Лабиринт отражений

Жанр: детектив, драма
Возрастные ограничения: 16+
Аннотация:
Каждый человек в какой-то мере видит в окружающих людях свое "отражение", проецируя на них свои эмоции и мироощущение, ожидая от них реакции, схожей с его собственной. Но что если ситуация доходит до абсурда? Что если всюду начинаешь видеть себя, только с другим лицом...
Публикуюсь тут в первый раз и поэтому нервничаю. Являюсь автором текста и оформления, а так же скриншотов.

​

 

SleepingOwl, замечательное произведение - не устану повторять! Читая все новую и новую серию, как из маленьких деталек складывается большой пазл, но за неимение многих важных фрагментов, картина ещё не полная. Согласна с Кариной, хочется больше и больше серий, чтобы как воздух заглатывать их. Я восхищена. И как все-таки умело воссоздан реальный лабиринт, где есть одна большая дорога и множество маленьких, пересекающихся, как Стриж и Алистер.

Отдельно хочется подчеркнуть мелкие детали, вкрапленные в текст. Они так удивительно воссоздают образы и окружающее пространство, что в голове с легкостью возникают картины, которые ещё больше усиливают иллюстрации.

P.S. Маленькое предложение: помнится, в разделе Герои была информация про Брай, потом она пропала. А хотелось бы увидеть там информацию об основных героях, если она предполагается

 

Анастасия, мне очень лестно читать подобные отзывы о моем творчестве.
Я удалила биографию Брай потому, что нашла кое-какие фактические несостыковки, на данный момент исправленные. Подобная информация у меня есть по основным повествующим персонажам, скорее всего, размещу ее в ближайшее время.

 

Что, я снова не соблюдаю возрастные ограничения? Когда-нибудь я плохо кончу

Есть порядок вещей, он не нами задан. Разница в разрушенных амфитеатрах и дрянных крымских яблоках состоит лишь в наличии маски. Тут каменная гордость ушедших лет в трухе - без лишних слов и пожиманий плечами. А вот оно, румяное, круглое, сладкое - попробуешь? Брай - яблоко, циничная маленькая червоточина. Откусишь кусочек от такого яблочка - и отравишь душу. Этот вывод скорее личный и надуманный, потому что мне всей душой жаль Алистера. А думать, что он самостоятельно так ссохся я не могу 0=)

Я по своей природе гуманист и уверена, у всех отрицательных персонажей есть свои поводы на видение мира в черно-белых цветах. Брай своей черствостью откровенно пугает и заставляет искать в строчках намеки на человечность.

Впрочем... это же ещё не конец? ;)

За чтением то слезы навернутся, то сердце сожмется - саундтреки встали как родные.
Спасибо, автор, так поставить меня в замешательство могли только вы.

 

knopka, спасибо за столь развернутый отзыв, было очень интересно почитать размышления.
Если говорить прямо: Алистер, в общем-то, тоже не святой, и у него своих ошибок по жизни хватает, хотя понятно, почему его жалко. Признаться, мне тоже иногда кажется, что он в большей части событий выступает "жертвой обстоятельств".
Могу ошибаться, но если развить ассоциацию с масками, то получается, что все люди, так или иначе близко знакомые с Брай на уловку с яблоком попадаются.
Просто мне она наиболее на данный момент близка, как персонаж.
И конечно, несмотря на всю циничность и жестокость, Брай до сих пор человек, чувства и эмоции у нее вполне человеческие, просто она очень хорошо владеет собой. А все основания для некоей мизантропии у нее есть.

 

Akira Yamaoka - Welcome To Silent Hill​

Брай.

- Стриж выслушай меня, - он пытается взять меня за руку. Я отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи.
- Не смей меня больше так называть, Алистер. Что тебе нужно?
- Все ведь было совсем не так, - жалкое оправдание. - Ты сама говорила, что глаза могут обманывать.
- Я не слепая. Не трогай меня.
- Здравствуй, - Стриж. Глупое прозвище, данное мне в колледже, от которого я была рада наконец избавится, когда покинула его стены . Как тебя угораздило, Алистер ... Почему именно сейчас? У меня и так проблем по горло, не становись еще одной.
Перестань быть единственным человеком, способным достучаться до некоего подобия чувств, что у меня осталось. Не буди того, что я с таким трудом усыпляла.
Моя персональная шизофрения. Не вытаскивай меня из скорлупы еще раз, Алистер, ты делаешь мне больно.
Ты любил глупую и самоуверенную девочку, которая нелюдимостью и "загадочностью" хотела казаться взрослой, при этом оставаясь ребенком, алчущим внимания. Теперь я действительно не люблю людей, лезущих мне в душу, не готова на все, что угодно, чтобы казаться кому-то нужной.
Но я должна сказать тебе спасибо, пусть и не вслух. Именно ты добил того капризного ребенка, завершив так называемый "второй личностный кризис". Показал, что мне пора окончательно разбить и выкинуть на помойку и так поломанные, кое -как склеенные скотчем розовые очки. А то, что я порезалась осколками - издержки. Самый главный урок уже был получен и отлично усвоен прилежной ученицей.
Ради этого знания я была готова пожертвовать таким чувством, как влюбленность. Но только если бы делала выбор осознанно. Ты же мне его попросту не оставил.
Моя маленькая, совершенная по глупости и импульсивности, месть оказалась очень личной - до той степени, что ты до сих пор о ней не знаешь - и "парной", так сказать. Убила двух зайцев одним выстрелом. Правда, сполна оценить все ее последствия смогла лишь чуть позже, осознав, что подсунула хорошую такую свинью самой себе.
Некого тогда было обвинять. Сама все сделала. Вот этими самыми руками, которые с того момента до сих пор по локоть в старой, засохшей кровяной корке. Я и сейчас не могу отмыть ее ни с ладоней , ни с совести. Но со второй проще: я ей больше не пользуюсь.
А ведь тогда крови было совсем немного. И мне сказали, что все должно быстро зажить. Что долговременные последствия несущественны. Очаровательная ложь для юной идиотки, совершающей поступки, глобально меняющие ее жизнь, на "горячую голову".
Левая сторона твоего лица покрыта старыми ожогами и от этого ты вызываешь у меня некие отголоски жалости. Я снова вспоминаю то, что так страстно желала забыть.
И в этой степени вы со Скульптором одного поля ягоды. От вас обоих я пыталась отгородится забвением в памяти, расстоянием, временем. И до недавнего времени у меня все получалось. Так зачем вы по очереди вторгаетесь в мою жизнь и пытаетесь ее вверх дном перевернуть?
Не надо меня пытать больше. Не расковыривай старые раны ржавым грязным ножичком, посыпая их солью в процессе и все так же до тошноты по-доброму смотря на меня. Пожалуйста.
- Значит, помнишь, - хватит улыбаться. Хватит. - Я хотел поговорить, Стриж.
- Не зови меня так, - я не хочу снова пожелать обратного. Говорить оказалось несколько затруднительно. Будто я сильно простужена и могу либо шептать, либо хрипеть. - Если забыл мое имя, ничего, напомню. Меня зовут Брай, - глупая и необоснованная придирка для того, чтобы не показывать эмоции. Держаться так же спокойно и сухо, будто мы не знаем друг друга настолько хорошо, как это есть на самом деле. - Что хотел обсудить? - нашарить хоть одну сигарету не получилось. Я засунула руки в карманы куртки, чтобы хоть как-то унять мелкую дрожь.
- Мы несколько лет не виделись. Беспокоился, - все та же неуверенность. Никогда не умел общаться с девушками и плевать, что в былые времена они на тебя просто слетались, аки мухи на сладкое. - Тебя после выпуска, как ветром сдуло, - а что ты мне предлагал еще сделать? У меня пропала последняя альтернатива. - Все еще обижаешься?
Если бы ты знал, насколько я злилась тогда. Не понимала, что произошло. Не верила твоим объяснениям. Это было похоже на те самые "пять стадий", прямо как завещала мадам Кюблер-Росс.
Отрицание. Я не могла поверить, что это произошло со мной. С нами. Я, черт побери, слишком доверяла тебе. Никогда нельзя открываться людям полностью, отдавать кому-либо всего себя, без остатка. И это относится к нам с тобой в равной степени. Я тебе тоже не принесла ничего хорошего.
Гнев. Именно в порыве импульсивности и раздражения я поставила последнюю точку над "i", чуть позже горько об этом пожалев. Но это моя ошибка и только моя. Время ее кое-как замазало, будто бы "заштукатурили тетрадку", как говорила моя учительница по математике, когда мы пользовались корректором.
Осмысление, оно же торг. Очаровательное время. Загадывала на то, чтобы упущенные возможности ко мне вернулись, подбрасывая монетку и ставя то на орел, то на решку. Гадала на цветочных лепестках: "вернется", "не вернется".
Возвращался. Не раз. Но задетая гордость - страшная подруга. И смирять ее я так и не научилась.
Депрессия. Именно в этот период я стала "ходячей пепельницей". Не скажу о том, что "ничего не хотелось" или "жизнь потеряла краски", просто стало банально скучно. Пропало то, что занимало большую часть моего свободного времени. Апатия, ступор, называй, как хочешь. Не знала, чем заняться, металась от одного к другому. Именно так меня и занесло в этот город. Именно в этот период я "получила значок". Постепенно сооружала из кусков обугленной фанеры нечто, похожее на декорации к жизни.
Но последняя стадия пришла лишь с отсрочкой в несколько лет.
Признание сделало меня той, кто я есть. Как будто бы после изнуряющей жары мне наконец разрешили залезть под холодный душ. Словно было снова разрешено мыслить на трезвую голову. Спокойно. Ясно. Без отвлекающих факторов в виде чувств и эмоций. И я об этом ни капли не жалею. А может, пытаюсь себя убедить в этом.
Я больше не доверяю тебе, Алистер. Не пытайся меня снова окунуть в этот омут с головой, потому что в этот раз живой из него мне уже не выбраться. Ты утопишь меня в нем, пусть и неосознанно. С улыбкой на лице и удивленно-непонимающим взглядом.
Забавно. Тогда все поломала одна небольшая ложь. Один опрометчивый поступок, совершенный на не вполне трезвую голову.
Чертовы воспоминания, когда вы оставите меня в покое? Когда этот треклятый лабиринт наконец закончится?
- Лови, лови его! - мы, как малые дети, прыгаем за мыльными пузырьками, шелестя листьями в том самом парке. Бабье лето - любимое время, когда все еще тепло, но мир вокруг тебя будто забрызган красками праздничного увядания. Последний парад провожает природу к дверям, за которым лишь длительный сон, больше похожий на летаргию, когда замедляется пульс и бледнеет кожа.
Забавно. Завалились на листья, как два дурака, да еще и улыбаемся. И плевать на то ,что вся спина и у меня и у него будет грязная. Когда рядом тот, у кого есть ключик к твоему внутреннему "я", то все становится, как минимум несущественным суетливым мельтешением, фоном.



