну а... А помнишь, ты мне говорил, что я надоем тебе, и ты уйдёшь? Ты не можешь им всего этого сказать?
- Нет, Ру.
- Но почему?
- Да потому, что они мне не надоели. Ты правда думаешь, что мир перевернётся только потому, что ты этого хочешь?
- Нет, постой! То есть разрушить мои представления о любви о отношениях, втянув меня в свою шведскую семью тебе нормально? А расстаться с кем-то из них для тебя что мир перевернуть?!



Я никогда не видела его в ярости, кроме, может быть, пары моментов, но злым Алекс бывал часто. От его ледяного голоса в такие моменты мурашки бежали по спине, и если честно, даже неудивительно, почему ему так ловко удавалось обращаться с детьми...

- А ну-ка закрой рот и послушай меня, Ру. Ты замечательная: умная, добрая, красивая и искренне меня обожаешь, но правда в том, что таких как ты чертовски много, и я могу взять любую или даже всех сразу. Понятия не имею, чего ты насмотрелась и начиталась, и с чего взяла, что изменишь меня, но видит Дьявол, я всю жизнь прожил, окружённый женщинами, и полигамным и умру, а тебе, дорогая моя, придётся либо смириться с этим, либо катиться ко всем чертям. Реши уж этот вопрос в свое голове прежде, чем снова заявишься ко мне.

Я онемела от неожиданности, возмущения и обиды, а он окатил меня ледяным взглядом, позвал официанта и попросил счёт.



- Ну, как всё прошло? - спросил Оберон-медведь, когда я ввалилась домой.

И что мне ему было ответить? Что мужчина, которого я боготворила, окатил меня презрением?

- Что прошло?
- Твоё свидание с желтоглазым. Дело движется к свадьбе?
- Он тебе не нравится, да?

Я понемногу понимала, почему родители были против. Почему считали его плохим человеком, который мне не подходит. Наверное, вовсе не из-за свободных взглядом, о которых они могли и не знать, а потому что ему, сформировавшемуся как личность, даром не нужна была дурная малолетка. Он был прав: таких как я - дюжина на пенс.

- Он... нормальный, - уклончиво ответил Оби. - Он ведь никого не убил, да? Наш отец пытался...



Да уж, если с папашкой нашим сравнивать, так и кто угодно нормальным покажется! А он, между прочим, ни разу папе не заявлял, что он мол, полигамен, и вот его любовники, и пусть все вокруг смирятся или катятся к чертям!



Что я тогда решила? А вот догадайтесь... Люди вроде меня вообще не принимают хороших решений, так что у меня с этим тоже не сложилось. Хотя я наверняка нашла бы неплохие варианты на замену Алексу, если бы хоть немного посмотрела по сторонам... Он не считал меня особенной! Я для него была, как все! Как вещь! Не заслуживала, чтобы с моим мнением и интересами считались! Но правда в том, что такие вещи понимаешь только с возрастом: люди не меняются, и если в отношениях что-то не устраивает, порой намного проще выйти из них, чем пытаться что-то изменить.

А тогда я пыталась. И что бы мне изменить, как не саму себя?

Это я-то обычная? Да чёрта с два! Я отказалась быть ведьмой, пошла наперекор родителям, оставшись в заражённом городе с ребёнком. Но если этого Ратху было мало, я готовилась ещё на кое-что эпическое: отомстить за брата! Ну, в своей голове я это так называла...



Правда-то была в том, что с чего начинать месть, я даже приблизительно не знала... Перекапывала завалы в комнате Ромео, перечитывала его заметки, не понимая почерк на половине страниц и смысл - на всех остальных. Чего он там записывал? Чего тут вообще записывать можно? "Дверь двустворчатая, белая, с магнитным замком"... Мне бы в кладовщики идти, а не в спасители...



Я и в архиве бывала, а толку-то он него? Я не умею пользоваться архивами! Как так у людей в кино просто получается: вбивают они в поисковой строке то, что нужно, и сразу находят?! Эй, Гугл, где мой брат?

И свидетелей они легко нужных находят - как-то все сразу на контакт идут. А со мной не шли...

- Привет, мисс! Я... э... ищу своего брата...
- Обратитесь в полицию.
- Но я точно знаю, что он много общался с конспирологами и даже спустился в лабораторию, так что если бы я тоже могла спуститься...
- Ничем не могу вам помочь!



Может, если бы я знала, как сходиться с людьми... Но зачем мне было это знать, если кроме Алекса и Оби мне никто не был нужен? Так что и вела я себя нелепо...

- Мистер, вы не знаете, как спуститься на нижние уровни лаборатории?
- Во-первых, я не мистер, я доктор - я что, халат ношу, потому что всё остальное постирал?! А во-вторых, нет, не знаю. И зачем это вам такая информация?
- Я ищу своего брата...
- В лаборатории? Он мёртв - дело закрыто. Спасибо, что потратили моё время.



Ну, в общем, зацепок у меня было совсем уж немножко, люди были неприветливы и подозрительны, и наверняка кто-нибудь уже сообщил спецслужбам, что я расспрашивала про лабораторию и ключ. Настроение совсем испортилось. А ведь шатаясь по городу и листая заметки Ромео, я почти забыла, зачем вообще затеяла это...



И на фоне всего этого мысль о том, чтобы покинуть Стренжервилль следом за родителями, уже не казалась такой уж плохой...



Но я не уехала. Просто поняла, что я на верном пути. И знаете, когда? Когда поделилась своими переживаниями по поводу прошедшего дня с Александром.

- Да ты в своём уме, вообще?! - вот что он мне ответил.
- Чего ты кричишь на меня?
- Да потому что ты ввязываешься в сомнительную авантюру, в результате которой скорее всего погибнешь! Бездна меня забери, я не хочу, чтобы ты умерла!

В общем, так я и поняла, что действительно небезразлична ему. И ещё, что теперь Алекс только и будет думать, что обо мне и лаборатории... Может, это и было гадко, но очень тешило моё самолюбие.



- Ну, во-первых, с чего ты взял, что я там погибну? Ты же мой друг, ты должен верить в меня...
- Ру, я просто стараюсь трезво смотреть на вещи...
- А во-вторых, ты не понимаешь, как для меня это важно. Может, где-то там лежат останки моего брата...
- Вот видишь, там твой брат не выжил!



- Он был заражённым и самонадеянным. И кто-то должен исправить то, что он натворил, так почему не я?
- Ру, пожалуйста...

Которая это была стадия отрицания? Скорбь? Депрессия?

- Я сожалею о том, что ранил тебя, но это не повод сходить с ума. Может проведём вместе выходные только вдвоём, и ты обдумаешь всё ещё раз?

Точно! Торг. Это был торг.

