Путь на трон. Остроухая династия Дирт

Цок. Цок. Цок.
Стук каблуков эхом разносился по пустынным коридорам замка.
Худенькая фигурка поёжилась и запахнула полы плаща. Последние дни месяца выдались снежными и морозными, словно зима не желала уступать дорогу весне. Дров хватало лишь на то, чтобы хорошо протопить господские покои. Не раз и не два на окнах за ночь намерзала толстая ледяная корка и не успевала растаять днём.​

​

Шаг по ступеням, другой. Споткнулась, чудом удержалась и не полетела вниз. Кожаные ремешки впились в ногу почти до крови. Богатая, расшитая драгоценными камнями обувь на высоком каблуке была ужасно неудобной, хуже, чем ходить босиком.​

​

Пламя свеч слегка колыхнулось от движения проходившей рядом.
Поспеши, девочка. Барон де ла Траверсе не любит ждать.

​

​

***

Жан-Себастьян Кристоф де ла Траверсе находился в благодушном настроении. Дражайшая супруга вместе с Эмильеном и Николин уехала в столицу – навестить свою не менее дражайшую матушку и повеселить детей пышными празднествами Проводов Зимы. Они с Бернадетт давно спали на разных концах замка, и тем не менее он предпочитал предаваться своим маленьким запретным удовольствиям безо всякого риска досадных помех.
​

​

Этот вечер обещал быть прекрасным, и ужин у камина был только началом. Запах форели в нежном кляре под пикантным лимонным соусом щекотал ноздри и распалял аппетит. Вино в хрустальном бокале переливалось в свете пламени камина всеми оттенками алого подобно тому, как закат отражается на глади озера, щедро делясь с ним своими красками… де ла Траверсе усмехнулся – у него душа художника, что бы ни говорили в детстве учителя. Или это добрый алкоголь настраивает на возвышенный лад? Бернадетт требовала подавать к рыбе исключительно белое вино, водянистую, бесцветную кислятину, на вкус барона.
Шоколадный тающий торт… недурственно. Главная кухарка лежала в горячке уже вторую неделю, и за десерты отвечала эта эльфийка, которую он когда-то приглашал к себе – Шара, кажется, её имя. Её сестра – гораздо более аппетитный сюрприз, завершение, которое должно быть достойным вечера. Если он верно разглядел её лицо, девица – сущая куколка. Щуплая чересчур, но это общий недостаток всех остроухих. Что с ним сделаешь?​

​

За дверью раздались цокающие, робкие шаги. Де ла Траверсе зашевелился в кресле: он не хотел показывать того ни стражникам, ни девчонке, но нетерпение охватывало его.
Дверь отворилась неторопливо – стража скучала, как обычно. Привыкли, что девиц в алом плаще часто приглашают в спальню барона, и всё проходит гладко. Иногда, если девчонка попадалась строптивая, чересчур холодная с ним или потасканная, де ла Траверсе делился с ними, окончив дело. Остатки тоже сладки, а если это остатки от него, должны быть благодарны вдвойне.​

​

- Я здесь, как вы приказали, ваша светлость, - прошелестели у него за спиной.
​

​

Де ла Траверсе наконец позволил себе встать и окинул взглядом своё главное блюдо на вечер. Умница, капюшон надвинула на лицо и не снимает. Барон гордился своей выдумкой с алым плащом. Приятнее налюбоваться вдосталь на молодое тело, которое едва прикрывает кружевное бельё, и лишь потом увидеть самое приятное взгляду – юное личико, зачастую смущённое, пристыженное, сравнимое по цвету с плащом…
- Хорошая девочка. А теперь подними капюшон.
Девушка не шелохнулась.
- Ну! – построже надо с этими остроухими, всё равно что с животными.
Эльфийка вздрогнула, словно опомнилась ото сна, и стала медленно поднимать ткань, льнувшую к волосам. Барон вновь усмехнулся. Чего он ожидал? Они и есть полудикие зверушки, с ним, как с его Кромсаем, надо больше не лаской, а окриком.​

​

- Вот и моло… ДЕМОН!​

​

- Это что ещё такое?!​

​

От былой безмятежности и респектабельности не осталось и следа.
- Кто это сделал?! Кто это сделал, отвечай мне, дрянь! – от мощного пинка девушка едва устояла на ногах, а на груди отпечаталась пятерня со следами от длинных, точёных ногтей. – Кто тебя изуродовал?!
- Никто. Я сама, - всё так же тихо прошелестела она.
- Врёшь! – на этот раз удар пришёлся по лицу. – А если не врёшь, тогда отвечай – кто надоумил тебя это сделать? Ну?!
- Я сама. Всё сама. Никто меня не учил, - чуть громче проронила эльфийка. Лицо её, изуродованное ранами и ожогами, только начавшими затягиваться, выдавало весь её ужас, но в зелёных глазах горел какой-то злой, упрямый огонь. К её счастью, барон де ла Траверсе его не увидел.​

​

- Вы, кретины! – напустился он на прибежавших стражников. – За что я вам деньги плачу, объясните мне? За то, что моих девок портят? Вот, глядите! – он грубо развернул пытавшуюся прикрыться девушку лицом к ним. – Какова уродина, а?
«Уродина» опустила глаза под несмелые смешки стражи.​

​

- Всыпать ей пятьдесят плетей. Не помрёт – остричь налысо и в любую из моих деревень, в кабалу. Шару выгнать… нет, ей сначала тоже пятьдесят плетей вместо платы.​

***

Она не успела ни проститься с сестрой, ни попросить у неё прощения. Ни поблагодарить. Любая боль слабее того унижения, которое она пережила, - а оно намного, намного слабее того, через что ей бы пришлось пройти, не испорти ей Шара лицо накануне.
«Закрой глаза. Будет больно – кричи, но не дёргайся».
Метель разыгралась страшная, и хрупкую эльфийку не раз и не два сносило с полузаметённой тропинки. До её нового дома оставалось идти не меньше двух миль, и она ужасно боялась сбиться с пути. Если она упадёт и замёрзнет, её никто не станет искать, даже чтобы похоронить.
Не на кого рассчитывать. Никто ей не поможет.
А значит, нужно держаться тропинки и двигаться дальше.
«Ты не пройдёшь то, через что прошла я. Обещаю».​

​

Замёрзшие ноги плохо слушались её, руки совсем окоченели, а израненное лицо от снега и мороза вновь кровоточило, но она шла. Она выживет, твердила она себе. Выживет хотя бы назло барону и его семье, пусть подавится, узнав, что «эта остроухая сволочь» добралась до деревни и явилась на оброк. Она молодая, сильная и выносливая, а лицо… для крестьянского хозяйства внешность не нужна. И вообще, родители говорили, что для эльфийки красота – проклятие, а не дар.
«Помни своё имя, Энасалин».
Скоро весна вступит в свои права. Она разобьёт свой огород, наловит рыбы, научится всему, что должна знать приличная крестьянка. Не сразу, не через год и не через пять, но она соберёт деньги на выкуп из кабалы.
Она вернёт себе свободу.
И в ушах, перекрывая вой вьюги, звучало мамино:
«…и никогда больше мы не склоним головы».
​

​

​

Глава 1
Кабальные крестьяне

Глава 2
Свободные крестьяне

Глава 3
Свободные крестьяне

Глава 4
Ремесленники

Глава 5
Ремесленники

Глава 6
Ремесленники

Глава 7
Ремесленники

Вскоре создадим. Надеюсь, что и до высшего сословия дойдём.​

​

​

Ничто так не способствует вдохновению, как необходимость писать диплом.
Разумеется, вдохновение приходит не для него, что вы! А вот когда на форуме тестируется новый динамичный челлендж, то Муз прилетает и начинает пихать в бок, требуя немедленно зафиксировать в скриншотах и текстах то, что придумывается.
Большое спасибо:
- manjaf и Arenel - как первопроходцам и тем, кто сподвиг меня всё-таки вылезть из подполья;
- Меридит - как автору замечательного лайфхака с пчёлами и пособия, как выполнить пятилетку в четыре года снять кабалу за две недели;
- и, конечно, всем читателям. Куда же без вас?

Приступим?​

​

​

 

Аризона, рада, что понравилось. Так-то стиль у меня тяжеловат, в прологе я от него несколько отступила.
Продолжение не за горами, чуть разгребу завалы в реале, и усё будет.

Arenel, привеееет!

А там ещё щщастье будет на подходе... Дитё очень вовремя родилось, как раз к тому, как у родителей завелись какие-никакие денежки

Даааааа. Но, как мне кажется, мы довольно бодренько идём. Слегка в ущерб художественной стороне, конечно, но вот этот азарт поскорее продвинуться по сословной лестнице захватывает.

Если совсем честно, моей заслуги здесь мало. Многое из сеттинга (да что уж там, практически весь) я позаимствовала из игры Dragon Age и попыталась творчески переосмыслить в рамках челленджа... Что из этого получилось, судить не берусь (у Aff в городских историях всё куда гармоничнее, ИМХО), но читателям нравится, для меня - терпимо, и это хорошо.

Чересчур быстро для сюжета. А я ж, как назло, не люблю драмы устраивать, да и не особо умею. Может, в сословиях повыше и будут драмы, но пока и симов жалко, и деньги...

Как только разгребу реал, так сразу.

 

Ой как у вас тут уютненько. Принесла чуток мыслишек:

тык

Какая продвинутая эльфиечка. А как же Мииитаааал все дела?) Хотя это конечно удел долийцев больше.

так и надо этой брюкве!

Это вы как бы в Орлее живете, д-да?

Это к вам Владик приходил штоле? ) Или инопланетянин?

Клевая отсылка!

я не знаю что со мной не так, но я так ржала над мордой этого осетра. Он прекрасен. Его прям можно МЕМить.

Настроение осетр:

Такой милаш. Энасалин очень повезло

Я тоже никогда не лизал кувалды на морозе ой, годы идут, а кувалда вечна

А если серьезно понимаю ее страхи, замечательно, что ты сделала на этом акцент. Очень жизненно. А еще ей к лицу новая прическа

мне даже интересно как барон это контролировал. Поди свечку держал

Проклятые наземники

Это точно

Какая гадость эта ваша заливная рыба))))

андрастовы сиськи

Красивое имя, и по звучанию и по смыслу)

Это самое главное!

Как судно назовешь...


Жду продолжения, хочется посмотреть на подросшую Ревас

Прекрати, ты что)) у меня там совсем жесткий AU Чувствую пока я пишу в симсе реальные маги заведутся

 

Уря, мне наконец-то провели Интернет!

Aff, приветушки

У нас ток мама долийка (эхехех, не вписывается у меня в сюжет более подробный рассказ о её детстве), так что, думаю, Энасалин больше в вере в Создателя и Андрасте выросла.)

Агась. В Ферелдене крепостных нет, а про повседневную жизнь других стран мы мало что знаем.