И у меня есть Алистер. Теплый. Родной. Мой.
- Ты как, Стриж? - провел мне по носу листиком березы. - Голова не болит? - похоже, он единственный, кого это заботит, порой даже слишком. Носится, как с хрустальной фигуркой. Одно неверное движение - и разобъюсь.
- Кружится немного. Не беда, - не стоит лишний раз ему настроение портить. Все пройдет, рано или поздно. А мы с мадам Мигренью уже давно на "ты".
Нам с ним слишком хорошо сейчас для того, чтобы я такой мелочью могла разрушить эту хрупкую гармонию момента.
- Я всегда знал, что ты - железная леди, - смешно, милый, очень смешно. Скорее уж, леди из ржавого алюминия. То и дело какая-нибудь часть так и норовит отвалиться. Приходится ее как можно быстрее крепить на место первым, что под руку подвернется.
На лицо упали несколько холодных капель. Как некстати. Похоже, если мы сейчас останемся тут валятся, аки тюлени на лежбище, то нашу одежду потом нужно будет выжимать. Нужно как можно быстрее найти навес...
Не стоило так резко вставать. Знала же. Мир будто перевернулся, правая половина головы неприятно загудела, словно изнутри заработал бур. Затем начал пульсировать висок. Опять. Чертовы мигрени.
Только Ал не позволил моей тушке грохнутся на землю. В очередной раз. Надо же, он еще и улыбается.
- Леди, в силу вашей временной недееспособности позвольте до дома вас донести, - и, не дожидаясь моего согласия, меня легко подхватили и через несколько секунд я уже сидела у него на руках не в состоянии что-либо возразить. Перед глазами все плыло, различить очертания объектов можно было лишь с огромным трудом. Слова Алистера становились все тише и тише, в ушах раздавалось неприятное, усиливающееся гудение. Улыбка исчезла с его лица.
- Черт, Брай, не вздумай отключаться, слышишь! - он сильнее прижал меня к себе, ускорив шаг. - Пытайся говорить со мной, о чем угодно, хоть о погоде только оставайся в сознании.
- Знаешь, Алистер, отвратительная сегодня погода...
И ведь донес же. Вызвал врача. К тому времени я уже была в состоянии ничего не понимающей куклы.
Не хочу. Не могу. Не надо.
- Алистер, мне приятно, что ты за меня беспокоился. Но ты помнишь, когда все закончилось, - разочарование. Это чистое разочарование в глазах. Неподдельные чувства, которые он никогда не умел прятать. О, боги, дайте мне сил ему не поверить. Дайте мне выдержки для того, чтобы не купиться. Я больше не хочу так жестоко разочароваться. - Чтобы ты знал: я больше не злюсь. Никакой обиды уже нет, я, как и прежде, считаю тебя очень хорошим человеком . Но больше не доверяю. Можешь сам сделать из этого выводы. Мне жаль, - и на этот раз я не лгу. Не могу ему врать. Физически.
Не должно быть такого человека. Он единственный , кто видел меня слабой. Беззащитной. Без того "панциря", который я отрастила за прошедшие годы. Более того, он любил меня такую.
Любил подстреленного Стрижа. Мертвого Стрижа.
- Я понимаю, - улыбается, а в глазах грусть. Неподдельно огорчение. - Я все понимаю, Брай. Приятно было снова встретиться с тобой.
- Можно теперь вопрос от меня? Какой реакции ты ждал? Только честно, Ал, - хоть я и знаю, что ответить внятно ты не сможешь.
- Да никакой. Думаю, намеренно мы с тобой и вовсе больше никогда не встретились, - а может оно и к лучшему? Зачем ворошить прошлое, копаясь в старых, покрытых пылью воспоминаниях?
- Не пытайся меня провести теперь. Мы друг другу врать никогда не умели. Ведь хочешь, чтобы все было, как тогда. Лучше разочаровать тебя в твоих ожиданиях сейчас, - и самой разочароваться заранее.
- Хочу, Брай. Но хотеть мне ведь ничего не мешает, - мешает, друг мой, мешает. Факты, время, реальный расклад. Как бы ты не хотел, в одну реку войти дважды уже не получится. Как бы я не хотела...
- Может быть, может быть, - вырвался тяжелый вздох. Пора прикрывать лавочку.- Прощай Алистер.
- До свидания, Брай, - я развернулась и как можно быстрее направилась домой. Как же все неправильно.
Мне было искренне плевать на его внешние изменения. Для меня он как был, так и остался тем самым Алистером.
В которого я была влюблена. Которого я любила.
Нелепая, глупая случайность, подорвавшая доверие. Разрезавшая ту пуповину, что нас соединяла. Почему все закончилось настолько нелепо? Как в дешевой мыльной опере.
Выпускной вечер не обещал ничего хорошего, единственным приемлемым вариантом было туда просто не идти, но такой ход событий Алом не рассматривался. Он считал, что мне хотя бы время от времени надо "выбираться из своей скорлупы". На мои вялые попытки отнекиваться он и внимания не обращал.
- Успокойся, посидим немного и уйдем. У меня для тебя и сюрприз небольшой есть, - мы зашли в зал и мне тут же захотелось бежать, как можно скорее. Огромная толпа народу, бьющая по ушам музыка, от которой голова начинает звенеть, они выводили меня из состояния хрупкого душевного равновесия.
- Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы, - потому что привыкла все планировать заранее и неожиданности обычно путают мне все карты.
- Будем надеяться, что этот тебе понравится. Ну же, улыбнись, Стриж. Помнишь, о нашем уговоре? - конечно, помню. И жду этого дня. Алистер беспокойно оглядывался, словно выискивал кого-то в толпе. - Слушай, мне нужно к Рыжему на пару минут, по поводу перевозки вещей. Вернусь, и сразу пойдем домой. Договорились? - он поцеловал меня в лоб и, лавируя между людьми, направился к выходу из зала, не дождавшись ответа.
- Ладно.
Минут через пятнадцать, не выдержав духоты и шума, я решила наконец выйти и проветриться.