- С чего ты взял, что дело в тебе? Алекс, ты, конечно, замечательный, но мир не крутится вокруг тебя!



Он усмехнулся:
- Как скажешь! И всё-таки не пори горячку. Что насчёт выходных? Ты была когда-нибудь на Сулани?



"Не пороть горячку" было трудно. Потому что я уже начала. Потому что будешь медлить - и все на свете возьмут тебя на мушку. Это на примере Ромео стало понятно. А спецагенты, может, и шуты гороховые, но дома они меня точно найдут - это тоже на примере Ромео стало понятно. Если только не переехать...

Переезд тогда и правда занимал большую часть моих мыслей. Вторую часть занимала грядущая поездка на Сулани, ну а третью... Я кое-что вспомнила о методах расследования Ромео, и, перебирая в очередной раз его барахло, нашла коробку с жучками. Да, подбрасывать жучки и выведывать напрямую информацию у военных и учёных - вот это нормальный способ поиска, а не то, что архив перекапывать. Ну, или так мне казалось...



На самом деле довольно трудно незаметно пробираться в бары, втираться в доверие к военным и подбрасывать им жучки, когда ты известная художница, дочь ещё более известного актёра. Когда толпа зевак если не на улице тебя узнаёт, так обязательно ошивается возле дома.



Словом, избранный мной, бессовестно стащенный у Ромео способ развивал паранойю.

Каждую минуту я только того и ждала, что в дверь войдут спецагенты, или что перед дверью остановится воронок, или что мне позвонят с незнакомого номера и предложат явиться с повинной. Словом, я ждала чего угодно, и чем дольше этого не происходило, там тревожнее мне делалось.



Но остановиться я уже не могла. Да и был ли в этом смысл? Если в любой момент меня всё равно могли поймать за руку, то уж лучше этой рукой что-то действительно делать, а не просто сидеть и бояться...



И наверное, я бы совсем перестала спать и в конце концов свихнулась на почве своих переживаний, если бы не уехала на выходные из Стренжервилля...

​

 

Учитывая, какие у тебя проблемы со связью, я вообще не удивлена

Я тоже
Вот что бывает, когда не продумываешь сюжет, а просто играешь, и потом из отснятого пытаешься склеить какую-то историю никто не знает, кто, что и зачем делает

Да он вообще ни на что не годится Какой смысл был с него рога снимать, если он такой козел? Он либо ходит яростный и орет на неё, либо очень романтичный лобызаться лезет. Не отношения, а сплошная биполярка и абьюз

ну да, это что-то уж совсем за гранью фантастики

 

На Сулани лили дожди. С вечера пятницы и до полудня воскресенья - почти всё время, что мы были там.

Алекс относился к ситуации с завидным флегматизмом: он, мол, всё равно не собирался на пляже валяться.

Я, если честно, тоже не расстроилась. Палящего солнца и песка мне и дома хватало.



На Сулани жили нерасторопные и расслабленные люди. Официанты тут были никудышные...

Но и поесть я тоже всегда могла дома...



Дома я не могла провести все выходные в компании Алекса. Потому что у него работа, у меня работа, у него семья, у меня вроде как тоже. А ещё папарацци, спецагенты, сидящие за соседним столиком и вездесущие военные.

На Сулани всего этого не было. Тут было спокойно. Мне было комфортно. Ну, какое-то время...



Потом я совершила глупость. Плохой поступок. Я пожалела о нём сразу же и жалею до сих пор. Может, не подкинь я тогда Алексу жучок, отношения наши остались бы доверительными, а так...

Да и что я тогда хотела услышать? Что я могла от него услышать? Что хорошее, я имею в виду. Может, это было проявлением мазохизма - я не знаю. Может, мне просто хотелось знать о нём что-то настолько неприглядное, что даже Алекс не решается таким делиться. Иметь над ним власть. Шантажировать. Манипулировать. Я уже тогда становилась злой и временами жестокой, а кроме того - ужасно глупой! Ну разве можно любить человека, который удерживает тебя силой и шантажом? Нет, нельзя.



Я поняла это почти сразу, но... Нельзя ведь было сказать:

- Хэй, Алекс, извини, я тут жучок на тебя прицепила! Давай-ка снимем его и забудем!

И как незаметно снять его, я тоже не знала. Мне оставалось только делать вид, что всё в порядке, что я радуюсь нашему отпуску и обществу Алекса.



Молиться о том, что Алекс этого как-нибудь не заметит. Что жучок смоет водой или ещё что-нибудь...

Конечно, я не хотела расплачиваться за свою глупость. Этого никто не хочет, но все делают.



Я никогда бы не подумала, что когда его внимание целиком и полностью станет принадлежать мне, я захочу быть одна. Подальше от Алекса. Просто затем, чтобы не попасть под горячую руку, когда он наконец его найдёт.

Забавно, правда? Я думала, что он что-нибудь сделает со мной. Думала, он способен меня ударить или ещё что-нибудь похуже, но почему-то не уходила.

Наши отношения, неравные и нездоровые, изначально были обречены. Мне не хотелось жить так, как живёт он. Ему не хотелось слушать, чего хочу я, какие у меня планы. Он был сладким запретным плодом, в который я взгрызалась назло родителям и общественности. Он был богат и сорил деньгами, я с самого детства чувствовала, что обязана ему, что не расплачусь до конца жизни. Хотя я тоже не бедствовала...



Быть рядом с ним было почти так же тяжело, как и не быть рядом, и я рад была вернуться в Стренжервилль. В пыльный, жаркий, заражённый, но... это только один из вариантов, да? Мысль о том, что я любой момент могу попроситься к Алексу под крыло, а он не откажет - потому что ему наверняка приятно было заставлять чувствовать других дискомфорт - странным образом придавала мне сил. Теперь Стренжервилль уже не был моей судьбой, тем, на что я обречена, но был тем, что я сама выбирала.



На выходных с Обероном оставалась нянька, но... я даже и не уверена, что она так уж нужна была ему.

- Ты наслаждался одиночеством? - спросила я, понимая, что уже знаю ответ.

Весь дом в полном его распоряжении! И в отличие от меня Оби не страдал фигнёй, пытаясь самореализоваться, спасти город или покорить чьё-нибудь сердце. Нет, он был смазливым малолетним ребёнком знаменитости. Ну хотя бы не медведем...



- Тебя не напрягают все эти люди, ошивающиеся у нашего дома?
- А должны?

Он проводил с ними много времени, с поклонницами отца, с сумасшедшими фанатками. Рассказывал о том, каким отец был раньше, кровь какой группы он предпочитает, и что лучше бы им всем перекраситься в блондинок.

- Они же любят нас, Ру! Почему они тебя напрягают?



