"О бедном Кощее замолвите слово" (экранизация произведения О. Громыко)

​

Есть восхитительная сказка Ольги Громыко "О бедном Кощее замолвите слово". Она просто просилась, чтобы ее "экранизировали" с помощью симов. Вот и допросилась.


Автор: Ольга Громыко
Постановщик экранизации: Аланна
Жанр: сказка

Часть 1.
Часть 2.
Часть 3.
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7

 

Вон, сколько коников еще в конюшне. А смотрятся, как простые деревенские лошадки - никакого лоска.
А Пашка - красавец стимпанковский. )))))))))))

 

Постановки очень классные! Разговор Василисы с конем просто БУГАГА

 

Да, вот такой стимпанковский веселый коняшка.

 

Аланна, вау, какие скрины. Преклоняюсь перед вами, вы мастер
Атмосфера так хорошо передана

А тут я очень смеялась

 

LoLiLy, спасибо.

 

VI

Отложила я покамест труд свой великий, спустилась в светлицу ноги поразмять — а там Кощей сидит, думу думает перед доской шамаханской клетчатой. Недолго сидит, только три костяшки передвинуть и успел.



У меня так руки и зачесались ему подсобить. Подошла поближе, встала рядышком, смотрю на доску, как кот на сало — Кощей же меня будто и не замечает. Руку к черному коню в раздумье ведет, а я возьми да опереди — мечника черного вперед двинула. Зависла над доской рука протянутая. Поднял Кощей на меня глаза свои бесцветные, зрачками горящими глядит буравит.



У меня душа в пятки ушла: ну, думаю, сейчас поставит костяшку на прежнее место, а меня прочь прогонит, ан нет: взгляд на доску перевел, белого коня вперед двинул.



Вздохнула я с облегчением, напротив села. Берендейской то клетке я сызмальства обучена, уж больно любил ее наш волхв, мог часами сам с собой воевать, да только с живым противником куда как интересней — вот и Кощею надоело переливать из пустого в порожнее.
Выиграла я раз. Другой. Призадумался Кощей не на шутку — сначала то он, как я видела, не больно себя утруждал, веры мне не давая.



На третий раз одолел таки. Только в четвертый раз фигуры расставили — Прасковья вечерять позвала.



— И что вы в тех костяшках нашли? — Ворчит стряпуха. — Сидят, сидят над ними, как проклятые, лучше бы пошли в сад погуляли, на свежий воздух, глядишь — и румянец бы на щечки возьмется, а, Костюша?
Кощей вяло отмахнулся.



Старуха все не унимается:
— Ишь, сыскал супротивничка себе под стать! Другие добрые молодцы день деньской пьют да гуляют, а этот все мозги сушит… Ты ему, Василисушка, не потакай, а то он тебя, чего доброго, еще лягух по болотам для опытов своих ловить заставит…
Лягухами то меня как раз не испугаешь — помнится, в детстве наловила под мостом полную кадушку, в баню тишком прокралась да в бадью с холодной водой и подпустила. Батюшка, сердешный, напарился нахлестался, в бадью охолонуться прыгнул, а там лягухи кишмя кишат! То то крику было! А я ведь не со зла, потешить его хотела…
Вспомнила я, стряпуху спрашиваю:
— А что это за котеныш белый по двору давеча ходил, наш ли?
— Нет, — отвечает Прасковья Лукинишна, — наш Васька рыжий и облезлый, третий год с печи не слазит, совсем, паразит, обленился, только сметану ему подавай. Забежал, верно, чей то.



Выбросила я котеныша из головы, повечеряла и спать пошла.
С Кощеем так ни единым словом и не перемолвилась.
Не заладилась у меня с утра вышивка — пальцы исколола, а вместо терема батюшкиного сарай какой то вышел, сверху купол навроде клистира перевернутого. Пришлось спарывать, а то как то нехорошо получилось, с намеком… Вот бы, думаю, Кощея в светлицу залучить — костяшки подвигать.
А он, как на грех, запропастился куда то — весь терем облазила, не нашла. То ли уехал, то ли схоронился где — несколько покоев запертыми оказались. Я уж в конюшню идти надумала, с конем поболтать, отворила дверь последнюю, да так на месте и застыла, завороженная. Эдакое богатство мне и во сне не снилось!