Начинало тошнить, что у меня в последние пару недель норма. Практически постоянно тянет обниматься с белым другом и это настораживает. Ал говорит, что я перенервничала, что извожу себя из-за выпуска и скорого переезда. Да и я надеюсь на эту версию, отгоняя другие предположения, от которых меня прошибает холодный пот. Хотя, стоит сходить в аптеку как-нибудь на днях. Будем надеяться, что это действительно нервы. Просто нервы.
О более поздних событиях мои воспоминания слишком смутны, что неудивительно, если учесть сам механизм человеческой памяти "переписывать", как на многоразовый носитель.
Помню только впечатление от того, что увидела его, целующего Гвендолин и стаскивающего с нее блузку. Она тихо хихикала и говорила что-то про то, "как она этого ждала". Если бы не чертовы каблуки эти два голубка меня бы и не заметили.
Не знала, что сказать. Растерялась. Вроде надо, как всякой порядочной девушке, закатить скандал, но меня будто пришпилило к одной точке. Не знала, как реагировать. Не ожидала такого от него.
Хотела уйти, как можно быстрее и тише. Глупой затеей было вообще прийти сюда.
Он меня догнал и схватил за запястье. Зачем? Что тебе теперь от меня надо?
- Брай...
- Развлекайся. Я не буду портить тебе выпускной, - пытаюсь улыбаться, убедить себя в том, что плакать не хочется. Хочется исчезнуть. Провалится сквозь землю вот на этом самом месте.
Вот и финальный аккорд, Алистер. Спектакль окончен. Занавес.
Дома я как можно быстрее нашарила бутылку виски в холодильнике. Залпом опрокинула в себя пару рюмок. Зачем это сделала, знаю же, что ни капли не помогает. Для женщины я срубаюсь от алкоголя удивительно медленно, а потом еще и моя родимая мигрень, с которой встречаюсь чаще, чем с матерью, начинается с утра пораньше.
Так, О'Донелл, не раскисать. Возьми себя в руки. Это просто сиюминутный порыв, временная слабость. Ты давно научилась их сдерживать. Перед ним смогла вести себя спокойно, так держи планку и наедине с собой.
Ты давно вычеркнула господина Грауна из своей жизни. Ее частью он больше не является. Сейчас поиски Скульптора - приоритетная задача. Выкинь эту сопливую чушь о семье и детишках из головы, от такого будущего ты отказалась добровольно.
Некое предчувствие заставило меня перевести взгляд на ночную улицу за окном. Прямо под мигающим фонарем стоял человек. С виду самый обычный мужчина в темном плаще и широкополой шляпе.
Сердце пропустило удар. Боги... Это снова он. Он пришел. За мной.
Я знаю тебя.
Черный человек.



Алистер.

Она ушла, а я так и продолжал стоять на улице, будто потерял память и не знаю, в какой стороне мой дом. Будто бы с каждым ее шагом она раз за разом маленьким молоточком с помощью деревянного долото откалывает от меня жизненно важные кусочки. Звук шагов казался слишком громким и неестественным. А может это сердце, которое, казалось, билось под самым горлом. Тук, тук, тук...
Что я хотел ей сказать? Что я ей сказал? Ничего. Ничего не значащий разговор для нее. Несколько ее фраз, подписавшие мне направление на эшафот. Такая сухая, такая холодная. Чужая. Моя Стриж была другой. Более мягкой. Более человечной. Сейчас я чувствую себя ненужным придатком, гангренозным аппендиксом, которого после удаления заспиртовали и "на память" подарили пациенту.
Настолько гадкие ощущения я в последний раз испытывал только на том злополучном выпускном. Как был безнадежным и слабым дураком, так и остался. Снова не смог сказать: "Постой".
Я не хотел возвращаться в душную квартирку, где меня снова встретит Рыжий и будет в очередной раз спрашивать что случилось. Пожалуй, останусь ночевать на этой скамейке. Свежий воздух, вокруг никого... Хорошо же.
Не успел я задремать, как подъехал знакомый мотоцикл. Все таки нашел.



- Ал, я чуть не свихнулся. Половина двенадцатого, тебя нет, - только не Джерри. Его еще сейчас тут не хватало. - Ей ты чего? Лимонов "от тети Бефф" попробовал?
- Рыжий, будь другом, не спрашивай. Поганое состояние, - хотелось наесться димедрола, отключится и не проснуться.
- Да чего тут спрашивать. Ты так киснешь только из-за женщин. Точнее, из-за всего одной. Последний раз, помнится, на выпуске. О, дочери Евы! - Рыжий, ты иногда напрашиваешься на удар в челюсть, бестактная скотина. - Ладно, Ал, шучу же. Обстановку разрядить пытаюсь. А теперь убери кулаки в карманы, надевай шлем и садись. И не смотри на так, будто ребра хочешь мне пересчитать. Уже пытался и, как помнишь, не вышло.
Доехали мы молча, да и дома Рыжий особо вопросов не задавал. Просто по-быстрому сварганил себе яичницу и уплетал ее за обе щеки, будто ничего не произошло.
- Кстати, "мистер вселенское несчастье", как она там? - вот только не надо начинать топтаться на больной мозоли. Остается только прикинуться идиотом.
- Кто?
- Я по твоему совсем слепой или пьян до зеленых фей? Брай. Видел, как она пулей от тебя умчалась. И не надо так реагировать, Ал. Мы с тобой друзья с горшка, уж кого насквозь вижу, так это тебя.
- Мы... немного поговорили, Рыжий. Вроде бы, не злится. По такое ощущение, что вместо сердца ей просто кусок льда запихнули. Она и раньше-то была не особо эмоциональной. Сказала, что больше не доверяет мне. Да и по-хорошему, я сам нарвался. Ты же помнишь, - похоже, Джерри единственный человек, которому я могу выговориться. Он ободряюще кивнул.
- Слушай, сколько ты еще будешь жить по принципу "а если бы", Ал? Я понимаю, что тут тебе не советчик, но ты скоро сам себя сожрешь с потрохами. Хватит над собой издеваться, - самым неприятным было то, что Рыжий прав, от первого и до последнего слова. - И еще я искренне надеюсь, что ты не повесишься тут на трубах, пока меня не будет.
- И куда собрался? Наконец решил посетить курсы вождения и не ездить без прав? - Джерри ткнул меня в плечо.
- Да нет, просто девушку встретил. Она в местной газете колонку какую-то ведет. Лабуда женская, наподобие "какой ноготь накрасить красным лаком к шестому мартабря по календарю племени мумба-юмба, чтобы мужчины падали к вашим ногам". Случайно познакомились, разговорились. А вчера вечером я ей позвонил и встретится предложил, - он допил свой стакан сока. - Как ни странно, она согласилась.
- Небось, опять крашеная брюнетка, Джерри. Не надоело? - я слишком хорошо знал о пристрастиях своего друга, а так же о его "непостоянстве".
- Упаси меня, нет. Маленькая такая блондиночка, на побитого котенка похожая. Глаза такие же огромные и грустные, - Рыжий махнул рукой и налил себе еще один стакан. - Хорошая она, Ал. Наивная, как ребенок маленький. Первый раз не знаю, с какой стороны подступится к женщине. Она настолько открытая, что страшно. Вдруг не то что-то заденешь, поранишь, поломаешь... Особенная, - он усмехнулся. - Первый раз в жизни считаю, что дарить женщине цветы - банально.
- Поздравляю, Джерри, ты на первой ступени вступления в "Клуб влюбленных идиотов". Хоть помнишь, как ее зовут, Дон Жуан не первой свежести?