- Они не любят нас, они только видят в нас средство, чтобы подобраться к отцу.
- Ну и ладно! Ты слишком много думаешь о том, кто, что и почему делает, и поэтому ты стала такой грустной.

Он был удивительно проницательным, этот мальчонка. Хладнокровным и не боящимся говорить всё, что думает, прямо в лицо. Порой меня пугало, что как бы я ни сталась оградить его от своего нытья, он как будто видел меня насквозь.

- И ты совсем-совсем не хочешь переехать? - попыталась я перевести тему.
- Ну, давай переедем, если тебе от этого станет спокойнее.



Я не знала наверняка, станет ли мне спокойнее. Таких вещей почти никогда не знаешь наперёд.

Но в этом доме... было некомфортно, что ли? В нём столько всего плохого случилось. Люди в нём только и делали, что ссорились. Никто на самом деле не хотел в нём жить, все всегда убегали в парки, на съёмки, в галереи, на дуэли. И когда я сидела в старой комнате Ромео, слушая, как Алекс путанно рассказывает о том, о чём никто не должен бы знать, я думала о том, что когда-нибудь эта комната станет спальней моему ребёнку, что мы с Алексом тоже непременно будем ссориться, что я буду убегать, что Алекс-младший будет убегать. И я понимала, что это не та жизнь и не тот дом, который я хочу.



И менять его... трудно, чёрт подери!

Отец превратил это место в проходной двор. Тут без конца ошивались его друзья, приятели, знакомые знакомых и наконец просто фанаты. И самое ужасное - что все эти люди считают себя вправе посещать этот дом, наш дом, хотя отца тут давным-давно нет.

Спецагенты по-прежнему ищут Ромео у нас под окнами.

В саду, который когда-то давно разбила моя бабка, обитают свидетели цветения.

Я не могла жить в таком месте.



Оберон моего энтузиазма по поводу переезда не разделял, но оно и понятно: он ведь был подростком, да к тому же вампиром. Торчал всё время в своей комнате, не отлипая от компьютера.



А если и отлипал, то лез в гроб или в свои пыльные книжки...

Нет-нет! Я его не осуждала. Я как раз понимала эти его юношеские заскоки и апатию. Сама я в его возрасте тоже не отнеслась к инициативе с переездом с должным энтузиазмом. Потому мы собственно и остались в этом доме...



И может, мы бы оставались в нём ещё какое-то время. Может, мы бы даже отремонтировали его и смогли полюбить, и наши дети, и внуки тоже жили бы здесь, но однажды свидетельница цветения, по совместительству бывшая ещё и спецагентом, вскрыла замок, да и вломилась к нам в гостиную. Вот тогда-то я поняла, что надо убираться из этого дома и притом срочно.



В нашем новом доме было четыре этажа, хорошие замки на всех дверях и сигнализация.

В нём не было стеклянных крыш, завитушек на оконных рамах и розовых кустов в главного входа. Не было того уюта, который неумело, но старательно создавала в старом доме моя бабка.

Я кое-как уговорила Алекса не покупать его мне... Он очень радовался, что я переезжаю. Надеялся, наверное, что я струсила из-за заразы, что хочу жить в месте, где канализация не забита лозами. И отчасти он был прав: дело было в заразе, хотя и не только в ней...



Мы устроили небольшую вечеринку по поводу переезда. Было странно, вообще-то, потому что оказалось, что у меня почти нет друзей. То есть, не почти, а совсем нет...

Были только родители, Алекс и Жози, которая оказалась страстной поклонницей отца. Не было печали, да? Переехала подальше от отцовских поклонниц, чтобы пригласить одну прямо на новоселье!

Но она была милой. Не только из-за отца и не только с ним. Вообще, из любовниц Алекса она мне нравилась больше всех - наверное, потому что единственная снисходила до общения со мной...



Не скрою, я думала, что буду жалеть, что пригласила её, но на самом деле жалела, что пригласила отца. Он опять злился.

- Как ты могла продать наш фамильный особняк? - кричал он, забрызгивая мою новенькую кухню ненавидящими слюнями. - Это наше достояние, а ты его бросила!



- Что, прости? - опешила я. - У тебя хоть немного совести осталось? Или ты её всю обменял на голливудскую улыбку?

Конечно, он злился не из-за дома! Отец тоже не любил тот дом. Не любил мудрёную проводку, склонную к самовозгораниям, не любил заражённых и сам этот город. Да он ведь первый отсюда и удрал!

Нет, дело было в Алексе. Только в лицо ему этого, конечно, не скажешь, потому что он выше, шире в плечах и явно сильнее отца. Но это и без слов было ясно: отец злился, что я раз за разом выбирала Алекса, а не его.



- Мне не нравится, как ты себя ведёшь, - признавался Ратх, когда я тащила его наверх показывать свою спальню.
- Как веду? О чём ты?
- Хочешь использовать меня, чтобы ранить своего отца? Я не хочу, чтобы ты была со мной назло кому-то.

Он был прав... Потому что он, чёрт возьми, всегда был прав! Тогда я этого не понимала, но теперь... да, думаю, я была с Ратхом именно назло родителям. То есть, конечно, им трудно было не очароваться, но я наверняка бы и сама поняла, что он - не для меня. Но когда со всех сторон тебе твердят, что именно с этим мужчиной встречаться нельзя, ясное дело, только его и хочется.

- Я с тобой не назло им, - упрямилась я.

Упрямилась и не спускалась, пока все не разошлись. Алекс оставался со мной. Думаю, он любил меня, по-своему, как только он умел...



Думаю, он оставался бы со мной и дольше. До ночи, потом до утра, потом - навсегда. Если бы только он знал, что я не оставила своего расследования, неумелого, детского и нелепого. Если бы только он знал, что под покровом ночи я спускаюсь в каньон, он бы запер меня в моём же доме с хорошими замками и сигнализацией. А потом выбросил бы ключ, найдя жучок на собственной рубашке.



Но он не оставался со мной, не приковывал к батарее, не запирал на ключ, и я уже начинала думать, что всё будет хорошо. Что он никогда не заметит, что я могу жить спокойно.



Что по вечерам я буду спускаться в лощину или даже в каньон, слушать, о чём болтают учёные и военные, копаться в архивах, подкидывать жучки и всё на что-нибудь надеяться.



А к утру вернусь домой. Стану писать картины, снимать влоги, общаться с Алексом и пытаться продвинуть своего очаровашку-братца хоть в какой-нибудь соцсети.

- Я не хочу, - упрямился Оберон, - быть моделью!
- Почему нет? Тебе же нравилось внимание отцовских фанаток.
- Вот именно, что отцовских! Мне нравится, когда меня обожают за просто так, за чужие заслуги...