Вдоль стен полки, а на них книг то, книг! И черные, и белые, и красные в переплетах сафьяновых. У батюшки моего всего три книги и было — рукопись «Житие мое», им же на досуге и писаная, «Изготовление самогонов и настоек в домашних условиях» и какая то третья, батюшка ее по ночам читать изволит, а мне не дает — мол, не доросла еще. Хорошо, у волхва библиотека в двунадесять раз поболе, он меня к чтению и привадил. Кощеевых же книг читать — не перечитать, добрая тыща рядком на полках выстроилась!
Вытащила я одну наугад, развернула, а там все письмена без картиночек, в подробностях прописано, как волшбу разную творить, страницы же закладочками часто часто переложены, видать, не одну ночь Кощей над ними просидел, премудрости колдовской обучаясь.



Вспомнила лихо — чернокнижник тут как тут.
— Что ты там высматриваешь, будто читать умеешь?
Я книжку захлопнула, отвечаю с вызовом:
— Думал, один ты в Лукоморье грамоте обучен?
Кощей прищурился, на книгу кивает:
— Неужто и на деле применить сумеешь?



Уел так уел. С волшебством то у меня как раз промашка вышла. Бился бился надо мною волхв, а поделать ничего не сумел, отступился, рукой махнул:
— Ты, Василисушка, у нас прямо антиталант какой то, к тебе ни одна волшба не липнет. Может, оно и к лучшему — сама не зачаруешь, ан и тебя не сглазят.
Наш волхв тоже колдовать не мастак, рядом с Кощеем — зяблик супротив сокола, однако ж человека зачаровать сумеет. Всего то в глаза на миг глянет, слово волшебное молвит, и готово — что волхв накажет, то зачарованный и сделает. Редко наш волхв чарует, только по нужде великой, государственной, да обида волхва берет, что его малые чары надо мной власти не имеют. Раз посадил меня перед собой, велел в глаза ему глядеть, не смаргивая. Глядел глядел, пока я со скуки не уснула, ан так и не заворожилась.
Отобрал у меня Кощей книгу, на место вдвинул.



— Не про тебя эта книга писана, поди лучше рукодельем займись, вышей там чего али спряди, коль скука замучила.
Вспомнила я интерес свой давешний, спрашиваю:
— А нет ли у тебя книжки, где бы про мельницы водяные сказывалось во всех подробностях — как колесо наружное жернова в движение приводит?
Посмотрел на меня Кощей недоверчиво, подвоха какого ожидает:
— Книжки нет, да я и без нее знаю… Если расскажу, обещаешь без меня по полкам не лазить, книг колдовских не трогать?
Делать нечего, пообещала. Взмахнул чернокнижник рукой — прямо из воздуха меленка малая соткалась: висит над полом, колесом вертит, чисто муха крыльями. Не утерпела я, ткнула в нее пальцем Кощею на потеху — палец насквозь прошел, не коснувшись.
— Ну, слушай, Василиса, внимательно — два раза повторять не буду.
В меленке сей же час стенки исчезли, все устройство видать. Кощей по нему перстом указательными водит, да так складно и понятно объясняет — заслушаешься!



Вот тут колесико резное, шестерней прозывается, там другое и третье, все друг друга толкают, жернова вертят. У меня глаза загорелись, щечки раскраснелись, то и дело перебиваю, выспрашиваю — почему непременно так быть должно? А ежели эдак? Кощей сам увлекся, заодно рассказал, как гусли самогуды играют, сапоги скороходы бегают и отчего ступа летает, а Баба Яга без нее падает…



Долго ль, коротко — воевода в библиотеку заглянул.
— Куда ты, Кощей, запропал? Второй час во дворе жду — не дождусь, сговорились же после завтрака силушку молодецкую на мечах попытать!
Отодвинулись мы друг от друга скоренько, чтобы Черномор не подумал чего.