Дооооориан "Когда эти южане опять несут про Тевинтер всякую фигню" - перманентное состояние по жизни)

Он самый. Что характерно, скрины с ним я куда-то благополучно задевала, видать, он и меня загипнотизировал.

Спасибо! Дерево это, ИМХО, очень и очень напрашивается на роль венадаля.

Ой, да это ж я, когда просыпаюсь в воскресенье в девять утра от сверлёжки с трёх сторон Или просто я с утра по жизни.

Дыаааааа, Таннен у нас красавец и умница.

И розочка, и бессмертная лекция от Винн на тему, откуда берутся дети... Ой, ностальгия.
Я перепрохожу сейчас двуху, пока делать особо нечего, теперь ручки и на первую драгонагу зачесались.

Спасибо. Тема для меня нелёгкая... хорошо, что получается реалистично, когда я всё же её затрагиваю.

Ей неожиданно к лицу очень короткая стрижка, так что с волосами я решила не заморачиваться Да и практично.

По церковным книгам, куда брачующихся заносят, наверно... хотя стал бы он просматривать их все. Так что вопрос, таки да

А нам в неё добровольно лезть, ибо логика челленджа такая. Хех, отчаянный народ мои Дирты.

Но лексикон Изабеллы ничто не переплюнет!

Это да. Повезло ещё, что первенец - девочка, со вторым ребёнком так не сыграло бы, ИМХО.

Постараюсь в ближайшие дни подвезти. Только бы опять интернет-кабель не порвался, а то буду сидеть с мобильника и тосковать.

Ничо не знаю, мне нравится, и не только мне И на Феню можно взглянуть с другой стороны... со всех сторон и ракурсов.

А пока я дойду до сословия магов, выйдет DA4))) И, наверно, не попрёт на моём ноуте, у меня и Инквизиция с горем пополам идёт.

 

Ура)

Бриале это тоже не мешает))

Называется, угадайте с первой попытки моего любимого персонажа DA

Мой вообще на середине Инквизиции стал отрубаться от перегрева( хотя и кулеры стоят и термопаста поменяна, надо тащить в сервис( а то ждать некогда, кто спасёт в очередной раз Тедас, если не ты

 

Aff

О, надо будет добраться толком до книг по драгонаге, а то я читала только "Призыв" и "Последний полёт".

Мой, когда запускаю Инквизицию, отрубается постоянно А я ещё вынуждена держать ноутбук на постоянной подзарядке, когда играю (довольно старый, батарея не очень). И замкнутый круг: на подзарядке отрубается от перегрева, без подзарядки разряжается почти моментально и тоже отрубается...

Несколько технических скринов куда-то потерялись, но вроде бы там критически важной информации не было.

В крестьянской семье слишком много детей не бывает. Дети

– это помощники по хозяйству, когда станут постарше – такие же трудовые руки наравне с родителями, а ещё позже заступники перед Создателем, чьи молитвы облегчат участь отца и матери, когда им придёт пора держать ответ за свои дела земные.
Поэтому второго ребёнка в семье Диртов очень ждали. И вот, одним весенним утром Энасалин сообщила

Таннену, что у Ревас появится братик или сестричка.
- Ну что, - улыбнулся он в ответ на слова жены, - как понимаю, огород теперь полностью на мне?
- Нет, если тебе тяжело…
- Не тяжело. Занимайся спокойно маленькой, тебе и с ней сейчас забот хватает.​

Это была правда. Маленьким и не очень детям в мире интересно всё, и Ревас исключением не была. Например, что такое мама завернула в одеяло и поставила в тёплое место? Ух ты, кастрюля! А внутри тесто, тёплое, липкое, сладкое… вкусное! А когда наешься, сколько всего интересного можно из него слепить!
К счастью для семьи и к большому несчастью для маленькой исследовательницы, мама развесила бельё и вернулась в дом. Медовый пирог был спасён, а Энасалин пришлось долго отмывать Ревас и снова стирать одежду.​

А потом ещё утешать плачущую девочку. Как же, такую хорошую игрушку отобрали!
Пришлось маме выдавать ребёнку самое лучшее развлечение, какое только было в доме, - папу. С отцовскими обязанностями Таннен справлялся на ура, Эна спокойно оставляла его одного с малышкой. Он её и накормит, и спать уложит, и будет учить буквам и цифрам по карточкам. В школе пригодится.​

А когда дочка устанет от учёбы, папа устроит ей настоящий полёт под облаками. Такие покатушки и кружения на отцовских руках Ревас очень любила.
​

В это время, пока дочь под присмотром, Энасалин шла на речку и бралась за удочку. Больше улов – больше выручка на ярмарке, а иметь кругленькую сумму на чёрный день всегда полезно. Кроме того, они с Танненом не один раз заговаривали о переезде в город. Она отвечала отказом – у неё были свои причины, которые раскрывать мужу ей совсем не хотелось. Но мысль о земельном налоге, который нужно заплатить для переезда, крепко засела у неё в голове. Может, поэтому она так радовалась, когда вытягивала особенно крупного сома или лосося?
​

Ревас была уже достаточно большой, чтобы брать её с собой на оброки. Родители опасались, как бы она куда-нибудь не убежала или что-то не натворила, пока они работают. Но девочка неожиданно повела себя примерно и с удовольствием играла со своей любимой деревянной повозкой или дремала на лавочке.
​

Где и как она при этом пачкала одежду, лицо и руки так, что после оброка нужно было срочно её купать и переодевать, – загадка. Справедливости ради, родители выглядели ненамного лучше. Сначала работа в господском саду, потом рыбалка на розовой поляне… Зачастую они забывали о времени. Здесь всегда светило солнце – что за магия здесь замешана, никто не знал, но когда они возвращались домой через секретный лаз, на небе светила луна, а в окрестных домах не было ни огонька.​

Время до родов

пролетело незаметно. На этот раз Таннен, наученный горьким опытом, за неделю до предполагаемого дня из дома ненадолго не отлучался. То ли потому, что повитуху на этот раз позвали заранее, то ли второго в принципе рожать легче, на этот раз Энасалин разрешилась от бремени легко. В семье появилась ещё одна черноволосая кроха – Эрин.

​

С двумя детьми родителям было справляться ненамного сложнее, чем с одним, - сказывались годы родительского опыта. Пока мама купает Ревас, папа поменяет пелёнки младшей дочке и укачает её.
​

В скором времени выяснилось, что в семье вновь будет прибавление.

Задача по родительству обещала усложниться, но Эну и Таннена это больше не пугало. С первым ребёнком у них, особенно у будущей мамы, было множество волнений: каким родится малыш, как пройдут роды, справятся ли они с воспитанием. Сейчас они были убеждены: прокормим, оденем, научим всему, что должен знать порядочный крестьянин, а дальше ребёнок и сам справится.​

Даже если бы они и хотели волноваться по поводу третьего ребёнка, у них на это просто не осталось бы времени. Таннен

героически пытался успеть и в огороде, и на рыбалке, и ухаживать за пчёлами – у Энасалин, сидевшей с двумя детьми, на хозяйство вне дома не оставалось ни времени, ни сил. Если с первыми двумя пунктами отец семейства справлялся на ура, то с последним получалось не очень. Когда Таннен жил с родителями, ульев они не держали, да и потом супруга занималась ими в одиночку. Теперь ему приходилось учиться всем премудростям пасечника на собственном опыте в виде жал.
Хорошо, что в семье подрастала помощница. На семилетие

Ревас мама испекла медовый пирог, и на этот раз ничьи шаловливые ручки с тестом не играли.​

Самым главным подарком для девочки, по мнению родителей, стала возможность ходить в школу. Естественно, она сама так не считала и расстроилась в ответ на мамины слова: ей придётся ходить в церковь не один, а целых шесть дней в неделю, да ещё учить много непонятного под руководством святой матери. Будто их в воскресной школе уроками не мучают!
Ревас не знала, сколько сил потратила Энасалин, чтобы уговорить главу деревенской церкви принять дочь в приходскую школу.
- Она умница, знает все буквы, послушная, тихая… - последнее, положим, было не совсем правдой, но чтобы дать ребёнку доступ к образованию, все средства хороши. – Вспомните, вы же видели её в церкви. С ней не будет проблем.
Преподобная мать качала головой:
- Она эльфийка. Я-то тебе верю, но прихожане меня могут не понять. А наши попечители? Что я им скажу? Они выделяют деньги для людей, в учениках-эльфах они вовсе не заинтересованы.
«Засуньте своих попечителей и их заинтересованность…» - крутилось в голове у Эны, но она держалась.
- Разве в Песни Света не сказано, что все живущие равны перед Создателем? Отчего тогда другие дети учиться могут, а она нет?
Священнослужительница нахмурилась. Столь дерзкое поминание священного писания, да ещё и от эльфийки, можно было и как кощунство расценить.
Энасалин вздохнула и полезла в карман за деньгами. Если и это не сработает…
- Убери. Убери, говорят тебе. Вот что… - преподобная мать задумалась ненадолго, разминая припухшие костяшки пальцев. – Молодая баронесса каждый год выделяет церкви дополнительную сумму для одарённых учеников. Я могу записать Ревас в виде исключения по этой ведомости, но ты понимаешь, как ей нужно будет стараться. Этим детям устроят экзамен, из замка приедет проверка. Им лишь бы сэкономить и поменьше денег нам выделять, тем более на эльфа… Ты понимаешь, к чему я клоню.
У эльфийки заныло под ложечкой. Если проверяющие узнают, кто родители Ревас, то не только выгонят её из школы, но и могут устроить семье куда более серьёзные неприятности. Соученики тоже остроухой будут не рады… Расклад плохой, как ни крути, но другого не было. Справится ли дочь?
Девочка ничего не знала о материнских волнениях. Она быстро втянулась в школьную жизнь, а после уроков бегала на речку, ловить рыбу на ярмарку.​

Подросла

Эрин. Малышка, в отличие от сестры, была капризной и привередливой. Папа с мамой пытаются уложить спать, усадить на горшок, а тем более учат строить башенку? Недовольная мордашка, а то и рёв на весь дом, даже если дитё само клюёт носом или обожает собирать из кубиков конструкции всех форм и размеров.
В церковь теперь приходилось брать с собой игрушки, чтобы девчушка не расшумелась во время службы. К счастью, старой деревянной повозки, которую уже поколотили обо всё, что есть в доме, много раз роняли в грязь, а погрызли – ещё больше, было достаточно, чтобы занять Эрин на целую проповедь. В воображении девочки она превращалась то в огромный корабль, что плывёт по Недремлющему морю навстречу приключениям и разноцветным рыбкам, то в королевскую карету, то в чудо-птицу.​

Ревас спокойно отсиживала службу и уроки в воскресной школе, но потом с церковного дворика домой её было не увести. Всю накопившуюся за полдня чинного сидения на лавке энергию девочка выплёскивала в подвижных играх. По перекладинам она так ловко лазила, что вскоре дала бы фору любому мальчишке постарше.
​