А я вот думаю, что зря он это. Из Оби вышла бы отличная модель. Или актёр. Или... Ну, не знаю... Кто угодно медийный, потому что его смазливая вампирская мордашка с годами не испортится, и я бы этим пользовалась.



- Ну так и пользуйся на здоровье! - бурчал Оберон. - Сходи к папане он тебя с радостью покусает, и ты тоже будешь вечно молодой!
- Дело же не в вечной молодости, Оби! Просто у тебя есть потенциал, который ты мог бы реализовать...
- Вот ты этого у своего желтоглазого нахваталась! Он у нас любитель потанцевалы искать и реализовывать.

Так и было, вообще-то, хотя я этого не замечала. Алекс сильно влиял на меня - в этом и была проблема большой разницы в возрасте. Я была совсем не сформировавшейся личностью, и в какой-то момент основой для моего "формирования" стало желание нравится ему.

- Но ты же собираешься чем-то заниматься, правда?



- Собираюсь. Но уж точно не моделингом. Во мне, может, есть что-то побольше, чем моська...

В нём и правда что-то было, хотя и не очень было понятно, что именно. Оберон усиленно изучал вампиризм и совершенно не делился со мной своими планами. Мне впору было забеспокоиться, не пойдёт ли Оберон убивать отца или его любовника, но кто в самом деле поверил бы, что у такого милого парня на уме недоброе?

​

 

Шапошная картинки меня несколько испугала... Слава всему что это пока только картинка, но кто знает... не просто же так она тут.
Поступки Ру, такие... такое... ну в общем целиком и полностью в ее духе. Сначала импульсивно сделать, потом рефлексировать бесконечно над сделанным.Выпад Соль про родовой дом ошарашил, тут соглашусь с Ру, мужик вообще офигел такими претензиями кидаться. Оберон покоряет своей флегаматичностью, на фоне всей остальной семьи он кажется почти нормальным.

 

Ахах, да, я на это и надеялась Но Ру поживёт ещё - ей ещё наследника рожать

Вся в батю пошла

Подожди ещё, у этого парня особенные тараканы, породистые

 

Нет, конечно ахаха, вот стоило ли заводить ребёнка-вампира, чтобы ему выпала такая мечта? на всё воля рандома, конечно

тебе нравится смотреть, как другие страдают, да?
Рассказал малолетке, как всё будет не очень, убедился, что она пропустила это мимо ушей, начал пользовать её расположением - профит

Ну, это не трусость. Это скорее "вот мы жили не так и выросли нормальными, а ты зачем так делаешь?", а что никто вообще нормальным не вырос, это уже дело десятое и вообще, не исключено, что Соль так бесится, потому что тайно и безответно влюблён в Алекса

 

Так-то нельзя в четверке быть и магом, и вампиром одновременно) Придется его сначала от вампиризма расколдовывать

Но ведь он же видит, что ей плевать на предупреждения

Ну, да

 

Ну нет, не сдалась она ж не к родителям переехала

ну э... ты батю его описала
Но Оберон у нас книжный червь и великий зельевар! Он вам тут не это!

Если долго сидеть и осознавать, то возможности будут упущены, а мужик состарится и умрёт

 

Александр хорошо играл на гитаре. А ещё на виолончели, скрипке, арфе, флейте, фортепиано, органе, лютне и вообще всём, что попадало в его руки. Он был своего рода гением, чертовски музыкально одарённым. Как призрак оперы, только красивый...

Я часто думала о том, как странно всё сложилось. Он мог бы стать кем угодно! Ну, ладно, может, не кем угодно, но уж точно не просто юристом. Мог бы собирать стадионы, купаться в людском обожании...



- Почему так? Почему ты не стал профессиональным музыкантом? У тебя же здорово получается!
- Знаешь, Ру, не все грезят о славе.

Мне стало немного совестно: он упрекал меня за то, за что я ненавидела собственного отца. За то, что он ставил себя и свою известность во главу угла.

- Иногда ты просто понимаешь, что будешь намного более полезен в другом качестве. А иногда ты понимаешь, что у тебя нет ни сил, ни желания кому-то нравиться и что-то изливать в музыке. Понимаешь? Ты должна понять: ты ведь тоже не просто художница, Ру, ты зачем-то спасаешь свой город.
- Вовсе не "зачем-то"!

Он только смеялся:

- Ладно, как скажешь!



Но я понимала его, а он понимал меня, и это странным образом делало меня счастливой. Позволяло дышать полной грудью, жить свободно и радоваться. Он больше не осуждал меня, не ругал. Всё вдруг стало хорошо.



Очень хорошо. Может, даже слишком... И будь я немного более мнительной, я бы тут же начала искать подвох и, наверное, даже нашла его. Но я думала, что я слишком долго терпела непонимание и упрёки и вполне заслужила вечер в приятной компании, безо всякой ругани.



Но правда была в том, что всё только казалось нормальным. Только на один вечер.

Правда была в том, что у Оби пробудились его вампирские способности к телепатии, а может, ему не повезло унаследовать отцовскую шизофрению...

- Они зовут меня к матери! Все эти сумасшедшие! Я скоро сам с ума сойду от этого!

Он кричал и затыкал уши, чтобы не слышать их. Было жутко.



Было жутко, когда в нашем совсем новеньком доме с совсем новенькой канализацией проросли лозы материнского растения. Сами по себе они, может, и были безобидны, но вот вместе с тем, что слышал Оберон...



- Прошу, только не накручивай себя и не планируй очередной переезд! - просил он.
- Я себя не накручиваю, просто ситуация и правда паршивая.
- И я с ней разберусь.
- Как, интересно?
- Ну...

По тому, как он замялся с ответом, сразу стало ясно, что решения у Оби нет. А ещё я запоздало поняла, что он не просто так зачитывался отцовскими книгами по вампиризму: искал, как бы утихомирить голоса в голове. И если честно... Отца ведь они до сих пор преследуют...

- Это вампирская проблема, - утверждал Оберон, - и я как вампир с ней разберусь сам.
- Может, хотя бы родителям позвоним?
- Зачем?! Знаю я их решение: "переезжайте к нам в Глиммербрук!"

Передразнивал голоса он довольно комично. Я и сейчас думаю, что карьера в медиа-пространстве подошла бы Оберону больше...



Вообще-то, он никогда мне не жаловался и ни о чём таком не рассказывал, если я сама не спрашивала. Со стороны могло показаться, что у меня не брат, а настоящий подарок судьбы: негулящий, хозяйственный, рассудительный. Но это только казалось. Стоило дать себе труд присмотреться, и сразу становилось ясно, что от отца Оберон унаследовал не только вампиризм, но и перепады настроения. Он безо всяких видимых причин начинал злиться или рыдать.