Кощей колдовство свое развеял, меня вперед пропустил и дверь замкнул — не засовом, словом чародейским, а каким — я не расслышала.
Скучно мне одной в тереме сидеть. У батюшки то челядь постоянно лбами в коридорах сталкивалась, сенные девки по первому клику прибегали — сказками да играми царских детищ потешать, здесь же окромя Матрены с Прасковьей Лукинишной только две девки чернавки, мальчонка на побегушках да старик прислужник числятся. Конюх на конюшне и ночует, в терем даже не заходит.
Глянула я в окно — во дворе Кощей с воеводой на тупых мечах бьются, всю домашнюю птицу лязгом пораспугали.



У Черномора Горыныча меч так рыбкой и плещется, Кощей же едва отмахиваться поспевает. Воевода, видать, насмешничает — то рукой свободной в затылке поскребет, то зевнет напоказ.
Озлился Кощей, перекинул меч в левую руку, и давай воеводу теснить!



Прижал к самому забору, воевода меч опустил, что то втолковывает, Кощей головой кивает. Вернулись на середину двора, снова мечами зазвенели.

Спустилась я на кухню, а там Прасковья Лукинишна вареники затеяла лепить: раскатала тесто тоненько, кубком перевернутым кружочки малые пропечатывает. А вареники то с вишнями, ягодой моей любимой, ну как тут уйти? Подсела я на краешек лавки, поближе к миске:
— Дозволь, бабушка, тебе подсобить!



Растаяла стряпуха:
— Спасибо, деточка, я и сама управлюсь, не пачкай рученек белых…
А рученьки не такие уж и белые: деточка их тут же в миску с ягодой запустила, соком измазалась. Смекнула Прасковья Лукинишна, что, ежели меня работой не занять, вареники и вовсе без начинки останутся.
— Лепи, Василисушка, вареники, да сахарку не забудь по кусочку положить.
Сахарку мне и по два не жалко — я до сластей охотница великая, а уж от вареников с вишней меня за косу не оттащишь.
В четыре руки любое дело спорится, за разговором же время и вовсе незаметно летит:
— Никак я, бабушка, в толк не возьму: зачем полдня у печи стоять, если Кощей в ладоши плеснет — вареники сами на стол прилетят, да еще и в сметанке по дороге искупаются?



— Да ну его к лешему, колдовство это ваше новомодное! — Негодующе машет рукой стряпуха. — Почем я знаю, где те вареники летали? А тут все свое, домашнее, с пылу жару, для здоровья дюже пользительное… Пущай себе Костюша с басурманами колдует, а на кухню, пока я жива, нет ему дороги!



Только бабка отвернулась — я за солонку и вместо сахара ложку соли в вареник всыпала, защипала скоренько. Вот, думаю, потеха будет — в батюшкином тереме мы с сестрицами нарочно стряпух просили один вареник присолить, гадали, которой повезет. Удачливая, значит!
Прасковья Лукинишна ворчит беспрерывно; я уж разглядела, что старуха она предобрая, ан не может без этого:
— …воевода этот беспутный — нет бы ему в чистом поле с дружиной стоять! — все в тереме околачивается, роздыху Костюше не дает: то на охоту его тянет, то, вон, на мечах изводит…



Я, как могу, старушку утешаю:
— Что ему в поле делать, ежели врага и в помине нет, а явится — до дружины скакать полчаса?
— Как Марья Моровна Костюшу полонила, небось не поспел доскакать! — Перечит старуха, кубком по тесту стучит сердито — будто тараканов бьет. — Три месяца эта лиходейка Костюшу в темнице на двенадцати цепях держала, жаждой голодом морила, измывалась всячески, руку поломала… Силу колдовскую она из него тянула, да вместе с ней здоровье то и повытянула, с тех пор он и доходяшшый такой, ничего есть не хочет — бегай за ним с утра до вечера с ложкой, как за дитем малым, чтобы с голоду не помер!
— Да разве он может помереть? — Дивлюсь я. — Он же бессмертный!