Доктор Ривер.

- Что у тебя, Лорен? - я старался не нервничать, но чую, что волнение было написано у меня на лице большими буквами. Прошло уже несколько месяцев и вот, наконец-то, новости. Время от времени возникает ощущение, что я долблю головой невидимую стену только из-за того, что не вижу двери в метре от себя. И сейчас есть надежда на то, что ее передо мной наконец откроют.
- Я нашла в архивах некоторые его бумаги, - моя сноха аккуратным наманикюренным пальчиком содрала печать с конверта и передала мне документы. - Работу по расширению возможностей человеческого восприятия. Форсинг "второго я", как он сам это здесь называет. Вы это искали, Гордон? - о, милая моя, ты еще не знаешь, что принесла мне воистину золотые бумаги. И золото это обагрено кровью десятков людей. Кажется, я нашел. Нашел.
- Да, именно это. Что-то еще? Может, письма или нечто подобное?
- Некоторые личные записи. Свидетельство о браке, свидетельство о смерти жены. Все это у вас уже есть, - что же, похоже больше ничего интересного не предвидится, но это совсем малая плата за то, что сейчас находится у меня в руках, - Я могу идти?
- Конечно, спасибо за бумаги. Кстати, как там близнецы, Лорен? Ты обещала привезти их, - и я даже догадываюсь, почему ты этого не сделала. Но ничего-ничего. Эта бесполезная прелюдия лишь оттягивает основное действие.
- Вы были отцом Тони, но это не означает, что я хочу иметь какие-то дела конкретно с вами. Близнецы появятся здесь только в сознательном возрасте и только по своему желанию, - насколько же ты наивна. Несмотря на то, что большую часть жизни пыталась строить из себя умную стерву, ты так до сих пор и осталась глупой, как пробка. Женщиной, ничего не видящей дальше своего носа.
- Они вообще знают о моем существовании? Ты прячешь от меня внуков, Лори.
- При всем моем уважении к вам, господин Ривер, но вы ненормальны и сами прекрасно об этом знаете. Мои дети не подойдут к вам ни на шаг, пока я жива, - как же ты сейчас фатально ошибаешься, дорогая моя Лорен.
- Вот как...
Канцелярский нож вошел в шею женщины. Лори попыталась оттолкнуть меня, вырваться, но даже в свои годы я сильнее худой, как вобла, модельки человека.



Она забилась, задергалась, закашлялась, отхаркивая кровь и пачкая мне ковер. Второй удар стал финальным. Артерия. Старый вояка Акелла на сей раз не промахнулся. Давно собирался это сделать. Прости, сынок, но твоя жена была той еще дрянью.
Очередной убитый без сожаления человек. Сколько вас было таких? Десять? Двадцать? Может больше. За часть из вас отдувался Гарри. Даже наличие друга-мясника может иметь свои преимущества.
Похоже, пора вспомнить, как правильно рыть могилу за пару часов. Надеюсь, Роуз не вернется, пока я не улажу это небольшое недоразумение. На всякий случай черкну ей записку и закрою дверь в кабинет. Мало ли.
Видел, как ее сегодня встречал молодой человек. Вместе они смотрелись, как красавица и чудовище: крошечная и худенькая, почти прозрачная Роуз и этот рыжий громила под два метра. С одной стороны даже хорошо, что на наконец-то начала по-человечески общаться с людьми, не краснея, как помидор после первой фразы, но с другой надо, пожалуй, поглубже запрятать скелеты в шкафы.
Найдя в кладовке аккуратно зачехленную лопату и старые перчатки, служившие мне верой и правдой в былые годы, я перевязал рану Лорен бинтами, благо они оказались в аптечке на кухне. Не хочу, чтобы на следующее утро кровью была заляпана вся лестничная клетка и пару пролетов заодно.
Оказывается, невеста моего сына еще легче, чем я думал. Донести тело до машины, перебросив его через плечо, не составит особого труда, не нужно будет волоком тащить по ступенькам или искать, во что же его завернуть. Нужно только вспомнить то самое козырное место с мягкой почвой, где на добрые пару метров яму можно вырыть за полтора-два часа.
На мое счастье, в подъезде на ночь глядя не оказалось любопытных, ищущих приключений на свою филейную часть. Хорошо. Не хотелось бы закапывать больше одного тела.
Я начал было нервничать, третий раз прокручивая ключ и пытаясь завести машину, но все обошлось. После еще пары оборотов, двигатель ободряюще загудел и я, откинувшись на спинку кресла, начал созерцать то, что осталось от моей снохи. Мертвая она даже кажется мне несколько привлекательной. Неудивительно. Лорен была из той породы женщин, которыми можно наслаждаться только с эстетической точки зрения и получается это далеко не у всех. Как только они открывают рот - можно спокойно бить их лопатой по пустой голове и закапывать, что я сейчас, собственно, и собираюсь проделать. Мой мальчик, мой славный Тони. Наверняка, сам пожалел о том, что в свое время купился на красивый фантик, в то время, как внутри оказалась известная субстанция.
Я отъехал на добрые десять километров от города, пока не нашел то самое место. Прощупал почву. Да, это оно. Можно приступать. Все же, я никогда не жалел о том, что свой первый трудовой опыт получил, работая помощником могильщика. Он брал нас к себе еще мальчишками и ночью мы с Гарри, сбегая из дома, "помогали" ему за конфеты. Жаль, что старому некрофилу кто-то разнес голову из дробовика, когда я поступил в колледж.
Но учил работать он нас на совесть. Даже стишок придумал, чтобы :" У вас, маленьких засранцев, из головы не вылетело".
Труп раздел - шмотье сожги,
Чтоб и пепла не нашли.
Отруби башку и руки,
Чтобы было не до скуки
Их зарой, милок, отдельно
То-то будет всем веселье
В яме закопаешь тело...
Ишь ты, почти ничего не забыл, старый маразматик. Всегда знал, что мне пригодятся его советы. Поразительно, насколько легче отрубать голову человеку лопатой сейчас, нежели в юности А может это из-за того, что он не упирается.
А теперь мне надо забрать Фила и Клэр домой.

​

 

SleepingOwl, это нечто. Сильно. Снова такое повествование, когда нельзя разрешить себе отвлечься. ))) К сожалению, саунд у меня так и не воспроизвелся, но атмосферу я просекла.
Теперь уже понятно отношение Брай ко всему окружающему, ее история, чувства, рвавшиеся наружу при одном только взгляде на Алистера, воспоминания, мысли... все это многое обясняет. К ней уже не просто проникаешься сочувствием, но и понимаешь ее поведение. Теперь любопытно, как тогда Ал смог вытворить такое.
А действия доктора Ривера хоть и понятны, но с другой стороны, вспоминая его трепетные слова и мысли, обращенные к своей семье, которую он потерял, не вяжутся с такими холодным убийствами.

Скриншоты, не устану повторять, красивы! Но... хотелось бы их видеть побольше

 

Amelia, спасибо за развернутый комментарий.
Я уже не знаю, куда этот трек заливать. С дропбокса он воспроизводиться отказался наотрез.
Как уже упоминалось, тот поступок со стороны Алистера был "опрометчивым", "глупостью". И можно будет чуть позже понять почему.
Мотивы доктора объяснимы довольно просто, да и практически вся следующая глава посвящена ему и Роуз.
С количеством скриншотов у меня вечный напряг, это есть. Постараемся исправиться.

 

Rirun, спасибо за комментарий.

Есть такое. Некая смесь из врожденной мнительности, необоснованной подозрительности и опыта общения с людьми.

 

Но Брай же сама наверняка не была святой? Да и не было в ней ничего, что показывало бы обособленную верность, а-ля "ходи только со мной, люби только меня, не смотри на других". Очень странная реакция - вся чересчур и слишком. Наверное, в душе Брай все-таки до предела ранимый и чувствительный человек! Жаль, что никто об этом кроме нас и не знает
Сцена с доктором Ривером очень сильная.