Я старалась ему помочь. Старалась разговорить, понять, в чём дело, но эти подростки... просто ужас, до чего они порой замкнутые! И это неловко, но правда: порой я не выдерживала.



На самом деле Оби был неправ: я могла ему помочь и как раз этим и занималась. Если дело правда было не в психическом расстройстве, а в голосах заражённых, то они должны были в скором времени затихнуть. Не без моей помощи, конечно.

- А! Это же милая мисс, которая потеряла своего брата на нижних этажах лаборатории!

У конспирологов всегда были несмешные шутки и сомнительного качества подкаты. У меня всегда была припасена кислая рожа им в ответ.

Но тогда я положила ему на прилавок пухленькое досье и пару флешек с записями разговоров.

- И что это у нас тут?
- Досье. Ты обещал ключ взамен за это.



Он раскрыл папку и быстро пролистал содержимое, причмокивая от удовольствия. Больной извращенец! Страшно подумать, что мой брат - мой умный и сильный брат - общался с такими, как он, и может, даже сам был таким же.

Зато у меня был ключ. Маленькая вещица, ведущая прямиком к большим проблемам. К спасению моего маленького брата, к тайне исчезновения старшего и, может, к моему собственному концу.



Я собрала в кулак всё своё мужество, открыла дверь, сделала шаг. И захлебнулась тяжёлым духом разложения и болота.



Было странно. Я думала, что умираю. Больно не было, но тело перестало меня слушаться, и я лежала там в подвале, всеми забытая и брошенная, доказывавшая что-то и так и не доказавшая.

Я думала о Ромео, который тоже когда-то спустился сюда точно так же. Прошёл ли он дальше и упал там? Или, может, он умер прямо там, где умирала я, а потом мать затащила его в своё чрево?

Ещё я думала об этом запахе, сладко-гнилостном, странно знакомом и одновременно нет. Я вдыхала его и вспоминала Сулани.



Позже я всё списала на юношеский максимализм. Когда ты молода, всё оставляет у тебя сильное впечатление. Малейшее влечение принимаешь за любовь на всю жизнь, крошечную царапину - за смертельную рану. Я мало знала о материнском растении. Знала, что его споры могут свести с ума, но не знала, что они не могут убить.

К новому году я почти полностью оправилась от пережитого - так я сказала Оберону по крайней мере. Я не хотела, чтобы он праздновал один.

Меня всё ещё мутило, а сладкий запах, казалось, намертво въелся в слизистую носа. Он смешивал воедино самую страшную ночь в моей жизни - ночь, когда я думала, что умру - и выходные на Сулани. Они были неразрывны теперь. Превратились в сплошной бред.



Всё это должно было остаться в прошлом. Так ведь мы желаем в новогоднюю ночь? Чтобы всё плохое осталось в старом году?

Я думала, что в новом найду защитный костюм. Разберусь с заразой. Оберону станет лучше, и мы будем в порядке. Мы будем счастливы. Именно это я собиралась загадать.



Но вместо этого думала: "Какого хрена?!"

- Ты беременна? - спросил Оберон, обнимая меня.

Я подозревала, что могла немного поправиться, но беременность?

- Нет. С чего ты взял?

Я, может, и пропускала иногда уроки по сексуальному просвещению, но знаю, откуда берутся дети, и как этого можно избежать.

- От тебя пахнет как от твоего желтоглазого. Гниющими растениями.

И всё сошлось. Сулани. Дожди, смывающие с кожи всё, что только можно. Вот, откуда мне был знаком этот запах...



Я не стала спрашивать его. Не стала искать встречи. Мне было не по себе... Из-за того, что произошло со мной, из-за того, что происходило с Обероном, из-за того разговора, который я подслушала. "Будь я человеком, она бы уже давно меня убила," - вот что говорил Алекс. И ещё: "Если об этом узнают, мне несдобровать".

Мне стыдно, но я боялась тогда узнать слишком многое. Достаточно было людей в этом мире, которые смотрели на меня косо.



Я продолжала разыгрывать спектакль за спектаклем и думаю, достаточно поднаторела в этом занятии. Я убедила конспирологов отдать мне ключ, убедила военного отдать инфектоскоп, но главное - убедила их всех не сдавать меня властям. Отец бы, наверное, гордился мной и моим актёрским талантом, ну... если бы не обстоятельства...



Вообще, многое бы сложилось иначе, если бы не обстоятельства... Родители бы не уехали, Ромео бы не пропал, а я оставалась бы в сладком неведении относительно всего, касающегося Алекса. И моя жизнь, наверное, была бы скучной, но спокойной и размеренной. Самой большой неприятностью в ней были бы интрижки отца... Но я ввязалась в то, во что ввязалась.



***

Не представляю, что Ру делает и зачем. Иногда у меня такое впечатление, что она всю свою жизнь проживает назло окружающим. Назло родителям отказалась переезжать в Глиммербрук - а потом всё равно переехала - назло родителям стала встречаться с желтоглазым, назло всем вокруг расследует происходящее в лаборатории. Я, наверное, не в том положении, чтобы спорить с ней, наставлять и поучать - я же младшенький в этой семье - я просто из младшенького боюсь превратиться в единственного выжившего.



Это было бы чертовски несправедливо по отношению ко всем нам, но справедливость вообще обходит мою семью стороной. Может, мы в этом и сами виноваты - не знаю... Несправедливо, что папе ради нас всю жизнь приходилось терпеть гнусное обращение со стороны отца, несправедливо, что Ромео погиб таким молодым, несправедливо, что на Ру свалилось всё, что свалилось, что ей приходится исправлять то, что сделали другие. Несправедливо, что я родился вампиром. Это не было моим желанием, моим желанием не было рождаться вообще.



Но жизнь складывается так, как складывается. Кое-что в ней приходится немного поправлять, кое-что - менять кардинально.

Были ли мои начальные статы идеальными для той жизни, которой я желал? Пожалуй, нет. Но, коль у меня оказалась хотя бы возможность всё переделать, тем и следует утешаться.



Я тут распинаюсь о том, как живёт моя сестра и почему, но разве не иронично, сколь многое мы на самом деле делаем назло? Неосознанно, нет. И вовсе не затем, чтобы кому-то было больно или неприятно. Нет. Это скорее подсознательное желание доказать, что мы можем больше, что мы сильнее, чем нас видят. Что мы не такие, какими нас задумывали.

С самого детства, неуклюже ковыляя мимо папиного котла, я мечтал, как буду мерно помешивать в нём зелье. Как тоже буду махать палочкой, летать на метле, чинить стиральную машинку одним только словом. И эта моя платоническая любовь к магии возникла будто бы назло моему отцу, мечтавшему о сыне-вампире, как назло природе высыпали веснушки на моей коже, доселе не видевшей солнца.