Пока девочки играли, Энасалин и Таннен отсыпались где-нибудь на задней лавке в опустевшей церкви. Покой им только снился в буквальном смысле этого слова – вскоре должен был появиться на свет третий ребёнок.
На этот раз родился

мальчик – единственный в семье, кто унаследовал от мамы цвет волос и глаз. Малыша назвали Рейн,

в честь прадедушки по отцовской линии.​

Эна сидела дома с новорождённым, Ревас ходила в школу, так что единственным, кто работал в семье на оброке, был Таннен. С появлением детей в семье возросла и норма по улову и урожаю, которую требовалось сдать в конце дня. Но он глава семьи и опытный рыбак, ему ли жаловаться?
​

Пока папа ловил рыбу или собирал плоды с деревьев, Эрин тихонько играла с кубиками. Поначалу она пыталась капризничать, но на оброке едва ли кому было дело до её истерик. Поняв, что зрителей не будет, малышка притихла.
​

Дома Энасалин могла заняться огородом, пока Рейн был маленький и много внимания не требовал. Она любила играть с детьми и учить их новому, но по работе в земле за время беременностей, а потом постоянной возни с малышами она соскучилась.
​

Впрочем, скоро ей вновь предстояло полностью погрузиться в заботу о детях. Рейн подрос,

и теперь у Эрин был товарищ по играм… и конкурент за кубики и прочие немногочисленные игрушки.
Когда в доме два маленьких упрямых шалопая, готовых в любую минуту куда-нибудь залезть и что-нибудь сломать, у родителей не остаётся ни минуты покоя. Надо объяснить сыну и дочке, как делиться игрушками, чтобы никому обидно не было, а если не получается – отвлечь сказкой или песней хотя бы одного из них.​

Вовремя усадить на горшок, иначе придётся по десять раз на дню отмывать ребёнка и отстирывать одёжку.​

Нагреть воду для купания, поймать детей и выкупать их, желательно чтобы они не разревелись в процессе. Где, Создатель милостивый, Эрин и Рейн умудрялись так выпачкаться, если они из дома не выходили?! Шутка про «этих отмоем или новых заведём?» для многодетных родителей совсем не шутка…
​

Разучить с детьми их домашнее задание для воскресной школы… Вот тут Таннен пасовал и уходил в огород. Он был хорошим отцом, но на это у него терпения не хватало.
Зато Энасалин была готова часами заниматься с малышнёй – уж очень ей хотелось, чтобы и её младших детей взяли в приходскую школу. Эрин схватывала материал на лету, а вот Рейну стихи и молитвы давались плохо. Мальчишке было намного интереснее строить дома из кубиков или брызгаться в тазу с замоченным бельём… ну, хоть стало ясно, где они с сестрой изгваздались.​

Только с Ревас у родителей не было особых хлопот. Девочка была прилежной ученицей, сама могла о себе позаботиться, да и по дому помогала без лишних напоминаний.
​

Как могли, Эна и Таннен старались уделять внимание и старшей дочери: помочь с уроками, приготовить что-то вкусненькое, просто приласкать перед сном. Серьёзность и самостоятельность Ревас и радовала их, и немного огорчала. Хотели бы они, чтобы у неё было больше времени поиграть, а не вечный круговорот между школой, помощью по хозяйству и рыбалкой, а там уже и спать пора. Но такова жизнь – крестьянские дети взрослели рано.
​

По воскресеньям Дирты всей семьёй отправлялись в церковь. После службы, пока Ревас играла с друзьями, родители присматривали за Эрин и Рейном. Почему-то именно в это время они с особой охотой делали то, что говорят родители, и воспринимали занятия как весёлую игру.
​

Иначе в такие моменты смотрели на мир и Энасалин с Танненом. Сказывалось ли нахождение в доме Создателя или отдых от будничных забот, но они чувствовали: сколько бы ни было забот с детьми, эту жизнь они не променяли бы ни на что.​

***

А вопрос переезда в город созревал. Созревал и наливался, как спелые яблоки в саду Диртов. По осени фронт работ всегда увеличивался, и Таннен работал не разгибая спины. Ещё сильнее его подстёгивала мысль о традиционной ярмарке в конце сезона. Если прибыль будет именно такая, какую он рассчитывал получить, им хватит полностью выплатить налог на землю, и ещё останется на покупку дома в городе. Где-нибудь на отшибе, подальше от людей.​

Таннен понимал, на какой риск они идут. Желающих «поставить этих остроухих на место» и уничтожить то, что они нажили непосильным трудом, хватало всегда и во всех сословиях: от кабальных крестьян до шевалье, чьим неофициальным экзаменом для посвящения в рыцари было войти ночью в эльфинаж и убить как можно больше эльфов. Вроде охоты на зайцев, только вместо дичи – такие же разумные существа.
Но также он понимал, что положение крестьянина нестабильно. Сейчас они с Энасалин добились определённого признания и уважения в среде деревенских жителей, но они не вечны, а дети растут. Давно ли Эрин

училась делать первые шаги? А сейчас она почти догнала в росте Ревас и вместе с ней помогает по дому, ходит в церковную школу и бегает на речку.​

Рейн пока ещё маленький, но и ему недолго осталось слушать мамины сказки, скоро в школу пойдёт. Неужто они всю жизнь будут работать от рассвета до заката, обрабатывая клочок земли, который даже не принадлежит им? Хорошо, что старый барон и его семья забыли об этой деревне и о том, что здесь живут эльфы, но если вспомнят – жди беды. Им ничего не стоит просто так, из прихоти, отобрать эту землю и этот дом, и куда его дети пойдут? В суд? Даже не смешно – эльфов до сих пор считают полурабами, которые должны благодарить людей хотя бы за то, что их расу не стёрли с лица земли после Священного похода на Долы. В городе такую дрянь провернуть, по крайней мере, куда сложнее – городская территория аристократам по закону не принадлежит…
«Надо поговорить с Энасалин», - эту фразу он произносил про себя столько раз, что сам сбился со счёта, но дольше оттягивать серьёзный разговор было нельзя.
Как назло, удобного случая всё не предоставлялось. То она стирает бельё, то вместе с Ревас ловит рыбу…​

То им нужно ехать на оброк, и здесь уж не до разговоров. Надо приглядеть за старшими девочками, объяснить им, куда складывать пойманную рыбу и как располагать улов так, чтобы надсмотрщик не придрался, показать им рыбные места…
​

Эна в это время рыбачит на прудике поближе к сынишке. Одним глазом на ребёнка, другим на поплавок… ох уж эта женская многозадачность. Хорошо, что за Рейном особый присмотр не нужен. Большой уже мальчишка, сам себя займёт.
​

Мысли о переезде намертво засели в голове у Таннена, и на Праздник Урожая он таки решился. Еле дождавшись, пока Рейн засядет за свои кубики, а Ревас и Эрин подхватят удочки и уйдут ловить рыбу, он изложил свой план. Новоиспечённые торговцы время от времени продают маленькие дома с мастерской, когда перебираются в центр города и открывают свою лавку. Стоят они не так дорого и уже готовы для жилья и занятия ремеслом. Да, придётся учиться всему заново, но у ремесленников в городе шансов больше. А если кому-то удастся найти работу, то дело пойдёт ещё веселее.
Супруга смотрела на него таким странным взглядом, что он чувствовал: на этот раз простым «Нет» не обойдётся. Но что будет вместо этого и вообще чего ждать, Таннен не знал.
- Мы рискуем, я признаю. Но у нас есть деньги, у нас есть репутация. В городе она отчасти обесценится, но не совсем уж… Давай попробуем? Если всё получится, дети нам потом спасибо скажут.​

Эна тяжело дышала и продолжала смотреть в упор на него. Он думал, она спросит сейчас «А что, если не получится?» - и ему будет нечего ответить, кроме «идти к родственникам» или «опять в кабалу». Но та спросила совсем иное:
- Ты знаешь, как погибли мои родители?
- Погибли? Ты говорила, они умерли от чумы…
- Так, да не совсем так, - Энасалин говорила, не повышая голоса, но Таннен за годы брака научился видеть, когда у жены всё кипит внутри. – Сначала была чума. Бедные кварталы она за часы захватывала. Трупы прямо на улицах лежали, некому хоронить было.
У Таннена мороз пошёл по коже, но он не перебивал её и слушал.
- Эльфинаж закрыли в самом начале эпидемии, - всё так же бесстрастно рассказывала Энасалин. – Закрыли, не дали никому ни войти, ни выйти. Мне повезло, накануне мы с Шарой ночью ушли в город. Хотели пробраться в закрытую лавку и принести домой еды. Утром стражники нас не пустили. Отец, мама и Ревел остались там, внутри…
- Эна, пожалуйста…
- Выслушай меня!​

Энасалин за эти годы никогда не кричала на него.
- А потом стражники подожгли эльфинаж.
- Что?!
- Подожгли эльфинаж, - сейчас она так тихо и монотонно говорила, что Таннену, взрослому мужчине, было жутко. – Выжечь чуму огнём, так они говорили. Не только его… ещё бедные кварталы, и человеческие тоже. Но человеческие не были закрыты… там люди спасались… тушили пожар. У нас тушить было некому. А дома деревянные, старые, друг на друга налеплены, у нас же всё тесно… Говорят, как щепки горели.​

- Эна…
- Мы… мы потом вер… вернулись туда… - она зажмурилась, говорила с трудом, её трясло, как в лихорадке. – Шара и я… никого не нашли. Никого. Выжили, может, десять-пятнадцать… из всех наших, кто в эльфинаже жил. Старейшина наш так обгорел, узнали по браслету на руке… Знаешь, как выжили, кто выжил? В выгребных ямах… среди помоев. Так от огня прятались. Кто-то там задохнулся, кому-то повезло. Не нам. Мы обыскали угли нашего дома… ничего. Ничего. Даже костей не было. Только мамина гребёнка, из рога оленьего, она взяла её, когда уходила из клана… была белая, стала чёрная-чёрная, как головёшка.
Энасалин резко открыла глаза - и заплакала навзрыд. Таннен прижал её к себе. Сквозь рыдания доносилось едва различимое:
- Пусть они умерли от чумы… пожалуйста…​

Постепенно она переставала плакать. Всхлипнула последний раз, резко высвободилась из объятий мужа и ушла в детскую не оглядываясь. Он остался сидеть на кровати, сам как пришибленный. Похоже, после такого о переезде в город не могло быть и речи.
Таннен побрёл к улью, посмотреть, как там пчёлы, но после такого никакая работа не клеилась. Несколько раз он чуть не опрокинул улей. Вернувшись в дом, он ходил взад-вперёд, не зная, куда деть себя. Из детской раздавался радостный визг – кажется, Энасалин играла с Рейном в лошадку, маленький очень это любил.
Время праздника тянулось ужасно медленно, и Таннен ждал, когда можно будет лечь спать. К счастью, девочки так увлеклись рыбалкой, что не спешили домой, а то бы ещё и им пришлось как-то объяснять, что случилось.
Когда совсем стемнело, Энасалин тихо вышла из детской и подошла к мужу. Таннен напрягся, не зная, чего ожидать теперь.
- Послушай… Я была неправа.
Он в недоумении взглянул на неё.
- Я была неправа, - повторила она. – Глупо прозвучит, но я только сейчас это поняла. Я боюсь за детей, за нас… но не того, что может с нами случиться, а того, что было со мной. Так неправильно. Не надо, чтобы из-за моих страхов они что-то потеряли. Я не хочу этого. Не хочу…
Таннен молча обнял её. Слова не шли из горла.​

