Я тебя слышу

Коршун
Крэйзихаус: 1 2 3

три, четыре, пять, я иду кусать!
За фасадом: 1 2
Ян
Большая охота: 1 2 3 4

Старый вампир: 1 2 3 4 5
__________________________________________________
Принцесса
Я всё могу объяснить
Домик бабушки Агафьи
Большая история маленькой вампирши
Тест Люшера
Посредственность
Подворотня
Чёрный вдовец и озеро мёртвых лебедей
__________________________________________________
Убегай
Элизабет
Секрет
Старый город
__________________________________________________
Кошмары снятся всем

Злой
Злые
Белка
Фея-крестная
__________________________________________________
Достоевский ищет любовь. Опять
Дурная малолетка: 1 2 3 4 5
Запасной вариант: 1 2
__________________________________________________
Только отцу не говори
Кабинет ректора
__________________________________________________
Паутина: 1 2 3.1 3.2 4
__________________________________________________
Блум

​

 

дратути)

да но не переживай, ему уже недолго осталось

Он тоже хочет

ето младший брат Линши

 

я уже почти написала новую главу про Линшу, но чёт она мне совсем не нравится
еще собиралась сегодня выложить проду к жребию, но чет тоже нет
поэтому вот внезапный мини-фотосет вконец спятившего Солаля







+++

я его так давно не видела, достала, в касе покрутила, а у мальчика такой профиль нежный, мне его теперь жалко
зачем я так с ним вообще

​

 

vBulletin [media]

Melanie Martinez - Dollhouse


В то утро за окном моросил дождь. В лесу дождь идёт по-особенному. Растения напитываются жизнью, листья наливаются зеленью, а все его жители съёживаются под деревьями в поисках укрытия и лишь изредка выглядывают из-под ветки: не перестало ли лить?

Блум поступала как и все жители, с той лишь небольшой разницей, что выглядывала она не из-под ветки, а из-под одеяла. Хмуро окинув взглядом заоконную промозглую хмарь, она отвернулась, уронила голову обратно на подушку и прикрыла глаза. Сон не шёл.

Соседняя подушка осталась нетронуто-взбитой: Лис так и не пришёл ночевать.



«Ну, может, он спит в гостиной, - сказала самой себе Блум, решительно отбрасывая одеяло и сползая с постели. - Просто решил не мешать мне посреди ночи».

Она знала, что это неправда. Его здесь нет. Он не любит здесь бывать. И её тоже не любит.

Блум вошла в ванную. Этот дом был старым, и свет мигнул прежде, чем включиться. Одна из плиток на полу была с трещиной. Раковина - с трещиной, зеркало над раковиной - с трещиной, и лицо в зеркале тоже с трещиной. Лис купил этот дом специально для неё, он ей подходил.



Когда она привела себя в порядок и вышла в коридор, дождь всё ещё мерно барабанил в окна. «Если кто-нибудь скажет, что по такому человеку даже небо плачет, - подумала Блум, - то меня стошнит. Ей-богу, стошнит!» Но встретившаяся ей на пути няня сказала лишь:

- Доброе утро, госпожа Блум!
- Доброе.
- Как спали?
- Спасибо, Жизель, хорошо. Мальчики ещё не встали?
- Нет, госпожа Блум.



Вопрос «А моего мужа вы не видели?» Блум проглотила, но ей показалось, что он всё-таки прозвучал и даже получил ответ: «Нет, госпожа Блум». Такие вопросы Блум старалась не задавать, чтобы не выглядеть маленькой потерянной девочкой, чтобы не выдать своего отчаяния, чтобы сохранить остатки достоинства, если, конечно, у неё ещё осталось хоть немного достоинства.

Первый этаж был чист и пуст: в холле ни отпечатка грязного ботинка, в большой гостиной ни смятой подушки на диване, ни пустого стакана из-под виски. Это Блум не удивило.



В столовой к завтраку не сервировали почти никогда, потому что собрать всю семью к завтраку было делом непростым. Блум нырнула через приоткрытую дверь в кухню, где она обычно пила чай и ковыряла вилкой омлет. Кухарка Марни ещё крутилась у плиты.