Я люблю Ру. Я ценю то, что она делает, независимо от причин, её к этому побудивших. Ведёт ли она своё расследование из корыстных помыслов, в память о Ромео, назло родителям или по велению сердца - не важно. Она ведь делает город лучше.

И мне хочется верить, что и я тоже...



Мир на самом деле не делится на великих людей и мелкую шушеру. Это спектр. Кто-то спасает мир. Кто-то спасает город. Кто-то борется с бытовыми несправедливостями.

- Скажите, спецагент Харрис, вам повысили жалование в связи с чрезвычайной ситуацией?
- Что? Нет.
- Тогда вы должны понять моё негодование...



- ...из-за аварии в лаборатории у нес несколько... кхм... облачно, так что солнечные панели уже не так эффективны. Я думаю, городскому управлению стоило бы смягчить комплекс мер по альтернативной энергетике...
- Эти ваши батареи солнечные от дьявола!
- Совершенно с вами согласен! Поставите подпись за их отмену?



Кто-то скажет, что я козёл, что не забочусь об экологии. Что деньгами нельзя дышать и всё такое, а уж о помощи городу я и вовсе зря заикнулся... Но если столько людей подписали петицию об отмене, то, стало быть, не зря.

Может, кому-то и нормально питать дом от генератора или пауэрпэка там какого-нибудь, а кому-то нормально штрафы оплачивать, а у меня вот другие планы на мои деньги. Другие планы на мою жизнь, и уж если мне её жить в этом городе, тут должно быть комфортно.

Впрочем, моя надежда на комфорт и спокойствие - с петицией или без - понемногу начинала таять. За мной появился хвост. И будь это спецагент или военный какой - было бы ещё полбеды, но это была белобрысая малявка, и от того, что она таскалась за мной по пятам, становилось действительно не по себе.

​

 

такова его природа
и вообще, у каждого свои приоритеты

Это Эрика Чет у Алекса такие дети красивые получились, что я уж думаю с ними Оберона сводить

Нет, нет и нет. Он... э... я не знаю никто не знает. Плод дикой страсти Пана и матери всех дриад или что-то типа того

Вот и развязка: Ру не беременна. Ну, пока

отличный план

 

Ну вот после обновления почему-то так

Наверное, основная проблема в том, что игра не предполагает наличия фавнов ахах а так бы все угадывали

когда уже согласен на любую мать
Если честно я понятия не имею, что это была за фигня думаю, это вампирская реакция на смущение, но это не точно

особенно, если учесть, что они познакомились, когда ей вообще не было дела до растения прям зрит в будущее и знает, с какой семейкой надо связаться

Да нас за неё штрафуют каждый день я не для того этот дом перестраивала, чтобы потом виды генераторами и панелями портить

На самом деле она гораздо больше похожа на мамку)) А у Оберона ещё много красивеньких поклонниц будет Не переключайтесь!

 

Мы нашли на чердаке стопку старых фотографий и решили поделиться :3

Десятилетняя Кара Маджере была самым счастливым ребёнком на свете. Только сама она об этом, конечно, не знала.



Самой большой проблемой десятилетней Кары Маджере была спутанная гирлянда. Сама она вполне не против была бы включить её прямо так и воображать, будто это - диско-шар. Но у десятилетней Кары Маджере были родители, которые всегда готовы были во всём разобраться и всё исправить, и они, конечно, с лёгкостью распутывали гирлянду.



Единственный день в году они позволяли себе ругаться на глазах у дочери, но десятилетняя Кара Маджере не злилась на родителей, потому что разве можно было вообще на них злиться?

- Этот шар здесь не гармонирует! Не спорь, Карлайл, просто перевесь!
- Конечно, гармонирует! Я же чародей, я знаю всё о гармонии!
- В зельях, может быть, а в наряжании ёлки ты ни черта не смыслишь!

И десятилетняя Кара Маджере имела возможность наряжать ёлку самостоятельно почти полностью, и никто не перевешивал после неё мишуру и не говорил, что шары не сочетаются, и конечно, десятилетняя Кара Маджере была очень довольна собой.



Десятилетнюю Кару Маджере родители никогда не ругали и не наказывали. И конечно, никто не бил её по рукам, заставляя отложить подарок, потому что время открывать его ещё не пришло...



- Мой подарок пуст! - возмущалась десятилетняя Кара Маджере. - Неужели я вела себя так плохо?
- Нет, Кара, - успокаивал её отец. - Но новый год только завтра, и только завтра ты получишь свой подарок.
- Коробка пустая! В пустых коробках ничего не появляется само по себе.



- Я расскажу тебе тайну, Кара, - увещевал отец, - есть такой великий волшебник, Клаус Красный, и в новогоднюю ночь он свершает большое чудо, и у каждого появляется подарок...
- Ты это выдумал!
- А вот и нет!



Дом десятилетней Кары Маджере был полон чудес! Некоторые совершал её отец-чародей, другие случались как будто сами по себе...



Десятилетняя Кара Маджере и сама была своего рода чудом, настоящим подарком судьбы для своих родителей. Только пока она об этом, конечно, не знала.

​

 

Улыбнуло украшение на голове Кары, тоже ещё маленькое, как и она

Славные фотки. Приятно, когда авторы тем делают такие подарочки на праздники

 

Спасибо) Рада, что вам понравилось

Да, один чародей, второй - борец с растением; две извечных проблемы этой семьи
Но я постаралась сделать их нормальными по возможности, безо всяких скандалов и хождений не туда Думаю, они и правда были для Кары хорошей семьёй

 

Надеюсь, ваше новогоднее настроение тоже срежиссировано Тимом Бёртоном Если вдруг нет, я его вам сейчас испорчу

"Приезжающих Глиммербрук встречает с распростёртыми объятиями! Местные жители добры и радушны, гостеприимны и приветливы!" - так значится в информационном буклете, который я разыскал в сети.

На деле, конечно, мне не встретились ни радушие, ни гостеприимство, ни местные жители вообще. Поприветствовал меня только каменный указатель "Добро пожаловать в Глиммербрук!", и если бы не он, я бы наверное, вообще проехал этот городишко, потому что не заметил бы его.



Изящных архитектурных решений, упоминаемых в пятом абзаце, я тоже не наблюдаю. Ни витражей, выполнены лесными эльфами, ни оград с завитушками, выкованных гномами пять столетий назад. Один только чёртов лес!

Мне, живущему в городке, где растительности почти нет, признаться, немного трудно понять, где я нахожусь, и какие могут быть ориентиры, если вокруг только сосны да камни.