- Я согласна… только всё надо обдумать. И взвесить все риски. И… скажи, ты где-то записывал свои расчёты? Я хочу знать, сколько нам осталось до нужной суммы.
​

***

Энасалин опасалась, как воспримут новость о переезде дети, но те были в восторге. Городская жизнь представлялась им чем-то вроде сказки, где пироги каждый день, много игрушек, а обувь носят круглый год, а не только зимой или по праздникам.
- А школа там будет?
- Да, будет, - Эна разговаривала с преподобной матерью. Та поворчала-поворчала, но написала письмо настоятельнице одной бедной церквушки в Бри-бэе, матери Розель, с которой они вместе были в послушницах. В тамошнюю приходскую школу примут и эльфов.
- Ну-у-у, а я уже обрадовался…
Энасалин только рассмеялась. Рейн,

в отличие от сестёр, воспринимал уроки как муку мученическую и с удовольствием вместо этого ловил бы рыбу или играл в мяч с другими мальчишками. Не выгнали из приходской школы его потому, что сообразительности у него было не меньше, чем у Ревас и Эрин, да ещё потому, что те охотно составляли ему компанию, когда нужно было делать противную домашнюю работу. Вместе веселее, и усидчивость откуда-то появляется, и задачки по арифметике легче решаются.
​

Теперь после занятий дети почти всё время проводили за рыбалкой, чтобы на дом уж точно хватило денег. Про переезд им вне дома говорить было запрещено, но в своём круге они отрывались на полную катушку, особенно девчонки. Каждый вечер за ужином они шушукались, какой он будет, их городской дом, и действительно ли у них у каждой будет своя кровать. А куклы, куклы у них будут? Одна из крестьянских девочек побогаче как-то принесла в школу настоящую городскую красавицу в кружевном платье и с золотыми кудряшками.
​

И вот тот самый день настал. После ярмарки Таннен ездил в город на три дня и вернулся довольным – налог был выплачен, а дом подходил по всем параметрам, и сделка состоялась. В начале зимы Дирты одолжили подводу у соседа и поехали в Бри-бэй. Новый дом, их новый городской дом, ждал их.
​

Техничка

Продажи и навыки:
неделя 1

неделя 2

Неделя 3

Смена сословия и багаж для переезда. Сам переезд покажу в следующем отчёте.



Все бонусные выплаты

Скауты. Деньги пока не начисляла.

​

 

Привет Рада видеть отчёт из твоего королевства, сразу же поздравляю с переходом в новое сословие! Теперь хоть заживете, ну почти, в мастерах точно хорошо жить все будут, там уже и мебель должна быть хорошая и все, хотя в ремесленниках уже не надо сильно напрягаться с огородом, а это огромный плюс.
Поздравляю с рождением детишек, старшенькая у вас такая умница, молодец, прилежная ученица и родительская гордость, достойная наследница будет. Интересно как сложится судьба других детей, кому в армию путь уготован? Жаль будет детей в армию отпускать, но я считаю, меньше народу - больше кислороду, если честно. Может это только в моем случае работает?
Очень понравилось как ты описываешь жизнь эльфов, история смерти близких Энасалин очень тронула. Надеюсь, что когда семья Дирт продвинется дальше по сословиям, то другие, глядя на них будут менять об эльфах свое мнение и начнут их принимать как и обычных людей. Ещё мне вдруг подумалось, что из-за таких гонений эльфов было бы в тему, если бы тебе выпал темный путь на трон, своеобразная месть получилась бы, но посмотрим как решит кубик

 

Жуткую историю поведала Энасалин, у меня прямо мурахи по коже табуном пробежались. Читала отчет и наслаждалась слогом и историей. Все больше и больше для меня раскрывается жизнь твоего Королевства. Все интереснее становится история этой семьи в нем. До такой степени что я даже про техничку начинаю забывать. Потом конечно вспоминаю рассматриваю с у довольствием как ты достигала цели. Спешу успокоить что вроде все необходимое в техничке есть. Во всяком случае у меня вопросов не возникло.
Ой, чуть не забыла под впечатлением от отчета поздравить тебя с переходом в следующее сословие! Поздравляю! И может уже стоит в летопись вставить ссылки на имеющиеся отчеты? Все же накопилось...

 

Жуткая история с родителями была у Энасалин, да и вообще, какое-то кошмарное отношение к эльфам в твоем королевстве. Очень интересно как будут преодолевать такое предвзятое отношение Дирты и карабкаться по сословной лестнице к самой вершине.
Детишки растут очень хорошенькие, жалко кого-то из них будет отправлять в армию, но к сожалению это неизбежно.
Поздравляю твое семейство с переходом в следующее сословие. Вы очень бодренько продвигаетесь в этом плане, молодцы.

 

Джва года раза практически заканчивала отвечать, на что-то отвлекалась перед отправкой - и ноутбук вылетал, как нарочно. Простите за запоздалый ответ (как вы помните, я вообще слоупок по жизни ), надеюсь, в третий раз всё получится как надо.

Меридит

Спасибо!

Ага, уже даже в ремесленниках чувствуется, насколько больше позволено из мебели и прочего, особенно после крестьянства. Это как в анекдоте: "Всего семь человек, и НИКАКОЙ козы"... В мастерах мои наслаждаться обстановкой не успевают: в будни лавка отнимает все силы, в выходные симы пытаются поднять потребности и прокачать навыки и стремления. Достаточно короткий (в моём случае) этап, но уж очень энергозатратный.

Метим в мастера (и в купцы, но не знаю пока, доживёт ли она), надо соответствовать с малых лет.

В следующем отчёте событий мноооого будет, часть вопросов точно прояснится.

Когда их пятеро, немудрено. И место для третьего поколения освобождать надо, и следить за всеми тяжело... Мне - уже не в первый раз - на этапе с крестьян по мастера выпадает относительно немного детей, зато в купцах начинается бэби-бум. У тебя у Тома с Астрой много детишек, может, дальше кубик будет меньше Вудсонов озадачивать?

К сожалению, такой хороший расклад практически невозможен. Скорее уж Диртам, чем выше по сословной лестнице они будут двигаться, тем сильнее будут напоминать, что они в этом обществе белые вороны. Думаю, только с сословия магов начнутся какие-то подвижки (если мои хронологические выкладки будут верны).

Я очень этого хочу. Вписалось бы идеально, и сюжет в моей голове уже практически готов, а со светлым путём возникает много несостыковок и натягиваний совы на глобус. Но что за меня решит кубик, пока не знаю, а до королевского сословия идти мне ещё долго.

Arenel

Спасибо! Дети в королевстве - это отдельная статья дохода, мы благодаря им больше пятидесяти тысяч только в крестьянстве собрали, и ещё в ремесленниках будет. Эх, в жизни бы так...

Вот думала и думаю, не перегнула ли я палку с этой историей... Но в Средневековье были такие случаи, так что пусть будет.

Пока что меня останавливает жалость и жадность, признаться До мастеров включительно можно не волноваться, а вот какой расклад будет дальше, пока не знаю. Но мрачняка на долю Диртов в любом случае хватит.

Революция - это мы завсегда пожалуйста Только продумать надо будет, что и как, плюс пока неизвестно, какой нам путь выпадет. Может, обойдёмся коренными реформами сверху.

manjaf

Не знаю, насколько уместно в таком случае говорить "я старалась", но... я действительно старалась. Её разговор с Танненом - один из тех моментов, которые практически сразу возникли в голове. Основной задачей было органично его в сюжет вписать.
Спасибо большое за все комплименты, очень приятно! И немного неловко, что уж там. Пока что история создаётся легко, практически на одном дыхании. Дальше, мне кажется, будет понятно, где демиург писал по наитию, а где мучился на тему "как бы покрасивее это подать... как бы это хоть как-нибудь подать".

Спасибо! Забегая вперёд, мы в нём довольно долго просидим, и подвох будет не с той стороны, с которой я ожидала.

Если бы ты не сказала, я бы так и забыла про них. Сейчас вставлю.

nastulya

Увы, Средние века такие Средние века... И немного демиургского личного, чего греха таить. Пока в жизни дела не клеились, у моих симов всё было хорошо. Всё наладилось, и живу счастливо? Время устроить в творчестве немного чернухи. Отношение к эльфам мы так легко не исправим, но вот отношение к Диртам - попробовать можно.

Забегая вперёд - чересчур быстро, чтобы можно было реалистично это описывать. Но я стараюсь.

Увы... Хорошо хоть не старшенькую.

Спасибо! Пока требуются в основном деньги, а навыки качаются легко, дело быстро идёт. Вот на ремесленниках мы довольно сильно затормозим, мне кажется...

 

Я была уверена, что у Диртов всё читала, и ничего в жизни эльфов не пропустила. Оказалось, что я ошибалась. А потому бегу-несу свой комментарий.
Замечательные у Энасалин и Таннена детки вышли. И умненькие, и красивенькие. А уже кидался кубик на армию? Я что-то пропустила...
Душещипательная история смерти родителей Эны. Конечно, хотелось бы, чтобы родители её не погибли тогда, но раз уж так вышло, то даже и не знаешь, какая смерть была бы более лёгкой. Неудивительно, что она так опасается города. Но я очень рада, что Эна поняла, что её прошлое не должно иметь власть над будущим. А уж тем более над будущим её детей.
Надеюсь, что ребята быстро освоятся в городе.

 

Hoshi, привет! Рада видеть, когда бы к нам гости ни заглядывали.

Спасибо! Над первым мы особенно старались, особенно пока малыши без взрослых учатся медленно и требуют много внимания.

Я кинула его и знаю, кто из ребят пойдёт в армию, но пока результаты не показывала. В следующем отчёте покажу.

Это точно... Почитала я о симптомах чумы и теперь не знаю, что страшнее - это или смерть в пожаре...

Это очень хорошо на самом деле, да. И это для неё нелегко было с учётом всей её жизни.

Постараюсь поскорее принести продолжение. Там будет ясно, как они в Бри-бэе обустроились.