ЗЫ: А песню я все равно послушала. С объемом текста не состыкуется. Пока читала, она успела мне надоесть х)

Спасибо, отличная серия!

 

knopka, в этом-то и ее проблема - в чувствительности. Если бы не "веселые" юность и детство из нее бы получилась типичная девочка-"принцесса", падающая в обморок от слова "блин" и заливающаяся слезами над дамскими романчиками. Привитый стереотип поведения "ты сильная, держи лицо, не показывай того, что чувствуешь, так как это может тебе обернуться боком", ставший основой образа жизни и отношения к окружающим. Естественно, о святости тут говорить не приходится.
И впоследствии, став уже "закрытой" для людей, Алистера она первым "впустила", с ним раскрылась. И именно поэтому расценила тот случай, как предательство. И опять же, если читать только ее слова, не затрагивая чувственную сторону, то для Алистера она показалась через чур холодной.
Был в ее жизни еще один человек, который очень-очень хорошо ее знал и к которому Брай была искренне привязана, но о нем чуть позже.
А доктор Ривер еще и не такое делал. Сие, можно сказать, капля в море.
И изначально я хотела "кусочкам" доктора и Алистера/Брай поставить разные композиции, правда усомнилась в удачности этой идеи. Собственно, под конкретно эту музыку хорошо читается часть Гордона.
Спасибо за отзыв.

 

Надеюсь, про сей опус еще кто-то помнит. Решила попробовать ставить к некоторым кусочкам другую музыку, а не одну на на всех. Приятного прочтения.

Jack Wall - Love Theme (Mass Effect Soundtrack)


Брандон.

- Бран, ты совсем свихнулся! Они, черт побери, твоя семья.

Да, Колгрим, семья. Хреновая, но уж какая есть. Но это отнюдь не значит, что я должен "брать, что дают".
Свободный. Независимый. Не знаю, какую пафосную хрень в таких случаях городят. Эти пять лет если не лучшие, то точно самые запоминающиеся годы моей жизни.
Фальшивое письмо из военкомата тогда оказалось весьма удачной затеей. Главное, воскреснуть вовремя.
Я просто надеюсь, что та, к кому я собрался "наведаться на чай" не сменила планов и я найду ее там, где и предполагаю. А то, не дай боже, приду, а там какой-нибудь притон для бомжей. А "норму мордобития" в сутки мне еще не установили.
Вечная девчонка-подросток, со ссадинами на локтях и разбитой в драке верхней губой. На улице ее часто принимали за пацана. Да и гонор у нее был уличный.

- Уворачивайся. Любой другой на моем месте уже пинал тебя ногами.
- Черт, я пытаюсь, Бран!
- Хреново пытаешься! Раз - вниз! Мимо! Стой на ногах! - она оступается, - Неверно!
- Мне больно, придурок!
- Всем насрать, больно тебе или нет. Либо встаешь, либо я продолжаю, - она с трудом поднимается на тощих ножках. Доходяга.
- Стервы с четвертым размером из тебя не вышло, так что прекращай хныкать. Хахалей своих этим будешь пронимать, если они идиоты и поведутся.
***
- Ну, что запомнила?
- Мой брат пытается меня покалечить, - она невесело ухмыляется. - Под ребром болит.
- Не хнычь, как баба. Я ничего тебе не сломал.
- Потому что мама бы не простила?
- Ты думаешь, твоей матери еще есть до тебя дело? Очнись, девочка. Я не хочу за тебя, дуру, сидеть, - пусть скажет, что я не прав. Об нее либо вытрут ноги, либо она надерет обидчику задницу раньше, чем он успеет это сделать. И я постараюсь обеспечить этой дурочке второе. Она несколько минут сидит молча, закусывая губу, чтобы не заплакать. Потом по щекам начинаю катиться маленькие блестящие капли. Еще и нытья мне тут не хватало. Девка она и есть девка, как бы ни пытался выбить из нее всю дурь.
- Так, что я тебе говорил? Слезы лить будешь, выпрашивая цацки у мужа.
- Я не хочу плакать. Мне просто больно, - так, больно-то больно, но никто тебя, нытика, жалеть не будет.
- Как думаешь, девочка, кому ты нужна, кроме самой себя? - она несколько секунд молчит.
- Тебе нужна. И не только, как подушка для битья.
Я обнял ее за плечи, не знаю, в каком таком приступе жалости, но сие ее немного успокоило. Истерические всхлипывания во всяком случае прекратились .Ребенок, ничего еще не понимающий в жизни. Ее мамаше на нее плевать с высокой колокольни, а ей хоть бы что, она все так же пытается просить от нее внимания.
Никого у тебя нет, девочка. И у меня нет.



- Глупая ты. И пока слабая.
- А должна быть сильной.
- Правильно. Хоть что-то я вбил в эту подставку для волос. Спасибо потом скажешь.
- Может быть. Придешь вечером?
- Да куда я от тебя денусь? Женюсь, разве что.
Слабая сестричка давно уже справила свой двадцать восьмой день рождения. Надеюсь, что мозгов у нее прибавилось хоть на йоту. Хотя за то, что она выдала своей мамаше, я до сих пор готов этой доходяге аплодировать стоя.
Все же эта худощавая девица оказалась не промах. То, что при раздаче "бонусов" ее более чем обделили физической силой сестренка компенсировала своим характером. Про таких говорят "баба с мужским хозяйством". Только понял я сие чуть позже. Аккурат после того, как она в 18 лет надрала мне задницу. Либо я к тому времени стал старым и ни на что не годным, либо девочка уже тогда повзрослела.
Позвонив в дверь, я надеялся, что избегу конфуза и приключений на вторые отнюдь не девяносто. Дверь кто-то быстро распахнул с явным намерением дать мне от ворот поворот.
Черт, а она почти не изменилась. Только пирсинг появился и наконец-то, грудь . И неплохая, седина мне в отсутствующую бороду.
Мертвец пришел в гости.

Доктор Ривер.