- Уже встали, госпожа Блум? А у меня от ищщо не готово... С вашей энтой бессонницей я за вами совсем перестала поспевать.
- У меня нет бессонницы, Марни.
- Ну-ну...



В шкафчике в деревянной шкатулке она хранила чай в медальонах - это был подарок. В чае Блум разбиралась не очень хорошо, с уверенностью могла сказать только, что любит его больше, чем кофе. Но это был хороший чай, потому что его подарил хороший человек - так Блум думала.

Там же стояли два заварочных чайничка. Один глиняный, без глазури, украшенный процарапанными прямо в глине иероглифами; другой - блестящий белый, расписанный синими цветами. Блум больше любила глиняный, но если случалось пить чай с кем-то ещё, брала белый - он выглядел наряднее.
Марни она не считала за «кого-то ещё», а потому взяла глиняный, бросила в него медальон пуэра, залила горячей водой. Потом взяла чашку, способную уместить в себя всё содержимое заварочного чайничка.

- К чему эти хлопоты, госпожа Блум? - ворчала Марни. - Ну что, я вам чаю не налью?

Блум не ответила ей.



Впуская внутрь шум дождя, распахнулась дверь на задний двор, вошёл Лис. Блум ничего ему не сказала и даже не оторвала взгляда от глиняного чайника.

- Здрассстье, гсподин Каллистрат, - сквозь зубы процедила Марни.

Он не поздоровался в ответ. Он её терпеть не мог, и это было взаимно.

По диагонали он пересёк кухню, коснулся губами щеки жены. Блум только пригубила чай.

- Ну прости, - сказал он. - Знаю, я обещал приехать вчера, но возникли...

Ему показалось, она не слушает.



Он протянул ей зажатые в кулаке цветы, розы и лилии, целый букет. Блум смотрела на них отрешённо, будто не видела. Она не протягивала за ними руки, не кидалась ему на шею, как того ожидал Лис. Он тяжело вздохнул, положил букет на тумбу, и принялся рыскать по шкафам.

- Есть на этой кухне ваза?

Блум молча пила свой чай. Марни поставила перед ней омлет и вафли. Лис отыскал наконец пыльную вазу.

- Я терпеть не могу лилии, - сказала Блум.
- Что? А... Ну да, точно. Ты ненавидишь лилии, но любишь пионы - я всё время путаю!

Он тем не менее набрал в вазу воды, сунул в неё цветы.

- В следующий раз постараюсь запомнить.



- Будете завтракать? - спросила его Марни.
- Нет, спасибо, но я выпью кофе. Только не здесь. - Разобравшись с цветами он вновь обратился к жене: - Не понимаю, зачем есть в тёмной кухне, когда тут имеется такая отличная столовая! Идём туда! Ну же, Блум, не упрямься!

Блум допила свой чай, отставила пустую чашку, стекла с высокого стула.

- Ты что, злишься из-за цветов? Или из-за того, что я тут не ночевал? Ну прости! Я пытаюсь быть хорошим мужем, пытаюсь обеспечивать тебя и парней, ты могла бы сказать спасибо!..

Порывшись в кармане, Блум извлекла сложенный вчетверо листок и протянула его мужу.

- Что это?
- Я написала тебе речь.
- Речь?
- Он был лучшим другом твоего отца...
- Но не моим!
- И твоим крёстным отцом. Просто неприлично будет ничего не сказать.

Лис тяжело вздохнул, но спорить с ней было бесполезно и бессмысленно - она была права. Он развернул листок и пробежался взглядом по строкам.

- Ну и галиматья...



- Я старалась, вообще-то.
- Не обижайся, Блум. На правду не обижаются.
- Ну знаешь ли! Я тоже стараюсь быть хорошей женой, стараюсь заботиться о мелочах и общей атмосфере, стараюсь всё организовать... Мог бы сказать спасибо!
- Спасибо.