 

Белый слоник, привет! Я к вам тоже с огромным опозданием.
Поздравляю с переходом в следующее сословие! Жуткую историю рассказала Энасалин о своём прошлом. Стало понятно, почему она опасалась переезда. Но хорошо, что после этого разговора с мужем она смогла осознать, чего она боялась на самом деле, и понять что её страх не должен мешать будущему их детей.
Старшая дочь у вас такая умница растёт, ответственная, учится хорошо, на рыбалке родителям помогает. Обе дочери внешне на папу похожи, а сынок, кажется, в маму. Интересно, что в детстве у них ушки круглые, а заостряются только к школьному возрасту.

 

Под Новый год надо успеть доделать всё, что хотел, но до чего не доходили руки, и вот я здесь. Работа плюс магистратура, и практически не успеваю есть, спать, жить заниматься чем-то творческим. Тем радостнее стряхнуть пыль - надолго ли? - с темы.
Дорогие читатели! С Новым, 2020-м годом вас! Примите поздравления от заблудшего демиурга и Диртов.

Одноэтажный домик с мастерской располагался в городе… не то чтобы чисто формально, но там, где поселение заканчивалось и переходило в рощу. Пройди от него чуть на север – и вскоре заблудишься в лесу. Вниз по реке в хорошую погоду обосновывались рыбаки, а до пристани в узком морском заливе было часа полтора медленной ходьбы. До церкви идти было ненамного меньше.
Мало кто из горожан захотел бы жить в такой глуши, но Дирты настояли на выборе именно этого дома. Вдали от людей, каменные стены, близко река и море, скалистый берег и лес, где легко можно найти материалы для изделий… Лавочники свысока посматривали на эти жилища небогатых ремесленников, но для тех, кто всю жизнь провёл в деревне, такой дом казался почти что замком, как у местных дворян. Больше того: наконец они не зависели от земли, и риск вновь оказаться в кабале стал почти нулевым, если они не проштрафятся по-крупному.​

Говорят, к хорошему быстро привыкают, но для Энасалин её новая жизнь долго казалась почти чудом. Порой, когда она готовила обед или стирала бельё, то окидывала взглядом обстановку дома и думала, не мерещится ли ей. Плетёная скамья с мягким сиденьем, грубовато сделанная ширма, большие окна, масляная лампа – невиданная роскошь в деревне, как и свечи, которые теперь были у них почти в каждой комнате… Могла ли она когда-то мечтать о таком?
​

Но восторгаться было некогда, хозяйство ждало их. Таннен взялся за кисть: прежние жильцы дома зарабатывали в том числе созданием картин, и в мастерской осталась пара мольбертов, холсты и какие-никакие кисти и краски. Хватило их, правда, только на то, чтобы набить руку и не рисовать на продажу всякую мазню; потом пришлось раскошелиться на материалы.
- Раньше я только стены и заборы красил, - ворчал глава семьи, пытаясь изобразить на картине лес вроде того, возле которого находился их дом. Получалось месиво зелёной и чёрной краски, где с трудом можно было узнать деревья. Как ни странно, и на такой товар находились свои покупатели. Обычно это были такие же ремесленники и небогатые лавочники, кому лишь бы что повесить на стену. Дырки и облупившуюся штукатурку прикрывает, глаз ярким пятном радует – и на том спасибо.​

Тем временем Энасалин храбро сражалась с пилой, молотком и сверлом. К столярному станку отец её в своё время не подпускал, мол, маленькая ещё, и сейчас она очень об этом жалела. Учиться с нуля было не так-то просто, но вполне приличные полки и ящики для рассады у неё начали получаться быстро. С резными игрушками и в особенности с мебелью дела пока шли хуже: два или три стула таки разъехались после того, как начинающая ремесленница села на них для проверки прочности. Но упорства Эне было не занимать, и вскоре её изделия были достаточно сносными, чтобы выставить их на продажу на ярмарке.​

Дети были ещё слишком маленькими, чтобы учить их столярному делу или рисованию, а потому после школы их ждали зимние забавы. Игра в снежки, лепка целой армии снежных баб и просто создание узоров на снегу там, где он неглубокий.
​

Старшей из них недолго оставалось наслаждаться детством. Ревас исполнилось тринадцать лет – почти взрослая девушка. Ходить в церковную школу ей больше не было резона, зато пора было овладевать ремеслом наравне с родителями, а тем – присматривать ей жениха. Разумеется, Эна и Таннен в таком возрасте замуж её выдавать не собирались, но о партии для дочери им приходилось задуматься уже сейчас.
Городские эльфы, что жили в стенах эльфинажа, как вариант не рассматривались. Не столько потому, что подавляющее большинство из них жило в ужасной нищете, но потому, что те не желали знаться с «выскочками». Ревас устроилась к одному из небогатых цветочников убирать в лавке по вечерам и с горечью рассказывала домашним, что тамошняя прислуга глядит на неё с презрением, и люди, и эльфы.
- Предатели! Возомнили себя лучше нас… Считают, будут жить среди людей, те их за равных примут… Вот сожгут их дом, приползут к нам с протянутой рукой, - это и много чего ещё слышала девушка о себе и своей семье.
Таннен хмурился. И ему, и Энасалин очень не нравилась работа дочери, они предпочли бы, чтобы Ревас оставалась дома и рисовала картины на продажу. Мало ли кто может быть среди клиентов, ещё польстятся на молоденькую эльфийку-подростка… Да и домой по темноте возвращаться опасно. Но упрямство и дар убеждения определённо родились на свет раньше их старшей дочери. «Со мной всё будет в порядке!», самый честный взгляд карих глаз – и Ревас привычно шла вечером в лавку, а родителям оставалось только молить Создателя и Его Возлюбленную, чтобы она вернулась домой в целости и сохранности.
Им везло – хотелось верить, что не «до поры до времени». Больше того: как-то вечером девушка передала родителям предложение её работодателя. Ему требовались садовники, которые бы ухаживали за цветами в теплице возле его лавки. Платить обещали мало, но любые деньги пригодились бы семье. Переезд ударил по карману, и, хотя Дирты не бедствовали, иметь сбережения на чёрный день – не роскошь, а необходимость для ремесленника, живущего от ярмарки до ярмарки. Энасалин и Таннен согласились, и теперь старшие члены семьи почти не знали отдыха. Работа на лавочника отнимала полдня, а производство картин, мебели и игрушек на продажу никто не отменял.​

Ревас была определённо одарена в рисовании. Таннену не потребовалось много времени, чтобы научить её всему, что он смыслил в живописи сам, - и вскоре девушка превзошла отца. «Она бы могла далеко пойти», - думал он, глядя, как дочка рисует на заказ портрет цветочника и его жены. Будь у них положение в обществе поприличнее, она могла бы не просто малевать картины ради хлеба насущного, а стать профессиональной художницей. А там… кто знает. Путь в высшие сословия «остроухим» закрыт, но бывали случаи, когда за счёт приближённости к богатым покровителям эльфы обеспечивали себе жизнь не хуже, чем у иных дворян. Но что толку бесплодно мечтать? Его детям уготован путь ремесленников, и, видит Создатель, это наилучшее положение, которого своими силами может достичь эльф, особенно отпрыск вчерашнего крестьянина, чья мать когда-то была в кабале.
​

Да и разве плоха их жизнь? Они сыты, одеты, обуты, дети прекрасно учатся в приходской школе. На десятилетие Эрин родители купили для неё и Рейна столик для рисования – и развлечение, и подготовка руки к будущей работе по дереву и холсту.
​

Городские церкви, даже самые бедные, богаче деревенских. А потому детишкам порой поручали то вырезать украшения для церкви к празднику, то изготовить кукол для представлений на сюжеты из Песни Света… Для деревенских ребят, где такой роскоши отродясь не было, эти задания были в диковинку. В отличие от обычной домашней работы, Энасалин и Таннену не нужно было проверять, всё ли готово. Даже Рейн переставал лениться и охотно принимался за дело вместе со старшей сестрой.
​

Дни оброка для ремесленников были отдыхом. Детишки с удовольствием ловили рыбу, как в старые времена в деревне, взрослые общались с бывшими односельчанами и узнавали, какие там новости. Это была единственная возможность переговорить с родителями Таннена. С Аттис они сами давно не виделись: год назад её выдали замуж, а её супруг жил на другом конце империи. Писала она редко, но по письмам выходило, что живут они зажиточно по меркам эльфов, особых чувств друг ко другу с мужем не развили, но вместе уживаются сносно.
​

Ревас слушала такие разговоры и тихо грустила. Когда-нибудь и она выйдет замуж, скорее всего, за эльфа, с которым впервые увидится на свадьбе, и неизвестно, какой он будет из себя. Не будет ли обижать её? Сможет ли она его полюбить? Да, родители её любят, в других разбираются и не подберут ей кого попало, но…
С одной стороны, все браки среди эльфов, кого она знала, заключились и заключаются из практических соображений. В её семье тоже: так было у её бабушки с дедушкой по отцовской линии, так было у её тёти, так было у её родителей – и в целом супруги были довольны своей жизнью. Про отца и маму говорить нечего – достаточно было глянуть, с каким выражением лица он жарит фрукты на всю семью, а она нет-нет да и поглядывает на него, а не на удочку.
С другой стороны, они-то любят друг друга.
- Любовь не валится с неба, её выращивают, как урожай, - Энасалин прознала, отчего её старшенькая загрустила. Завтрак был в семье почти единственным удобным случаем поговорить толком, и она подсела к дочери с тарелкой яичницы. – Посмотри, разве у людей иначе? Не все из них женятся и выходят замуж за тех, в кого влюблены. А если и так – всегда ли эти браки бывают счастливыми?
Ревас покачала головой. Стоя за прилавком, она немало насмотрелась семейных ссор, а это не самое отвратительное, что в жизни бывает. Такого замужества ей точно не хотелось. Но…
​

Эх, хорошо мелким. Они не думают о любви, а ходят в школу, бегают на озеро или к пристани ловить рыбу и вообще радуются жизни.
​

Чтобы побороть тоску, на ближайшей ярмарке Ревас купила себе небольшой столик для вырезания тыкв. Такие экстравагантные украшения пользовались популярностью и как фонари, и как статуэтки, и даже для подачи на стол как еды – кому-то ведь нравится и вкус сырой тыквы. Ревас очищала толстенькие тыковки-бочки, вырезала из них призраков, смешные рожицы и котов и относила на продажу в лавку. Мякоть шла на овощное рагу, семечки – на развлечение для малышни.
​

- Ты не думала стать цветочницей? У тебя получилось бы.
- Скажешь тоже, мама! – посмеивалась Ревас, но мысленно не могла не признать: такая идея была бы хороша, смоги она воплотить её в жизнь. А, собственно, почему нет? Когда она станет старше, то может попросить лавочника взять её работать в саду наравне с родителями. Пока что можно учиться выращивать цветы, а там и до букетов недалеко. Плести косички и венки из чеснока она умеет, научится и цветочные композиции делать.​