Хорошо, что я не забыл взять свои ключи от квартиры Тони перед тем, как поехал закапывать его бывшую женушку. Не пришлось тратить драгоценное время на лишний заезд домой. Роуз, скорее всего, уже вернулась и думает, что я спокойно сплю у себя, раз кабинет закрыт. Девочка моя, конечно же она не останется у этого рыжего верзилы в первый же день. Она слишком невинна для этого. Совсем ребенок. Такая же, как Клэр, только в более взрослой "обертке" из плоти и крови.
Клэр. Родная кровиночка. Я очень плохо помню ее, впрочем, как и Фила. На момент смерти папы ей еще не исполнилось и года. Моя зимняя принцесса. Было в ней что-то, что делало ее другой, я чувствовал "нечто", из-за чего воспринимал этого ребенка слишком "своим". Будто я ее отец, а не мой сын. Ненужные, неправильные мысли, которые я старался гнать от себя, но из песни слов не выкинешь.
И она это ощущала. Тянулась ко мне, отказывалась засыпать, пока дедушка не возьмет ее на руки, невзирая на все протесты своей мамаши. Единственный человек, рядом с которым я был готов находится часами, забрасывая все, вплоть до работы. Только для того, чтобы видеть искорки смеха, так редко появлявшиеся в этих огромных глазенках. Моя грустная принцесса.
Я остановился рядом с ничем не примечательной многоэтажкой.Сын тогда настоял на том, чтобы не переезжать к жене в загородный дом. Тони терпеть не мог ту помпезную роскошь и "богатство" по жизни, которые так нравились Лорен. Во всем, кроме одежды и, видимо, мужчин, раз она так далеко зашла в своей профессии, вкус у нее был отвратительный.
Руки мелко дрожали, когда я открыл ключом дверь квартиры. В коридоре почти сразу же показалась маленькая и сутулая смуглая женщина с длинной, иссиня-черной косой, в которой кое-где поблескивали седые пряди. Кожа старушки напоминала высушенное яблоко: морщинистая и скукоженная. Видимо, няня.
Из-за длинной цыганской юбки старушки выглянула девочка. Длинные черные волосы мягкими волнами обрамляли не по-детски вытянутое, худое и серьезное личико. Темно зеленые глаза с желтоватой "россыпью" вокруг зрачка смотрели настороженно и с некоей опаской. В них читался ум, несвойственный ребенку в тринадцать лет. Конечно, она меня почти не помнит, но видно, что чувствует нечто знакомое. Девочка дергает няню за юбку.
- Мама говорила нам о том, что дедушка приедет, Ингрид. Сказала, что он заберет на выходные. Правда, Фил? - я обратил внимание на то, как девочка впилась ногтями в ладонь брата. Он слегка улыбнулся ей. В глазах мальчика, еще более желтых, почти кошачьих, плясали бесенята.
- Конечно, Ингрид. Клэр права. Мы ведь поедем к тебе, дедушка? - обычно голос у мальчиков начинает ломаться к четырнадцати годам, но у Фила он звучал непривычно низким и резким, с трудом вязавшимся с его внешним видом. Он не выглядел на свои тринадцать лет: слишком высокий и бледный. Если черты лица его сестры казались просто вытянутыми, то мальчик был болезненно худой. Заметив мой взгляд, он притянул сестру к себе, обняв ее по-птичьи тонкими руками. На ощупь наверняка можно пересчитать кости. Такое ощущение, будто большую часть жизни мальчик провел в доходном доме. Сестра прижалась к нему.
- Хорошо, ребята, - няня вздохнула и посмотрела на меня тяжелым взглядом. - Я вам верю. Соберите вещи и приходите. Я вас провожу.
Дети, не произнеся больше ни слова, удалились. Женщина жестом показала мне на проем, в котором виднелся стол со стоящим на нем фруктами. Видимо, кухня.
Меня несколько... нервировал взгляд этой старой цыганки. Тяжелый и недобрый, будто бы она знала что-то обо мне, чего ей знать не следовало бы. Будто бы она читает меня, как открытую книгу, причем не слишком интересную.
Она заварила мне чашку крепкого кофе, а себе чай с какими-то очень пахучими травами.
- Позвольте поинтересоваться, сколько вы работаете у них няней? - дежурный вопрос для дежурного разговора, пока не придут дети. Хотя, может она и поведает мне что-то интересное о жизни здесь Клэр и Фила.
- Почти с пеленок. Первый раз пришла сюда десять лет назад, - Ингрид отхлебнула чай. На указательном пальце правой руки женщины была выведена странная татуировка, в сочетании с морщинами становившаяся несколько зловещей. Старушка перевела на меня взгляд и слегка ухмыльнулась, но никак не отреагировала на мое любопытство. - Странные дети. Они никого не пускают к себе. Тихие. Послушные. Никогда не жалуются. Казалось бы, счастье, да и только. Но есть в них что-то нехорошее. Чуждое, - она ненадолго замолчала. - Даже их интересы так и остались для меня за семью печатями. По глазам вижу, что тоже не знаете вы их совсем. Вот, - она протянула мне конверт.
- Что это?- сомневаюсь, что деньги.
- Рекомендации, господин Ривер, всего лишь рекомендации. Медицинскую карту Филлипа почитаете позже. Она в сейфе. Ключ на тумбочке.

София.

Hijo de la luna


Этот вечер обещал море хороших впечатлений, так что с самого утра меня переполняло странное чувство легкости. Но сейчас, когда я вошла в огромный зал, моя решимость начала таять на глазах. Столько народу... Не опозориться бы. От боевого настроя постепенно не оставалось и следа. Тем паче, что будет, если мой сопровождающий тут так и не появится?
Неожиданно, ко мне, не лавируя в толпе, но двигаясь сквозь нее напролом, аки танк, направился молодой человек с рыжим бардаком на голове и с косой саженью в плечах. Кажется, он все-таки пришел.
- Привет. Ты ли та самая София, которую я так надеялся сегодня увидеть?
- Здравствуй. Допустим, я. А вы, я так полагаю, Джеральд? - его имя ему абсолютно не соответствовало. Оно было для него слишком аристократичным. Слишком чопорным для человека с широченной улыбкой и непослушными рыжими вихрами.
Он на редкость смешно и несерьезно выглядел в костюме, никакого намека на солидность, причем создавалось ощущение, что в этот "официальный наряд" моего спутника запихивали силком. Было видно, насколько ему в нем неуютно.
- Да. Пожалуй, и меня можно так назвать.
Если честно, я бы никогда не подумала о том, что настолько "монументальные" персоны могут ходить на занятия бальными танцами. Наша инструкторша, танцуя с ним и закатывая глаза, к концу занятия обычно начинала жаловаться на отдавленные ноги и медвежью грацию с его стороны. В один из таких дней она, произнеся :"С меня довольно" попросила, чтобы еще какая-нибудь девушка заменила ее в этом "не сложившемся дуэте". И единственным лицом женского пола, на тот момент присутствующим в зале, оказалась я.
И уж тем более для меня было неожиданностью то, что подобный молодой человек позвал меня партнершей на первое мероприятие нашей танцевальной студии.
Заиграла любимая "Луна", добавляя вечеру капельку волшебства. Спутник неуверенно протянул мне руку.
- Миледи, вы позволите пригласить вас на танец?
Наверно, я выгляжу красной, как спелый помидор. Слишком... непривычно. Нет, я неплохо умею танцевать, но чувство внутренней неуверенности и стеснения меня не покидало.
Я подала Джеральду руку, на какой-то момент почувствовав себя принцессой в сопровождении галантного, но несколько неуклюжего рыцаря. Но вдруг, вместо того, чтобы сделать свой шаг, он легко поднял меня над землей на несколько сантиметров и просто закружился в такт музыке.



- Очень жаль будет отдавить вам ноги, как мисс Кроуэл, вы не находите? - Джеральд лукаво улыбнулся, а я чуть не засмеялась. Стало как-то очень легко. Мелодия все продолжалась, а он так и держал меня на весу, подхватив на руки во время одного из последних па.
Серебряными колокольчиками переливалась мелодия, унося нас все дальше и дальше по своему течению. Воистину, волшебный вечер.

Брай.

Halestorm - Familiar taste of poison


Я не люблю похороны. На них активнее всего приходится изображать фальшивые эмоции. Насколько тебе "жаль" родственников и "ах, как молод" был покойник. Даже если ты был куском дерьма, то окажись ты в гробу - от тебя все равно запахнет настурциями.
"Официальная" погребальная часть, казалось, тянулась бесконечно долго. Небо, затянутое тяжелыми темными тучами и кое-где сверкающие пятна молний отнюдь не предвещали хорошей погоды, а вкупе с рыдающими сердобольными родственницами Коллина и опустившей голову, будто монетку ищет, Тарой так и вообще нагоняли тоску. То самое состояние, когда еще и не грустно, но скука и желание свалить от этой траурной процессии достигли предельной своей концентрации.
Мне казалось, что я пришла сюда только ради той части, где есть гарантия бесплатного портвейна, который однозначно найдется у Тары дома. Строить из себя плакальщицу у меня получалось плохо. Вести себя "естественно" и того хуже.
Время от времени среди родственников и друзей покойничка мне чудилось то самое лицо, но я изо всех сил пыталась подавить приближающуюся паранойю. Нет, это был просто мужчина. Это не он. Он не за тобой.