На кухонную тумбу рядом с пустой чашкой из-под чая встала маленькая кофейная чашечка.

- Ваш кофий, - процедила сквозь зубы Марни, - гсподин Каллистрат.
- Спасибо.

Прихлёбывая кофе, он вытолкал Блум обратно в столовую и там наконец оставил в покое. Высунулся в дверной проём в холл, позвал:

- Жизель! Жизель! Да где эта нянька?!

Нянька тут же появилась в поле его зрения, перегнувшись через перила на втором этаже.

- Доброе утро, господин Каллистрат. Вы уже приехали?
- Разбуди детей, - велел ей Лис. - Разбуди, одень, накорми...



- Ещё рано, - запротестовала Блум.

Няня скрылась из виду: видимо, пошла будить мальчиков.

- Нет, не рано, - сказал Лис, допивая кофе и отставляя чашку. - В самый раз, если не хотим оставлять машину за километр от поместья.
- А какая разница? Нас всё равно отвезут к самому входу, а потом уж дело водителя, где ему парковаться.
- Ты можешь хоть иногда не спорить?



Лис посмотрел на неё как на что-то отвратительное и ушёл в гостиную. Его чашка сиротливо стояла на столе.

***

Людей было много, но им не было грустно. Над траурными платьями и чёрными рубашками висели улыбки. Это была вечеринка - они рады были друг друга видеть.

- Здравствуйте, Блум!



Блум улыбнулась. Мерно покачиваясь на волнах собственных шагов, она плыла вглубь зала.

Лис приветливо помахал кому-то рукой, и его утянули на важный разговор. Он хотел поглотить их компанию - это Блум знала, потому что готовила документы. Потомкам Инидуса она даром была не нужна, так что решение - только за старым Краммом.

Среди множества голосов она отчётливо различила холодный и надменный голос леди Линши:

- Но он наследник знатного и богатого рода, блестящий офицер к тому же! А что вы можете предложить?
- Овилия с отличием закончила ЖАБА.
- Таких сейчас пруд пруди...



Блум осторожно обводила взглядом толпу. Она знала, кого ищет, но не хотела в этом признаваться - ни другим, ни тем более себе. Они держались друг друга, стояли все втроём: разбалованная Трида, скалящая зубы, паясничающий Харон в унылой форме училища и блестящий офицер - так и есть, его мать не лгала - прямая спина, расправленные плечи, выверенная до миллиметра улыбка. Всё в нём было ладно и складно, даже во взгляде, которым он рассматривал выпускницу ЖАБА с отличием, не было ни наглости, ни чрезмерности. Блум отвела глаза.



- Служба будет здесь, в доме?
- Да, в левом крыле есть часовенка.
- Служба! - усмехнулся рядом незнакомый Блум изрядно уже пьяный мужчина. - Боги мертвы. Кому она, эта служба?
- Нам. Попрощаться.
- Жабы совершают паломничество в его кабинет - вот это прощание!



Они ещё спорили о ритуалах, богах и вере самого Инидуса, когда Блум отошла.

Она никогда прежде не бывала в Грачином Углу, и не знала куда идти. Надеялась увязаться за кем-то, кто тоже пойдёт в часовенку, но видимо, было ещё рано. Она брела одна по длинному каменному коридору. На его стенах не водилось картин, чтобы их можно было рассматривать, и Блум разглядывала в окна всё прибывающих гостей.

- Здравствуй.

Сердце заныло, потревоженное знакомым голосом.

- Я думал, ты хотя бы поздороваться подойдёшь.



Её невежливости не было оправданий. Кроме разве того, что он травил ей душу, напоминая о прошлом и всём, чего она лишилась.

- Здравствуй, Хантер, - выдавила она, так и не повернувшись к нему. - Прими мои соболезнования.
- Спасибо.

Сквозь большое окно они видели, как водитель открывает дверь остановившейся у входа машины, и под услужливо раскрытый зонт выбирается верховная судья Мор.