***

- А я знаю, а я знаю, куда ты бегаешь после проповеди!
- Тише ты! – шикнула раздражённо на брата Ревас. – Куда мне надо, туда и бегаю. Тебе-то что?
- О чём вы там шепчетесь? – Таннен во время службы скучал не меньше детей и искал какой-то повод отвлечься.
- Да так, ни о чём, - Эрин проявила женскую солидарность очень вовремя. Ревас мысленно закатила глаза. Младшие уже спалили её, и если на понимание сестрички можно было рассчитывать, то Рейн, как все мальчишки его возраста, был чересчур болтлив.​

Действительно, с недавних пор у неё появилась причина находить то один, то другой предлог, чтобы до возвращения домой не сидеть с семьёй в церковном дворике, а погулять по ближайшим улочкам. «Поискать ткань на платье», «зайти к лавочнику», и вообще, «я вечером вернусь, и мы вместе пойдём домой, правда-правда». Причина была конопатая, у неё были зубы с щербинкой, куртка на несколько размеров больше, чем надо, и говор, с головой выдававший северянина.
​

Причину звали Иллен. Из того, что он рассказывал Ревас, родился он на северо-восточном пограничье империи – вечной спорной территории с соседним королевством. В одной из военных стычек шальная пуля оборвала жизнь его матери, полковой прачки и швеи. Отца Иллен не знал, других родных у него не было и подавно, поэтому его должны были прикрепить к тому же полку и по достижению совершеннолетия сделать солдатом. Мальчишка в свои тринадцать наелся войны по самое не могу и драпанул из армии куда подальше.
- Я считаюсь дезертиром – или нет ещё?
- Не считаешься. Ты же маленький был.
Мысль о войне пугала Ревас не меньше него. Ремесленники, как и практически все сословия, подлежали рекрутскому набору. Кто-то из их семьи обязательно отправится служить, и если империя развяжет очередной Священный поход или решит отбить ещё кусок территории…
- Короче, с тех пор я так и брожу по империи. Много чего видел, даже в столице был. Императора видел.
- Будет врать-то!
- Я не вру! Ладно, не самого императора, а его карету и весь кортеж. Здесь такого не увидишь.
Это была правда: Бри-бэй – городок хоть и приморский, а потому не самый захудалый, но событий тут – раз-два и обчёлся. Кто-то женился, кто-то родил ребёнка вне брака, кто-то к Создателю отправился, у кого-то дом сгорел – вот и всё, что обсуждают в церкви вполголоса во время проповеди. А потому Ревас слушала рассказы Иллена развесив уши. Он повидал жизнь – много где побывал и много чего испробовал. Работал грузчиком в порту, чистильщиком сапог, помощником у цирюльника, мальчиком на побегушках в печатной мастерской, даже в борделе… «напитки разносил и номера убирал, а вовсе не то, что ты подумала!».
Смешливый, симпатичный и сообразительный парень пришёлся Ревас по душе. Частенько она старалась скопить немного медяков из чаевых к воскресенью или прихватить из дома что-то вкусное. Деньги Иллен не брал принципиально – мол, сам заработает, - а вот от еды не отказывался. В свою очередь, он притаскивал ей то красивые камушки и кристаллы, то цветы и всегда готов был выслушать её нехитрые новости.​

Девушка и не заметила, как влюбилась.
Чувства приходилось держать втайне – от домашних и даже отчасти от себя. Жениха без роду-племени и без денег её родители едва ли одобрят, а потому их встречи будут не вечны. Да и надолго ли Иллен останется в Бри-бэе? Сейчас он перебивался подёнщиной, но таких эльфов, как он, в городе было полно, и самой грязной работы и тех грошей, которые за неё платят, на всех не хватало. Если он уйдёт в поисках лучшей жизни… и здесь Ревас прекращала все мысли, уж очень ей от них хотелось плакать.
Свои печали она выплёскивала на холст – с пользой для дела. На ярмарках картины Диртов раскупали как горячие пирожки. Благосостояние семьи росло, и Ревас приятно было думать, что в этом есть немалый её вклад.​

***

Время бежало. В семье прибавилось рабочих рук. Ещё недавно Эрин ходила в церковную школу, никак не могла поделить с Рейном их нехитрые игрушки и бегала ловить рыбу вместе с ним.
​

А сейчас она под руководством матери выпиливала из дерева свои первые поделки. Полки и ящики не давались ей, зато деревянные дракончики, медведи и кролики получались отменные.​

Своей любви к рыбалке она не растеряла, тем более что чучела рыбы и хрупкие безделушки из чешуи и костей продавались, к большому удивлению Диртов, довольно хорошо. Поэтому на оброке Эрин, как в детстве, не выпускала удочки из рук.
​

Это было тем более кстати, что родители не молодели, а норму улова для их семьи никто бы и не подумал снижать. Дети и не заметили, как голову мамы сплошь покрыла седина. Но, хотя Энасалин вступила в свои преклонные годы, сидеть сложа руки она не собиралась. На оброке стоять часами с удочкой и внимательно следить за поплавком ей было тяжеловато, а вот собирать жирных лягушек на обед какому-нибудь аристократу – вполне по силам.
​

Их с мужем чувства друг ко другу с годами стали сильнее. «В горе и в радости» - после всего, через что они прошли вместе, это были не пустые слова. Когда ушла из жизни мать Таннена, Энасалин поддерживала супруга как могла. В кругу семьи легче переживать утраты.
​

Свист рябчика доносился с берега уже четвёртый раз, пока Ревас спешно натягивала чулки и обувалась. Она вылетела из дома и бегом побежала вниз по реке, за каменный мост.
- Что же ты так долго? – Иллен переминался с ноги на ногу, что-то пряча за пазухой.
- А ты чего так рано? – ответила она вопросом на вопрос и привычным жестом поправила волосы. – Тебя давно в церкви не было видно. Ты куда запропастился?​

- Нашёл работу себе. Подмастерьем устроился, к бондарю возле «Гнезда чайки». Это вот тебе подарок, купил как полагается, - Иллен вытащил из-под рубашки красную розу, изрядно помятую и потрёпанную.
​

Ревас молча прижалась к нему – вольность, которую можно было позволить себе только подальше от посторонних глаз... и надолго ли? Чем ближе было лето, тем чаще вертелась в голове у неё мысль, что их встречам скоро придётся положить конец. Родители уже нашли ей жениха, и через несколько месяцев должно было состояться их знакомство. Идти против их воли девушка не решалась. Она знала, сколько сил и средств потратили отец и мама, чтобы они с Эрин и Рейном могли жить лучше.
- Мне нужно поговорить с тобой.
- Звучит угрожающе, – хмыкнул Иллен, но увидел выражение её лица, и ухмылка исчезла. – Что случилось?
- Ты… ты ведь понимаешь, что нам скоро придётся расстаться, верно?
- Почему?! Ты меня больше не любишь?
- Нет… ой, то есть, не так. Я люблю тебя, но… - Ревас, как могла, ввела его в курс дела и рассказала о предполагаемом женихе. К её неприятному удивлению, Иллен не расстроился, а даже… наоборот? Сначала у него отвисала челюсть, но потом он успокоился, только всё глядел на неё удивлённо.
- Так ты не… - он осёкся.
- Что я «не»?
- Вот что, - он окончательно овладел собой и успокоился. – Послушай меня… Жених – значит, жених, я всё понимаю. Договорные браки, все дела, у нас у всех так. Но пока давай просто ловить момент. Прошу тебя.
Он вновь притянул её к себе, прежде чем девушка успела возразить, - да и хотела ли она возражать? Пожалуйста, пусть все печали от расставания будут потом, а сейчас она просто целовала его, пока рассветное небо окрашивается новыми цветами, а морской ветер треплет их волосы.​

Свидания их стали реже – Иллен много работал и зачастую в воскресенье едва не засыпал на ходу от усталости. Да и у самой Ревас прибавилось дел. Отец семейства был уже в почтенных годах, и они с братом и сестрой старались разобрать домашние дела так, чтобы родителям приходилось поменьше напрягаться. Рейн, например, взялся за готовку. Получалось у него не слишком хорошо – даже гренки зачастую были то недожаренными, то подгоревшими. Но сдаваться парень не собирался: приходскую школу он окончил, времени у него было навалом, и когда он не стоял за мольбертом, он упорно учился готовить так, чтобы было съедобно.
Старшее поколение не сказать чтобы было довольно таким положением вещей. Нет, они ценили заботу детей, но…​

- Рано нам ещё превращаться в дряхлые развалины, - говорила Энасалин, пиля доски для очередного обеденного стола. С годами она стала хорошим столяром, и её изделия ничуть не уступали по качеству изделиям тех, кто с малолетства приучался к работе по дереву.
​

***

К совершеннолетию дочери Энасалин пекла пирог лично. Задувая свечи, девушка призадумалась. Пожелала она, чтобы брак у неё сложился удачно, и ни ей, ни Иллену не пришлось страдать из-за их обречённой любви.
​

Неудивительно, что после таких мыслей её улыбка была несколько натянутой, и приходилось всячески прятать свою печаль. Домашние веселились искренне – они-то ничего не знали о том, что гложет её изнутри…
Пора было собираться в церковь – знакомиться с женихом. Всю дорогу Ревас думала, каким он будет из себя. На все её расспросы родители молчали и загадочно улыбались, а младшие хихикали. Им хорошо, не им же замуж выходить!
Наконец впереди показалась знакомая улица.
- Здравствуй! Я тебя уже заждался.
- И… Иллен???​

Техничка

Как обычно, если чего-то не хватает - дополню.
Переезд и план дома:





Выплаты за навыки, нашивки и прочее:















Попутно мы собрали коллекции рыб и лягушек. Даёт нам последняя право перейти потом в следующее сословие, если подростки не прокачают нужные навыки, - или это распространяется только на текущее поколение подростков?





Повышения на работе и у скаутов:









Продажи и симы по неделям:

неделя 1

неделя 2

​

 

Каво вижу!!! Настоящий новогодний подарок! Спасибо!

Это распространяется на текущее сословие.
Неплохо вы за две недели почти с нуля подняли бюджет. Эх жаль что Энсалин и Таннен уже состарились, такие они замечательные.
Посмеялась с недоумения наследницы... вот уж жених то у нее хитрозадый все за ее спиной провернул... и ведь все знал и молчал позволяя ей страдать. Но хорошо что хорошо кончается. Хотя она дочь Энсалин, а характер там семейный не сахарный не устроит ли прекрасная Ревас жениху секир-башка? Да такой то придется искать нового жениха...

 

manjaf,

За что я люблю наш форум, так это за то, что и после долгого отсутствия будут рады. Спасибо!

Ага, спасибо за уточнение. А то я уже заморачиваться начала, не слишком ли мы с этими коллекциями поторопились. Усложнять жизнь без надобности - могём, умеем, практикуем.

Выплаты за детишек большую роль сыграли. За следующую неделю, забегая вперёд, мы ещё скакнём в финансах, когда рабочих рук прибавится а вот дальше дело замедлится.