За тобой, тварь. Он-то знает твою настоящую цену. Дешевая шлюха, пытавшаяся последние несколько лет "обелить" свою репутацию. Не "Брай О'Донелл", а девочка, с которой можно приятно провести вечер, если знаешь, как к подступиться. И за уши тебя, грязная девка, вытаскивал не "добрый" Алистер.
Не он делил с тобой хмельное веселье. Не ему было сорок, когда вы познакомились. Не он шептал на ухо что-то нечленораздельное, пока стягивал с тебя блузку. Не он создал на твоей спине свое последнее произведение, вершину того, на что он, по его мнению, был способен, как творец. Не он называл тебя "дешевкой", а чуть позже был готов хоть заколотить все двери и окна в той старой, обшарпанной квартирке, лишь бы ты осталась лежать на его матраце.
Именно он поставил на "уличной шалаве" знак качества. Вытолкнул тебя на новую ступеньку.
Никто из вас не предъявлял другому обязательств. Но вы оба хотели привязать другого к себе и не отпускать. Ведь хотели?
Хотели.
Однажды он пришел и долго буравил взглядом тебя и те тряпочки, что символически назывались "одеждой". При нем можно было не заморачиваться о таких пустяках, как нижнее белье, не правда ли.
Потом, резко приблизившись, схватил за волосы и прижал к стене. Требовательно впился в твою шею, причиняя скорее боль, нежели наслаждение. Плевать, ты согласна и на это. Нету счастья - ты его проворонила. Нету семьи. Есть только полумертвый тату-мастер и ты - бездомная с замашками проститутки. Затем он остановился так же внезапно, как и начал. Он тогда напугал тебя, Брай. Ты никогда его таким не видела.
- Я утянул тебя на самое дно, девочка, а ты хочешь продолжения. Вместо того, чтобы бежать ты раз за разом настаиваешь на том, чтобы остаться. Так и быть. Но сгореть мне в адском пламени, если сам Сатана придет по мою душу клянусь, ирландка, я заберу тебя с собой. И никому ты не достанешься, кроме меня.



Именно в ту ночь у тебя на спине и появился символ ваших отношений. Он выбил его не только на твоей спине, Брай. Выгравировал на сердце. Бросил к твоим ногам все: жизнь, душу , личность, талант. И закончил только тогда, когда ты почти потеряла сознание то ли от боли, то ли от дешевого виски. Гений, о котором напоминает лишь старый изограф, прицепленный на цепочке и висящий у тебя на шее.
Он достиг дна раньше, чем ты, девочка . И этим спас тебе жизнь.

Он мог не возвращаться "домой" день. Три. Пять. Неделю. Ты ведь не беспокоилась бы о нем, если бы не этот мерзкий зародыш, поселившийся в тебе? Или ты чувствовала что-то еще, девочка?
Ты очень не любила закатывать скандалы, да и не считала это нужным. Такую тебя Черный видел в первый раз.
- Да пропади ты пропадом, я соберу манатки и свалю к чертям собачьим! Я тебе не подстилка! Да какого... - он крепко-крепко прижал тебя к себе. Зачем, зачем, зачем он тебя держит, зачем противоречит сам себе, говоря, что надо бежать? Не вырывайся, ирландка, ты же устала. Так устала от той жизни, которую ведешь.
К чертям принципы. Ты все равно его простишь.




***

Тара с остервенением кромсала то, что еще осталось от ее некогда роскошной рыжей гривы. По лицу черными влажными разводами размазана тушь.


Руки трясутся и того и гляди она ткнет себе ножницами в глаз. Я крепко сжала ее запястье.
- Тара, хватит, - надо ее урезонить. Мне не нужно здесь кровищи на плитке, ибо отмывать ее потом мне.
- Что "хватит", Брай? Что, черт тебя побери, хватит? Что? - она кричала на меня, захлебываясь слезами, пыталась вырвать руку с ножницами, пока я не выхватила их у нее и не кинула в ванну.
- Та-ра. Прек-ра-ти, - пришлось сжать ее плечи и слегка тряхнуть. Только без истерик.
Поставь себя на ее место девочка. Помнишь, как ушел Черный?
Помню. Кровавые боги, помню. Как хозяин этой жизни, распил с мрачным жнецом по рюмке и, уходя, закрыл за собой дверь.
- Что тебе надо, Брай? У тебя никогда не было мужа! Ты его не закапывала в деревянном ящике! - черт с тобой, Тара. Не занимайся самобичеванием.
Я ее крепко обняла. Ей будет спокойнее. Покажи, что тебе не все равно, О'Донелл. Что когда-то было не наплевать на чужие проблемы.
- Тише. Переживем. И не такое пережили.
Тара еще минуту-две всхлипывала и причитала, но потом затихла.
- Лучше? - я потеребила обкромсанные кончики. - Тебя постричь?
Она лишь слабо кивнула.
- Будешь новой, Тара?
- Буду.
- Будешь целой?
- Буду.
- Будешь верить?
- Буду.
Этим вечером я осталась ночевать на диване в гостиной дома Тары. Не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Я вернусь домой тогда, когда она успокоиться, но не раньше.
***
Очередной кошмар. Всего лишь кошмар ребенка, который не может проснуться. Кошмар, пришедший из реальности. Вылезшие наружу старые обиды. Старые воспоминания о людях, которых больше в моей жизни появиться не должно.

Мне плохо, Брандон. Мне страшно. Мне больно. Черт побери, Бран, я хочу плакать, и меня держит только это твое треклятое "Ты сильная".
- Ты сильная, Брай. Выдержишь все, что на тебя свалится. Я знаю. Я в тебя верю. Ве-рю.
От собственного бессилия, от осознания того, что я ничего не смогла в своей жизни сделать правильно. Провалила дело Скульптора, не удержала Алистера, загубила только-только начавшуюся жизнь, потеряв возможность ее подарить кому-то снова, во всяком случае физически. Ущербна, как личность, неполноценна, как женщина. Я все потеряла, брат. По собственной глупости и упрямству потеряла. Если жизнь представлять, как песочные часы, то у моих нижний сосуд давно разбит. Забери меня к себе. Пожалуйста , Бран, братик, пожалуйста... Я все еще твоя "маленькая птичка", "глупенькая сестренка", а ты эталон старшего брата. Сильный, смелый, горой стоявший за все что тебе дорого. Зубами готовый рвать за свою семью. Я никогда не смогла бы быть такой, Брандон. Единственны только пожалуйста, забери, я устала, очень-очень устала.
Почему какие-то случайности, несчастные случаи постоянно забирают дорогих и близких мне? Лучше бы под холодным камнем на кладбище лежала та склочная бабенция, которая записана в паспорте моей матерью.
***

Письмо из военкомата выпало из рук Килей, она поднесла ладони к лицу и мелко затряслась.
- Что случилось, Килей?- девушка дрожащей рукой показала на письмо. Но ее щекам потекли тонкие соленые ручейки.
Брандон. Бран. Брат.
Я аккуратно свернула листок и положила его на тумбочку. Мысли путались, не давая сложить два и два. Брандон. Это же шутка, брат? Ты ведь как обычно приедешь на рождество? Бран, позвони в дверь, улыбнись, скажи, что они ошиблись. Скажи, что они опечатались. Что написали неправильный адрес. Потом взяла за плечи рыдающую Килей.
- Тише. Разбудишь Дональда. Ему еще рано об этом знать. Просто скажи, что папа сегодня поехал по делам, - я крепко обняла жену моего брата.
- Так нельзя... Бран.
***
Я резко просыпаюсь. На этот раз Бран. Что дальше? Мне приснится моя мамаша?
Пять лет. Даже Килей уже не верит, что ты жив, брат, несмотря на то, что сама закапывала пустой гроб. Она изменилась. Когда я видела ее в последний раз, то сперва не узнала. Она завяла на глазах, Бран. Худые, тонкие руки с почти прозрачной кожей на них, ввалившиеся погасшие глаза, тихий хриплый голос. Она умерла, Бран. Если ты действительно на том свете, то унес ее с собой. А если нет, то ты погубил ее. Уничтожил.
Я еще цепляюсь за эту чертову жизнь. За то ее подобие, которое у меня еще осталось. Чтобы наконец закончить все то, во что была втянута. Незаконченных дел не оставляют.

В дверь неожиданно позвонили. Я глянула на часы. На кой черт кого-то принесло в полшестого утра? Пойду выпроваживать незваного гостя, надеюсь, звонок Тару не разбудил.
Я открыла входную дверь с явным намерением надавать по ушам пришедшему ,но весь мой пыл куда-то улетучился, когда я узнала стоявшего на пороге человека.
- Бран?

​

 

Читала и пыталась держать себя в руках. Пыталась. Настроение текста петляло от неопределенно тяжелого до светлого - взять хотя бы чудесных Роуз и Джерри, те, кто ещё не успел вляпаться в это жизненное дерьмо. Такие, как они, сглаживают резкие края человеческих пороков. Потому что верить заставляют.

Но звучит уже знакомая Familiar taste of poison, и я рыдаю. Появилось внутреннее ощущение, такое, ну, как будто что-то отмерло. Прости, пойми и сжалься. Я уничтожен.