И я шагаю по извитой тропинке вдоль реки, рассудив, что так по крайней мере смогу вернуться на автобусную остановку. Изредка от моей тропинки ответвляются другие, и на концах этих тропиночных аппендиксов виднеются домики с круглыми окнами и сиреневой черепицей на крышах. Ясное дело, люди, прячущие свои дома среди сосен, просто не могут быть дружелюбными и приветливыми, и не очень понятно, зачем было так писать в путеводителе.

Где-то там живут и мои собственные родители, и этого я тоже не могу понять. Чтобы отец, всегда любивший внимание, вот так прятался? Чтобы мой отец, кичившийся своим происхождением, поселился не в Забытой Лощине, а в городке волшебников? Впрочем, Ру говорит, что его логику вообще не всегда можно отследить...

И я не схожу со своей тропы, даже чтобы поприветствовать их, потому что, во-первых, не знаю точно, где родители живут, во-вторых, что им сказать, а в-третьих, не хочу потом заплутать в этом лесу. Да и приехал я сюда вовсе не за родительскими советами.



Когда я добираюсь до глиммербрукской академии чародейства и волшебства, в небе уже ярко светит луна. Даже две. К этому времени успевают закончится мозолящие глаза сосенки, а узкая тропинка сменяется мощёными дорогами.

Я легко могу представить, как в такое место вписываются оба моих отца.



Но на меня самого академия не производит ни малейшего впечатления.

Приземистое коренастое строение, с наспех сделанным ремонтом, навевающее тоску своими голыми стенами и полупустыми комнатами. Разворовывать и разорять тут явно нечего, и единственная цель, с которой академию могли запрятать в такой глуши - чтобы никто не видел этого убожества.



Как иронична порою бывает жизнь, не правда ли? Я слышал, когда-то чародеи были великой расой, гордились своим происхождением и следили за чистотой крови. И не уследили... Не обратили внимания на пример рас "похуже и понезначительнее", кои успели уже выяснить, что законы крови ведут только к кровосмешению, а после - к вырождению.

И вот теперь некогда гордая, закрытая глиммербрукская академия чародейства и волшебства готова распахнуть двери перед бывшим вампиром, чтобы только он поспособствовал сохранению волшебного сообщества.

- Мастер Ахон Тромазз?

Встреть я этого человека в другом месте, при иных обстоятельствах, я бы решил, что это всего лишь немолодой индус. В мастере нет совершенно ничего примечательного.

- Моё имя Оберон Маджере, я писал вам...
- Да-да! - он явно обрадовался моему приезду. - Наконец-то у Маджере появился достойный сын-чародей, который собирается изучать магию!



Он так обрадовался мне, что даже стало неловко. И отец, и Ру говорили, что нас в академии не жалуют, и я думал, что раз так, то они, наверное, знают о нашей ситуации. Я стушевался.

- Собственно, - признаюсь я мастеру Тромаззу неловко, - я не чародей. Папка мой решил, что любовь важнее всяких там расовых предрассудков, и стал вампиром...

Лицо мастера Тромазза мрачнеет с каждым моим словом, и я жду уже, что он вот-вот скажет мне выметаться и больше никогда не возвращаться в Глиммербрук.

- Но я готов бережно хранить традиции этой школы, - говорю обречённо.



- Что ж, - с видимой неохотой признаёт мастер, - можем сделать вас чародеем.
- Вы об этом не пожалеете! - заверяю его я.

За спиной у меня насмешливо фыркают:

- Держи карман шире! Тут все жалеют обо всём, и особенно о приёме в школу вот таких вот безродных.



- А ты, собственно, кто? - спрашиваю.

Она симпатичная, вообще-то. Полновата немного, да и платье ей не идёт, и с сапогами не сочетается... Но в целом она ничего...

- Малена Видаль, - представляется она, - третий курс. Не тяни руку, я и не подумаю прикоснуться к безродному.
- Я не безродный!

"С каждым своим словом все обитатели глиммербрукской академии чародейства и волшебства становятся всё менее и менее приятными," - вот, что стоило написать в гиде по Глиммербруку на самом деле.

- Я Маджере! Слышала когда-нибудь о таких?
- Слышала, - признаёт она, немного подумав. - Была седьмая вода на киселе прошлому составу профессоров, а потом и вовсе выродилась.
- Ничего мы не выродились!
- Ну что-то ты совсем не чародей...



Вы посмотрите на неё! Какая важная! Не чародей я ей!

Ну, может, и не чародей, но это дело временное. Зато я не оскорбляю людей за их расу и происхождение... А сам-то тоже хорош! Что это за мир, вообще, такой, в котором не оскорблять кого-то - повод для гордости?



И когда я возвращаюсь к мастеру Тромаззу готовый к обращению, я уже уверен, что учиться тут не стану. Что не хочу быть таким же, как местные маги: чванливым и заносчивым, и так об этом и сообщаю мастеру.

- Вы уверены? Вы могли бы стать великим, если бы развивали в себе магию.
- Уверен, - говорю. - Я, может, и стану, и разовью, но только не здесь. Простите, что не оправдал ваших ожиданий.

Он усмехается:

- Что ж, и вы простите, что мы не оправдали ваших...



Мне не кажется, что они хотят что-то там оправдывать, что вообще задумываются о том, кто и чего от них ждёт. Иначе не корчили бы недовольные рожи при виде не-чародеев. Иначе изменили бы политику школы, вели бы просветительские кампании. Но я боюсь, однажды эта школа совершенно опустеет, и никто уже больше никогда не вспомнит, что где-то в хвойных лесах затерян такой городок - Глиммербрук.

Я думаю всё это, топая обратно к порталу, пока у самых дверей в академию меня не окликают:

- Эй, новенький!

Это Малена. Заноза и зараза, и какой бы миловидной она ни была, скучать по ней я не стану.

- Я не новенький, - говорю, - я не стану здесь учиться и выслушивать все эти гадости.

Она заметно краснеет, начиная со щёк и становится совсем очаровательной.

- Да. Извини, что я вот так на тебя накинулась. Они тут думают, что если разозлить чародея без происхождения, то он станет сильнее стараться.
- Они? А ты так не думаешь? - уточняю я осторожно, но Малена не отвечает, а только пожимает плечами.
- И в какую академию ты подашься?
- Ни в какую. Дома буду учиться, в Стренжервилле.
- Никогда там не была...



***

Верила ли я, что авантюра моя увенчается успехом? Ну... Скажем, я понимала тех, кто относился ко мне и ко всей этой затее со скепсисом.

Разумеется, я знала, что не найду в лаборатории Ромео. По крайней мере живым. Но я очень хотела почтить таким образом его память и обезопасить этот город для себя самой, для своего оставшегося брата, для моих будущих детей.