- К тебе теперь нужно обращаться по титулу? - спросил Хантер.
- Оставь эти архаизмы для приёмов у короля.
- Я у короля в гостях не бываю.

Блум отлипла от окна, потащилась дальше по коридору. Хантер, заложив руки за спину, шёл следом.

- Ты его знаешь? - спросил он.
- Кого?
- Короля.
- Да. Да, знаю. Всякий раз, когда напивается, он показывает фокус с ботинком...



- Нам сюда.

Он указал направление открытой ладонью и снова убрал руку за спину.

- Думаешь, Солаль его тоже хочет сместить?

Хантер усмехнулся.

- Солаль богов убивает, что ему твой король?

В часовенке, куда вела массивная дубовая дверь в конце коридора, было почти пусто. Всего двое, не считая покойного.

- Положи его в гроб.
- Нет.
- Мам...
- Оно моё!

Они сидели на самой первой скамье и не обернулись, когда вошли Блум и Хантер.

- Оно остановилось.
- Не важно. Он мне его отдал. Оно моё.



Старуха обеими руками прижимала что-то к груди, будто боялась, что отнимут. Сын тяжело вздохнул и отстал от неё.

Блум не доводилась ему ни родственницей, ни близким другом - ей, наверное, полагалось место у дверей, если вообще полагалось, а Хантер должен сидеть где-то рядом с теми двумя. Это был её шанс отделиться от него, и она попыталась опуститься на ближайшую скамью. Тут он придержал её.

- Ты и с хозяевами дома здороваться не станешь?

И он потянул её вперёд.

- Ты не слишком воспитана для графини.
- Я не графиня.



До хозяев дома - Лион и Мори - они не дошли. Хантер выбрал скамью в центре, не подходящую ни ему, ни Блум.

Мори обернулся.

- Спасибо за чай, - сказала ему Блум.

Он мягко улыбнулся им обоим и вернулся к матери.



В часовенку понемногу начали заходить люди.

***

Ближе к вечеру морось превратилась в настоящую грозу, но к тому времени они уже были дома. Родовое поместье Обдолбановых не шло ни в какое сравнение ни с Грачиным Углом, ни тем более с домиком в пригороде, который Лис купил для неё. Тут всё было безупречно, никаких сколов, потёртостей и трещин. Кроме как на её лице.

Она спустилась на первый этаж, и простенькие фортепианные переборы смолкли. Лис обернулся.



- Уже готова?

Она кивнула.

- Скоро стемнеет.
- А вы куда? - спросил сидящий на коленях отца Эдди.

Лис быстро избавился от детей: старшего усадил на табурет у инструмента, младшего всучил няньке.

- Куда вы?
- По взрослым делам. Мы ненадолго.

Они спустились в подвал. По одну сторону трубы и котлы, по другую - пыльные рубильники.

У неё была своя комната в этом поместье, но она была не наверху с другими спальнями, а здесь, в конце коридора. Лис отпер тяжёлую дверь и больно стиснул руку жены.

- Что это ты устроила на похоронах?



- Отпусти.
- Мало того, что ты неприлично груба, так ещё и всё утро флиртовала со своим дружком!
- Мне больно.
- Помни, где твоё место и веди себя нормально!
- Лис, ты делаешь мне больно!



Резко с силой он толкнул её внутрь. Она вскрикнула, ударившись головой. Ощупала затылок: пальцы были в крови.

- Это не я делаю тебе больно, Блум. Ты сама поранилась в приступе буйства, - сказал Лис и, навалившись, запер тяжёлую дверь.

Блум бессильно опустилась на холодные камни. Голова болела, но не от удара. В ней пробуждался зверь. На небе всходила полная луна.

​

 

Лиоша не ожидала, что он когда-нибудь всё-таки помрёт



я не знаю ахах да, они с Инидусом терпеть друг друга не могли, ну не знаю, Крис пришёл позлорадствовать и утешить пару его студенток
и вообще я просто по нему скучала



и по Триде я тоже скучала
и вообще хорошая тема - убить кого-нибудь из персонажей и собрать на похороны всех, по кому скучала

​