Да, немного им останется... С другой стороны, из крестьян выбились в городских (а Эна так вообще из кабалы), детей таких славных вырастили, старшенькую замуж вот-вот выдадут. Жизнь удалась, считай.

Сюрприз хотел устроить... вот уж устроил так устроил.

Не устроит, ибо нового фиг найдёшь любовь, она такая любовь, хехех. Но припоминать ему ещё долго будет, полагаю.

 

Да, Энасалин молодец, за свою жизнь многого добилась.

Ну а чего, если руки из нужного места растут, а они у Энасалин из нужного места, то в любом возрасте научиться можно.

Короче, все всё знали, кроме невесты. И парень, главное, ни о чём не проболтался. Сюрприз, значит, ей хотели устроить, а она, бедная, всё переживала.

 

Значит Иллен попросил руки Ревас у родителей и даже не спросил ее мнения... Ох, на сколько самоуверенный парень. А вообще я рада за Ревас, здорово, что ей не пришлось выходить замуж за малознакомого парня, и выйдет она за любимого эльфа. Хотя я думаю зря она переживала из-за того что у Иллена ничего нет за душой, для Энасалин вряд ли это имеет такое уж большое значение, если учитывать, что сама она выбралась из кабалы, куда важнее чтобы эльф был хороший и работящий.
Все эти истории о войне очень жуткие, грустно понимать, что кому-то из семьи придется уходить на войну. Но такая участь жителей королевства.

 

Больше того - они с Танненом подготовили очень хорошую почву для будущего их детей по принципу "дальше только вперёд".

Это точно. Садоводство и рыбалку она сама освоила, пчеловодство тоже, и столярничать научится.

Ага, тот неловкий момент, когда ты одна не знаешь, за кого выходишь замуж.

Есть такое. Самоуверенности у него хоть отбавляй, иначе, думается мне, с его судьбой он бы в жизни не пробился. Благо что она в нём сочетается с рассудительностью, так что глупостей парень не натворит. Тем более кто ему теперь позволит, в браке-то.

Да, всё так. Эна и Таннен существенно иначе, чем другие эльфы, смотрят на жизнь, хотя и по разным причинам. Думаю, выбор дочери они бы приняли, пообщавшись с Илленом... что они, в общем-то, и сделали. Но поговорить с родителями откровенно Ревас сложно было, всё же у нас средневековье на дворе, рано ещё для романтики и личного выбора как нормы в обществе *внутренний демограф проснулся и пытается вещать*.

А демиургу ещё грустнее, что рабочие руки от семьи отрываются, особенно когда старшее поколение уйдёт... По моим подсчётам, ещё два поколения, и мы дойдём до военных, а там хотя бы можно выбирать, кто отправится служить. Но поживём - увидим.

 

Белый слоник, привет
Рада видеть продолжение истории твоего королевства.

Интересно они как-то поменялись ролями, более привычно было бы видеть, что Энасалин рисует, а Таннен крутится вокруг столярного стола. Хотя это же ремесленники, тут они еще не раз ролями поменяются и всякие виды активности испробуют.
Жаль, что Энасалин и Таннен уже состарились, но и нельзя сказать, что их жизнь прошла впустую, с кабалы поднялись до ремесленников и еще в строю, передают свои знания и умения детям.
Детки все красивыми выросли, наследница очень радует своим упорством и талантом в рисовании, сразу видно, что не пропадет и не сломается при первых трудностях. К тому же, рядом с ней теперь будет ее любимый, который, на самом деле, тот еще прохвост. Мог бы и сказать Ревас, что договорной брак с ним же и будет, а то сюрприз какой-то слишком неожиданный. Я уж подумала, что все, начинаются страдания и жизнь с нелюбимым, а тут вон оно как все! Причем довольные, хихикающие мелкие наталкивают меня на мысли, что они, возможно, все и рассказали родителям, а те уже подсуетились. Вдруг все реально так.

 

Меридит, привет-привет И я рада тебя видеть! Чуть освобожусь (ненормированный рабочий график, чтоб его) и загляну к Вудсонам, вы, думаю, уже порядком вперёд меня продвинулись.

Вот, честно говоря, не помню, почему получился именно такой расклад. Но да, ещё поменяться ролями они успеют, особенно на первых порах, когда дети не подросли, и станок и мольберты будут в основном свободными. Другой вопрос, что им обоим не так много осталось.

Да, меня это тоже порадовало. У наших первопроходцев, ты помнишь, основательницы едва-едва успели дожить до ремесленников, а здесь Эна и Таннен успели переехать в город до старости (вот что значат накопленные лайфхаки!).

Жаль только, что генетика меня пока разнообразием не радует, - и во втором, и в третьем поколении старшие дети получились очень похожими на отцов, с материнской стороны практически ничего не взяли. Справедливости ради, папки у нас весьма симпатичной внешности.
Ревас - о да, ей, помимо рисования с механикой, ещё и флориста закрывать, а ты по своему опыту знаешь, какая это тягомотина... Так что пасовать перед трудностями ей нельзя: сами себе создадим проблемы в виде цели перейти в следующее сословие, сами будем мужественно их преодолевать.

Рада, что получилось неожиданно! Честно говоря, я не умею писать драмы (точнее, в голове-то они у меня складываются, но когда надо перевести их в письменный вид - всё, затык), а уж любовные драмы и подавно. С учётом моего нЭжно-трЭпетного отношения к первой любви... как бы я ни старалась сложить сюжет в иную сторону, в том числе в брак сугубо по расчёту, как правило, он у меня скатывается на всё те же рельсы.

А, к слову, может быть, может быть. Признаться, я не продумывала, как именно Эна и Таннен договорились с Илленом - он ли сам пришёл руки Ревас просить или мелкие поспособствовали. А может, и то, и другое, одно другому не мешает.

 

Можно ли считать традицией приносить отчёты накануне праздников?

Ревас ошарашенно обвела взглядом Иллена и семью. Родители улыбались ещё шире, а брат с сестрой еле удерживались от хохота.
- Стойте… Вы всё знали?!
Дружный смех был ответом.
- Серьёзно? – девушка всё ещё не могла поверить. – Серьёзно, все всё знали, а я не знала?! Одна я не знала, за кого выхожу замуж?!
Она и улыбалась, и сердилась одновременно. Её переживания и страхи в одну минуту лопнули, как мыльный пузырь, и Ревас готова была то ли расцеловать Иллена и домашних, то ли дать по шее хотя бы одной ухмыляющейся веснушчатой физиономии.
- Ты не передумаешь? – Иллен был первым, кто перестал смеяться, и веселье на его лице сменилось обеспокоенностью.
Теперь расхохотаться хотелось уже Ревас.
- Нет! Нет, не передумаю! – и подкрепила свои слова так, что вести ненужные разговоры не оставалось физической возможности. Целоваться в церковном дворике, тем более эльфам – верх непочтения к Создателю, но сейчас ей было всё равно.
Свадьба состоялась через неделю. Во время неё Ревас ловила себя на мысли, что ведёт себя ещё глупее, чем в четырнадцать лет. Сейчас, когда стало ясно, что выходит она замуж за того, кого любит, она дала волю своим чувствам, и ей просто сносило голову. В жизни бы она не подумала, что можно краснеть, бледнеть, запинаться даже в ответ на простой вопрос, желает ли она вступить в брак, и самым дурацким образом хихикать, когда преподобная мать читает подобающий обряду отрывок из Песни Света.​

Справедливости ради, Иллен вёл себя точно так же, разве что краснел меньше.
​

Свадьба вышла скромная и маленькая, в семейном кругу, но и старшему, и младшему поколениям Диртов она казалась настоящей роскошью. В эльфийских семьях, да и у многих ремесленников не подают таких блюд на праздничный обед, которые приготовила Энасалин. На говядину пришлось раскошелиться – к лету мясо всегда дорожало, но вкус отбивной с овощным салатом и пряными травами из своего огорода того стоил.​

Впрочем, новобрачные едва притронулись к угощениям. Ревас и Иллен с нетерпением ждали момента, когда воскресные церемонии закончатся, церковь закроется, и можно будет пойти домой. Их спальня ещё была не полностью отделана, но двуспальная кровать была в распоряжении молодых… чем они и не преминули воспользоваться. Близости они давно хотели, но Иллен сдерживал себя: внебрачный ребёнок его девушке, пойди что-то не так, был бы совсем ни к чему. Теперь опасаться было нечего, и они со всей тщательностью отдались супружескому долгу.
​

После первой брачной ночи пыл пришлось поумерить. Отчасти потому, что они всё-таки не одни в доме живут, отчасти потому, что дела ждали. Цветочник, у которого Ревас наводила порядок в торговом зале, предложил ей место садовницы, и она согласилась. Обязанностей у неё было много, но она и денег заработает, и поможет родителям. А если сможет проявить себя с лучшей стороны, то её возьмут на должность флориста, составлять букеты… Но сейчас от Ревас требовалось разбираться наилучшим образом именно в делах садовых, поэтому она пропадала на придомовом участке от рассвета до заката, а иногда и ночью.
​

Рейну пришлось рыбалку временно оставить и переключиться на столярничество и починку вещей. Годы брали своё, Энасалин чувствовала, что её жизнь клонится к закату, и старалась успеть передать детям как можно больше знаний. С её помощью у парня ремонт получался куда быстрее, а столы и стулья – куда приличнее.
​

Зато Эрин всё так же проводила дни с удочкой то на озере, то на берегу моря. Даже среди деревенских рыбаков-асов мало нашлось бы тех, у кого был бы лучше улов, чем у неё. Что уж говорить о горожанах, которые ловят рыбу разве что семье на еду да ради развлечения?​

Работа по дереву давалась ей хуже, чем родным, а вот рисование было её сильной стороной. Морские пейзажи, выходившие из-под кисти Эрин, на ярмарке пользовались спросом не только среди лавочников, скупавших любые мало-мальски приличные полотна, чтобы перепродать их подороже, - порой её картины покупали даже купцы.
​

Иллен легко втянулся в трудовые будни семьи. Базовые навыки столяра у него были, трудолюбия ему было не занимать – сказывалась необходимость приниматься за любую работу, чтобы с голоду не помереть. Рисовать он не умел, но с помощью тестя и жены старательно учился.
​

Так бы Дирты жили и радовались жизни, но в один далеко не прекрасный день в почтовом ящике кроме счетов лежал конверт официального вида с императорской красно-белой печатью. Рекрутский набор – то, чего могут избежать лишь аристократы да маги, последние – лишь потому, что находятся под строгим контролем церкви. В семье знали об этом, но горько было осознавать, что он не обошёл их стороной, когда государство готовило очередной военный поход.
Того, кто до старости будет сражаться на благо империи, избирали жребием. Эрин не повезло. Девушка держалась молодцом и уверяла домашних, что с ней всё будет в порядке, но их это утешало слабо, да и её саму тоже.
Смогла взбодрить семью только новость о беременности Ревас. Энасалин была рада едва ли не больше будущих родителей. В последнее время её здоровье ухудшилось, а призыв дочери в армию подкосил пожилую эльфийку ещё сильнее. Сейчас она впервые за несколько месяцев улыбалась.
- Хорошо было бы дожить до внуков, - говорила она порой, не отрываясь от работы.​