— Бессмертный, как же! Земля слухами полнится… — Посмеивается Прасковья Лукинишна, тесто разминая. — Везучий да живучий не меру, другой бы на его месте и недели в темнице не выдюжил, а с Костюши как с гуся вода, поседел только в неполных двадцать семь годков. Вот и пошло — бессмертный да бессмертный. Месяца в постели не вылежал, снова ему в тереме не сидится: с басурманами связался, жен понатаскал, одна другой страшнее да вздорнее, иной раз ждешь — не дождешься, пока ее черти приберут…



Спохватилась я, что один и тот же вареник в третий раз защипываю, он у меня уже на блин смахивать стал — до того заслушалась:
— А как он из полона убежал?
— Моровны дружок сердешный выпустил по незнанию, поднес напиться, а ключевая вода чародеям силы возвращает. Люди бают, она дружка в сердцах то на куски изрубила, в бочку засмолила и в море бросила… Костюша же в терем чуть живой заявился, у порога свалился, тут только воевода переполох поднял, давай дружину скликать, чародеев знакомых на подмогу звать. Пошли войной на терем Моровны, а там уж пусто — уползла змеища, теперь ищи свищи ее… Сходи ка ты, Василисушка, за водой, колодезь от во дворе у ворот, поставим воду греться на вареники.



Взяла я коромысло резное, ведерки нацепила, спустилась к колодцу. Раз ворот провернула, другой, слышу — окликает меня кто то. Гляжу — стоит за воротами старуха убогая, клюкой суковатой подпирается. До чего отвратная бабка: платье ветхое, волос грязный, лицо сморщенное да злобное.



Просит жалобно:
— Красна девица, сделай милость, поднеси напиться…
А сама во двор не заходит, у ворот держится.



Кощей с воеводой как раз за амбар завернули, отсюда не видать. Да у меня своя голова на плечах имеется:
— Милости просим, бабушка, я как раз ведерко достала — заходи да пей!
— Что ты, милая! — Кряхтит старуха. — Я ить немощная совсем, едва на ногах держусь, где уж мне до колодца дойти…



"Что ж ты, — думаю, — карга старая, по самому солнцепеку шляешься, дома тебе не сидится? Провалиться тебе, окаянной… ". Вслух же говорю ласково, с улыбочкой:
— Так посиди, бабушка, отдохни, я мужа сейчас кликну, он тебе и напиться принесет, и… (хотела добавить — провалиться поможет, да удержалась)… милостыньку подаст.
— Да не надо, деточка, я уже отдохнула! — Заторопилась подозрительная старуха. — И пить мне что то расхотелось. Как говорится, спасибо этому дому, пойду к другому!
Да не пошла — побежала, юбки драные подхвативши! У меня так ведро из рук и выпало, подол обрызгало. Кликнуть, что ли, Кощея? Все равно не догонит — уже и не видать ее, немощной!
И снова меня пером по хребту — вдругорядь смерти избежала. Сказать Кощею аль нет? Посмеется еще — котеныша да побирушки испугалась… Наполнила я ведерки и понесла Прасковье Лукинишне, ничего никому не сказавши.


​

 

Я так в свое время комментировала Семицветиков. Причем, совершенно неосознанно. Что-то типа "ой ты гой еси" )))))

А я все на оттопыренную попу смотрела и умилялась: как хорошо стала, умничка. А на локти не глянула. )))

 

Разговоры про мельницу - это мое самое любимое И в реале тоже

Эхх, и меня рядом не было, а то точно бы критиканула.

 

А я тебе этот кадр кидала! Ты еще прошлась по неприличной позе Кощея.

 

И как это я пропустила Совсем плохая стала

 

Так что несешь солидарную ответственность. ))))))))))))

 

Вау! Как же мне понравилась сама сказка и сериал! Когда читала сказку, представляла себе её экранизацию - видео, с персонажами точно такими же, как ваши... Жду-жду-жду проды!
P.S. Кощею цвет кожи сделали в режиме debug?

 

? Это с кодом разработчика? Что-то я не помню этот термин.

 

Аланна, да, это с разрабским кодом такой режим в КАС. А что, вы его не использовали? Тогда как?

 

Нет, я просто не знала, что это таким термином называется- debug

 

Rirun, ну уж извините, не знала

 

Rirun, ну ладно, не буду недовольной

 

теперь новый подписчик у тебя

 

Лимонка, я рада. Вот только завал на работе. Никак до Васьки не доберусь... ((((

 

Аланна, а скоро будет серия?