К сожалению, желания не всегда совпадают с возможностями. У меня не было должной физической подготовки, чтобы сражаться с растением, убегать от заражённых, чтобы противостоять воздействию спор. У меня не было хорошего образования, чтобы как следует разобраться во всех схемах и плакатах, развешанных по лаборатории, чтобы знать, как пользоваться оборудованием и проводить микробиологический анализ.

Увы, не было никого, кто готов был сделать всё это вместо меня.



Так что приходилось разбираться самой, и это было чертовски утомительно!



А когда я вернулась на поверхность, я вдруг обнаружила, что перестала быть такой уж незаметной. За мной наблюдали. Конспирологи, военные, учёные. Не все, конечно, а только отдельные избранные единицы, но я не сомневалась - они знают.

Я могла всё бросить. Могла сбежать. Но правда в том, что я не хотела бегать вечно, и потому, хотя ноги тряслись, а от лица ощутимо отхлынула кровь, в очередной раз заметив на себе пристальный взгляд, я собрала остатки мужества, и пошла прямо к учёному.



- Вы чего-то от меня хотите?
- Ты всегда так нервно реагируешь на мужское внимание? - усмехнулся он.

Я растерялась. Просто не думала, что я могу интересовать кого-то как женщина. Ну, то есть... Конечно, могу, но для меня всегда как-то само собой разумелось, что я с Александром, и все остальные мужчины... ну... не представляют интереса.

- Я Эмануэль.

Он был уже немолод, а внешними данными и харизмой даже близко не мог соперничать с Алексом, но я улыбнулась ему. Мне просто показалось неплохой идеей завести знакомство с учёным, который мог бы помочь мне хотя бы с оборудованием.

- Я Ру.



Мне было плохо. Стыдно. Неловко.

Наверное, если рассуждать здраво, трезво, я не сделала ничего плохого. Кокетливая улыбка - это не измена. Это ничего страшного. За такое никто никого не осудит. Но только я себя осуждала. Мне казалось, что я предала не столько Алекса, сколько себя саму. Как это гадко - хлопать глазами и вилять перед кем-то задницей, чтобы что-то получить взамен! Как будто продавать себя...



Моё сердце пропустило удар. И снова забилось быстро-быстро, будто готовая взорваться бомба. Я увидела Алекса, и он был очень не в духе...
Разумеется, я подумала, что он увидел сцену с Эмануэлем и приревновал. Как глупо! Я ведь не была его девушкой. У нас ведь были свободные, чтоб их, отношения.



- Я жду твоих объяснений, - прорычал он, подойдя ко мне вплотную. Толика надежды на то, что он всё-таки злится не на меня, испарилась.
- Да я... Я просто...

Я мямлила, стоя перед ним, как провинившаяся школьница. Мне казалось, что я вот-вот расплачусь, и может, тогда он даже немного смягчится, поняв, как мне жаль, но слёзы никак не текли.

- Это всего лишь флирт! - оправдывалась я. - Это ничего не значит!
- Ты о чём, вообще?

Он нависал надо мной, как молот над наковальней, готовый вот-вот раздавить одним ударом. И если честно, я чувствовала, что заслужила это.

- А ты о чём?

Он презрительно фыркнул и сунул мне в руку сломанный надвое жучок. Тот самый, который я подбросила ему на Сулани.



- Ну?

У меня не было объяснений, которых он ждал. Не было вообще никаких.

- Мне очень жаль, - только и выдавила из себя я.
- Что ты узнала?

Ноги подкашивались, язык прилип к нёбу. Я тогда думала, что если только выйду из подвалов архива живой, то непременно полностью поседею.

- Что ты узнала? - ледяной голос чеканил каждое слово у меня над самым ухом.
- Что ты не человек, - я не узнавала свой голос, больше походящий на жалобный всхлип, - что тебе больше двух тысяч лет, и...
- Что "и"?
- И что "если кто-то об этом узнает, - я пыталась припомнить фразу, которой не поняла, но которая меня напугала, - тебе конец".



Он выслушал меня, развернулся на каблуках и пошёл прочь. Не стану врать, я знала, что однажды моя проделка вскроется, и думала, что Алекс станет кричать на меня, отвесит пощёчину... Но он только уходил, а я бросилась за ним следом, как побитая собака, которая не сможет жить без хозяина.

- Алекс!

Он не обернулся. Я даже не знала, настоящее ли это его имя, но подозревала, что нет.

- Алекс, прости меня! Мне очень жаль!

На меня смотрел кто угодно, только не он. Библиотекарь шикнул, но я прошла мимо.

- Ты предала моё доверие, Ру, - сказал Александр наконец, не оборачиваясь. - Я не желаю больше видеть тебя.



Я была идиоткой. Я не думала о последствиях, о сопоставимости своих желаний и возможностей, и поплатилась за это. Вполне заслуженно.



***

- Ну как тебе Стренжервилль? Миленько, правда?

Я до этого дня никогда не приводил девушек домой. То есть я не имею в виду, что Малена - моя девушка. Она просто девушка. Не моя.

- Он... нормальный, - отвечает она уклончиво. - Тут жарко...
- Просто сними куртку!
- И растительности тут маловато...
- Зато отсюда видно весь город!
- В общем, удачи тебе в твоих начинаниях, а я, пожалуй, пойду...
- Нет, постой!

Я согласен, Стренжервилль - может, и не город мечты, но Малена вполне себе стойко переносила прогулку по нему и не шарахалась от свидетелей цветения, и теперь она уже не кажется такой заразой.

- Не хочешь зайти?



- Зайти? - она переспрашивает таким тоном, будто я предложил ей прогуляться до кратера и там залезть прямо в чрево материнского растения. - Нет уж, спасибо!
- Да ладно, Малли! Чего ты боишься? Что ужасный вампир затащит тебя в гроб и высосет досуха?
- Нет. И не называй меня Малли.
- Тогда Мал?
- Нет.
- Малинка?
- Серьёзно, прекращай.
- Малкольм?
- Ты что, совсем идиот?



Она ещё спрашивает! Я назвал девушку, которая мне нравится, Малкольмом! Конечно, я идиот...

Ага, это всё... Тут по хронологии даже суток нет

​

 

Может быть, им нужны жертвы? На ком-то же надо отрабатывать приёмчики.

Это тоже своего рода флирт )

А че пришла тогда?

Всегда лучше уточнить.

Прикольно, по заключительным картинкам, это был день фейспалмов у Маджере )

 

ахаха, хорошая идея, маги коварнее, чем все думают

Ну так, город посмотреть
А может, она и в гости собиралась, но заколебалась гулять по городу и теперь просто хочет домой, а не вот это вот всё

ага, не только лишь все могут в личную жизнь