- Смотри, мама, тебе надо жить долго. Мы с Илленом в одиночку с ребёнком не справимся! – как-то выдала в ответ Ревас. Все, кто был в мастерской, расхохотались, включая Энасалин:
- После такого точно доживу!
Таннен в ожидании внука или внучки работал в два раза больше, невзирая на свои преклонные годы, а когда примерный план работы на день был выполнен – отправлялся на прогулку по окрестностям. Не просто так, а с пользой для дела: их мастерской были нужны красивые камни для поделок.​

В делах и подготовке к рождению ребёнка месяцы шли незаметно. Округлившийся животик Ревас прятала от цветочника, пока могла, - опасалась, что её уволят. Желающих получить тяжёлую, но относительно приличную и хорошо оплачиваемую работу в городе много, и эльфов, и людей. Да, хозяин цветочной лавки уважал её, ей была доверена посадка растений – занятие весьма ответственное и требующее немалой сноровки, когда речь идёт о десятках кустов. Если её выгонят с этого места, придётся начинать всё заново, и прощай, мечта стать цветочницей.
Когда скрывать больше было нельзя, и лавочник подозвал её, будущая мама прилично струсила. Но увольнения не последовало, больше того – теперь она выращивала цветы в горшках. Хорошими новостями с работы Ревас делилась с мужем наравне с тем, что сегодня малыш снова толкнул её, - и ей было приятно, что для Иллена значимо и то, и другое.​

В церкви во время молитв и проповедей её мысли принимали иное направление, далёкое от благочестия. Если она вплотную займётся флористикой, подкопит денег… «Нет!» - обрывала она себя. Сейчас так амбициозно мечтать было нельзя. Взлетишь высоко – больнее будет падать.
То, что зажиточных эльфов никто не попытался убить или ограбить, - уже чудо. То, что их товары раскупаются на ура, невзирая на то, что мастера из «этих остроухих», - чудо вдвойне. Ни один из знакомых сородичей Ревас не достиг того уровня благосостояния, который был у её семьи. Стоит ли рисковать и пытаться пробиться дальше? Не потеряют ли они всё, что нажили сейчас? Что скажут в ответ на её мечты родные? Что скажет Иллен?
Вопросов было много, и Ревас предстояло ответить на них прежде всего самой себе. Сейчас она чинно сидела на лавке рядом с родными и делала вид, что внимает словам святой матери.​

В одно из таких воскресений Энасалин после службы играла в шахматы с Танненом. Это оно, проносилось у неё в голове наравне с шелестом листьев и считалочкой детей, затеявших в церковном дворике игру в прятки. Внутреннее чутьё, как у животных, и не поймёшь, как оно ощущается. То ли руки были чуть слабее, чем обычно, то ли слегка затуманены мысли… Зрение в этот день точно стало острее, даром что годы и тонкая работа в полумраке не пощадили её глаза.​

Энасалин глядела вокруг себя, почти не обращая внимания на шахматную доску, словно старалась как можно больше оставить в памяти. Кто-то из местных ребятишек тряхнул ветку берёзы, и его осыпало золотым дождём. Из церкви ещё доносится гул, как жужжание пчёл в улье, - разучивают гимн к празднику. Придремала на скамеечке под это гудение Ревас, положила голову к Иллену на колени. Эрин осталась поговорить с портовыми рыбаками, нет ли для неё какого заработка, Рейн жарит фрукты на нехитром очаге из старой бочки…
Вот так и выросли дети. Они с Танненом сделали для них всё, что сумели, дальше в жизни им самим прокладывать свой путь.
Она успела сделать всё, что хотела. Дети, любимый муж, прочное положение на рынке ремесленников… Я оправдала своё имя, мама. Победила – как тогда, при рождении. Появилась на свет после трёх суток родов синей и полузадушенной, но выжила. Не склонилась перед бароном и не стала его игрушкой, выкупила свою свободу, заслужила уважение в деревне и перебралась в город.
А сейчас её дела окончены. Как в детстве, наигравшись целый день, маленькая Эна прибегала домой после заката и засыпала у мамы на руках, так и теперь пришло время уйти, отдохнуть и уснуть после жизненных трудов.
Домой вернулись уже поздно вечером. Дети легли спать, а они с Танненом долго сидели на кухне и ужинали, словно, как в молодости, ловили моменты, когда они оставались вдвоём.
- Ты сегодня сама не своя, - он вызвался помыть посуду и говорил, стоя к жене спиной. – Приляг, не жди меня. Мне только сковородку отчистить осталось, яйца к ней прилипли.
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю, - откликнулся он чуть недоумённо. К таким признаниям они были непривычны.
Он успел повернуться и встретиться взглядом с Энасалин, прежде чем она упала на пол – и больше не поднялась.​

Церковное кладбище дало ей последний приют. Ещё задолго до смерти Энасалин упоминала в разговоре с мужем, чтобы её тело не сжигали на погребальном костре, как того требуют традиции Церкви, а похоронили в земле и на могиле посадили деревце. Так хоронят своих соклановцев эльфы, не забывшие Долы, их далёкую, разорённую людьми родину.
Если первое семье удалось осуществить, то второе вызвало яростный протест преподобной матери:
- Это языческий обычай! Нет и ещё раз нет!
И удалилась, сердито бормоча что-то про остроухих, на которых никаких Священных походов не хватит.
Боль от потери в семье легче других переносил Таннен. Ну, как «легче»… «Скоро и я отправлюсь за ней», - вздыхал он за работой. Ему первому в семье лавочник доверил составлять цветочные композиции, и за подбором колокольчиков нужного цвета в букет старый эльф мог забыть о своей боли. Уходить в работу, чтобы некогда было горевать, - не он первым был в этом и не он станет последним…
​

Только рождение Линары

выдернуло Таннена из его апатии.

​

Он с удовольствием нянчился с внучкой. Кроха была копией отца, и Иллен угадал с именем, когда попросил назвать дочь в честь его матери. Карие глаза, светлые волосы, смугловатая кожа, только в ушках угадывалась мамина форма.
​

Все в семье любили новорождённую малышку, и за Линой всегда было кому присмотреть, пока мама была занята. Ревас было совестно оставлять маленького ребёнка и отправляться в лавку, но другого выхода у неё не было. Чтобы стать цветочницей, ей приходилось работать и ещё раз работать. Полдня предлагать клиентам цветочные композиции и приглядывать за живыми растениями на продажу, потом – в сад возле дома, ухаживать за ним и собирать цветы.
​

По вечерам, когда дочка была накормлена, а домашние дела переделаны, Ревас склонялась над столом флориста в мастерской. Помощь отцу всегда будет кстати, да и, что уж там, процесс составления букетов завораживал её. Возиться с цветами, с живой хрупкой красотой, подобрать их так, чтобы их цвет, размеры и аромат гармонично сочетались, - целое искусство.
​

Едва жизнь Диртов начала налаживаться, как семью ожидал новый удар. Пришла пора для Эрин отправляться в армию. Долго, долго прощались с ней домашние, особенно отец. Отпускать дочку на императорскую службу было больно. Только вчера она рыбачила на пристани и рисовала очередной пейзаж с маяком на острове, а что ждёт её теперь? Да и сама Эрин до последнего не вешала нос и пыталась шутить, но в минуту расставания с отцом слёзы не сдержала.​

Ночью она ушла,

В армию уходит Эрин:



И, увы, не вернётся.

чтобы успеть в казармы до рассвета. А утром, когда Ревас собиралась на работу, она нашла отца без признаков жизни. Таннен лежал возле входной двери – видно, смотрел Эрин вслед…​

Так за короткое время семья Диртов стала почти в два раза меньше. Все хандрили и уходили в работу с головой. Рейн – в рыбалку, словно пытался заменить собой сестру, Иллен– в рисование и столярничество, Ревас – всё так же в цветоводство и флористику.
Праздник Урожая получился грустным. Иллен, как глава семьи, старался создать праздничную атмосферу, украсил дом и даже взялся готовить индейку. Не сказать чтобы сильно помогло, но на сытый желудок грустить тянет меньше, а поговорить друг с другом – больше.​

Подросла Линара – и в семье появился светловолосый солнечный лучик. Девчушка росла ласковой, ручной и очень жизнерадостной. Хандрить рядом с ней, когда она играет и рассказывает на своём детском наречии историю себе под нос, совсем не хотелось.​

Иллен рьяно взялся за воспитание Лины. Приходилось напрягать фантазию, чтобы ребёнок не заскучал во время занятий. И если с новой постройкой из кубиков на каждый день и ещё парочкой в запасе было попроще, то как уговорить дитё сесть на горшок не задом наперёд и именно затем, для чего он полагается, - та ещё головоломка для молодого родителя.
​

По выходным мама подхватывала эстафету. После воскресной службы она терпеливо учила Лину буквам и цифрам и втихаря, чтобы святые матери не услышали, рассказывала ей то немногое из истории эльфов до их покорения людьми, что в своё время передала ей мама, а той– бабушка.Непонятно было, запомнит ли что-то из этого девочка, но «сказка пло Узасного Волка и собатьку» шла на ура даже в десятый раз, и Ревас надеялась, что со временем у неё в голове отложатся и другие предания.
​

Тем более что теми знаниями, которые стремится вложить в головы детей Церковь, пренебрегать было нельзя. Планы Ревас постепенно приобретали более чёткие очертания, и обязательным пунктом в них было хорошее образование для детей. Поэтому она зорко следила, чтобы Линара во время проповеди вела себя тихо и была умничкой, – в скором времени ей идти в приходскую школу.
​

Техничка

неделя 1

неделя 2

Нашивки Рейна:



ЖЦ, за которые деньги не начислялись (когда я отыгрывала этот отчёт, в правилах ещё не было сказано, что ремесленникам за Художника тоже полагается 5 тысяч):







Повышения за две недели. У Ревас куда-то вторая ступень делась:

​

 

Хм... а может сделаем традицией кдый отчет праздник? И будеи просить их у тебя чаще, праздников то всегда хочется побольше.

Очень грустным получился этот отчет несмотря на свадьбу. Мне жаль расставаться с Энсалин и Тенненом, а тут еще уход в армию Эрин. Действительно пустовато у вас стало в доме...

 

Намёк понятен. Из состояния "полный неписец" я вроде бы выбралась, так что надеюсь, смогу обновлять тему почаще. Особенно сейчас, когда надо писать курсовую, а как известно, вместо неё прекрасно пишется всё, что угодно.

Да, основателей тяжело было отпускать... Я привыкла к Эне, очень самобытной она получилась и внешне, и внутренне.

В следующем отчёте по мере возможности постараемся это исправить.