 

knopka, спасибо.
Должны же хоть где-то быть такие "неисправимые оптимисты по жизни", как Рыжий. Чтобы если все же вляпаются, то отряхнуться и пойдут дальше, думая, что жизнь прекрасна.

Аналогично за Give me a reason.

 

Ушла с головой и выходить не хотела. Знаю, что на прочтение таких серий нужно время и обстановка, ничему не мешающая.
Это сильно и здорово. Не хочется повторятся, но тоже отмечу, что сюжет построен отменно - эти текстовые перепады то сгущают тучи, то открывают воображаемому взору просвет. Пазл из историй приобретает все более видимые очертания, набирая новые обороты и прихватывая новые закоулки.
Ну а музыка, как и прежде подобранная в тему, только усиливает впечатление от читаемого.
С огромным нетерпением буду ждать следующий кусочек картинки

 

Amelia, это хорошо, когда еще ждут.
Пазл складываться вскоре начнет быстрее. Ибо считайте, что половина пути повествования пройдена. Шестая серия уже.
А то, что баланс между "тяжелым" и более "ясным" найден - это успокаивает. Казалось, что перебарщиваю то там, то там.

 

SleepingOwl, наконец-то нашла время и прочитала пропущенные серии.
Каждый раз все больше убеждаюсь, как же сильно вы пишете. Эти сюжетные переплетения, неожиданные связи между героями, лабиринт судеб, не иначе.
Читаешь и на себе ощущаешь весь спектр чувств главных героев. И прекрасно подобранная музыка только усиливает испытанные чувства, и в голове усиленно строятся все новые и новые разветвления сюжета. Хочется уже поскорее собрать весь пазл, провести неразрывную линию от одного конца лабиринта до другого.
Буду с нетерпением ждать продолжения, потому что этот сериал во истине, прекрасен!

 

отличный сериал жду новые серии

 

SleepingOwl, а я читала вчера с телефона, как не знаю кто, без картинок, но меня так затянуло, что оторваться не могла! Сейчас вот любовалась скринами и музыкой *_* очень все гармонично и красиво, мне нравится как разворачивается история, так вроде бы осколочно-обрывочно, но в итоге кусочки потихоньку складываются воедино) читать легко и очень атмосферно, наверное, поэтому и затягивает, погружаешься в историю, в персонажей, их переживания и хитросплетения судеб...вообще, тут неоднократно звучало в комментах слово "сильно", вот я присоединяюсь! это, действительно, сильно. Есть такие истории, которые, как окошко в другой мир, и этот мир очень интересен и хочется просто раз за разом заглядывать в это окошко и наблюдать за происходящими событиями, забыв о своих проблемах и делах. Вот когда попадаешь на такие вещи, это очень здорово. И здесь именно такой случай) иии я надеюсь, что продолжение будет

 

SleepingOwl, второй день читаю ваш сериал. Вчера несколько тяжело воспринималось повествование отдельными линиями от каждого героя. А сегодня уже все герои запомнились и дочиталось все на ура и с огромным интересом. Ваши персонажи уже стали почти реальными людьми, и очень хочется узнать, что с ними будет дальше, и что с ними было в прошлом (очень интересно узнать побольше о деле Скульптора, и еще что не так с тихими внуками господина Ривера, не говоря уже о прошлом самого Ривера ). Пока могу только у себя в голове строить предположения, как будет складываться дальнейшая судьба главных героев. Почему-то мне кажется, что Спойлер

не все персонажи доживут до финала истории

.

Очень понравились иллюстрации к истории. Такой темный город, где почти никогда нет солнца. К сожалению, не было возможности слушать музыку, которая прилагалась к главам - наверняка так еще лучше чувствуется атмосфера историй.

И еще очень здорово оформлено досье на главных героев. Читая главу про доктора Ривера, немного потерялась в именах, потом нашла досье - и все встало на свои места.

Присоединяюсь к надеющимся на продолжение .

 

И вот вернулся заблудившийся и потерявшийся. Огромное спасибо всем тем, кто еще не забыл про сей опус и периодически его читает.
Анастасия,annelise,Ronik, Eliza Day и все-все-все, я правда это очень и очень ценю.
Все скрины в этой серии в части Алистера кликабельны.

Брандон.

Akira Yamaoka-Promise (Silent Hill 2 OST)




Сестра еще несколько секунд смотрела на меня округлившимися от удивления глазами видимо, не зная, дать ли мне пинка и захлопнуть дверь или все же впустить, отвесив подзатыльник и назвав идиотом.
- Брандон О'Донелл, какого черта? - процедила она еле слышно. Могу поспорить, что я не отхватил душевного леща только из-за нашего не слишком далекого кровного родства. Темно-карие глаза сестрицы по всей видимости пытались как минимум просверлить во мне дырку диаметром с хороший апельсин.
- Что поделаешь, сестричка, зашел на чай. Не впустишь? Не хотелось бы сегодня ночевать в коробке из-под холодильника, - я только пожал плечами, как ни в чем не бывало. "Да что вы, никуда на пять лет не исчезал. Вон только утром на работу пришел, а сейчас голодный, замерзший и спать хочу ". - И вообще лень эту самую коробку искать по помойкам.
- Если еще раз провалишься таким образом сквозь землю, я тебя найду, оторву твою ногу и забью тебя ею до смерти, Бран, - на лице ни намека на улыбку или хоть какое-то подобие радости. Как же хорошо, что от нее их можно и не ждать. Не разочаруешься.
- Я тоже скучал по тебе, сестричка.
И наверное даже почти не вру.
***



Брай сняла толстовку и стряхнула окурок в пепельницу, смотря на темные окна высотки напротив. Задумалась о чем-то. В прежние времена это часто с ней бывало.
- Жилось же мне тут как-то. Одной. Без тебя. Без Черного. Помнишь его? - сестричка говорила отрывисто и резко, в ее голосе звучали маниакальные нотки. Затем она хрипло и сухо откашлялась, мисс ходячая пепельница. Да помню-помню. Для тебя тот мужик был, что валерьянка для кошки-наркоши. - Кое-как, правда жилось, но что поделаешь? Пыталась сделать лучше - получилось отвратительно. Как всегда, впрочем.
- Лучше? - в ответ я только засмеялся. - Не дури, сестричка. После последнего такого "лучше" один человек получил в лицо кислотой.



- Вот это было уже исключительно твое неумение держать себя в руках, Брандон, - она тихо засмеялась, будто заскребли наждачкой. И ведь даже не пытается лгать о том, что "жалеет о случившемся". Ни тогда, ни сейчас - никакого сожаления, только тихая радость за "получил по заслугам". Мстительная ты, О'Донелл. Причем желательно, чтобы вся грязная работа делалась чужими руками.
- Сестричка, хоть мне не ври, раз себе такой роскоши позволить не можешь. Ты умерла вместе с тем мужиком-татуировщиком и до сих пор не лежишь в могиле только потому, что сердце, несмотря на эту хрень, - я взял бычок у нее из рук и затушил о пепельницу, - еще тикает. Либо прекрати наслаждаться собственным самоуничтожением и возьми задницу в руки, либо убейся уже из дробовика, как достопамятный Кобейн.



- В таком случае подари мне на мой двадцать девятый день рождения дробовик, - Брай, помедлив, вытащила еще одну сигарету из пачки. Пару раз щелкнула по всей видимости дышавшей на ладан зажигалкой.
- Да запросто. Могу даже к нему комплект патронов приложить, если голова у тебя настолько дурная и мозгов в ней нихрена за пять лет не прибавилось, - и зачем спрашивается, корячился? Называется, пытался выбить дурь, а получилось, что "толк вышел, бестолочь осталась".
- У меня остались дела. Как закончу - хоть сам стреляй, - коротко пожала плечами сестренка. - Но не раньше, чем я от этого дерьма отмоюсь, хотя бы чтоб не загадить белые тапочки.
- Не, сестричка, свое самоубийство человек должен совершить сам. Иначе это уже называется по-другому и грозит нехилым сроком.
- А ты не хочешь "за меня, дуру, сидеть". Старые добрые деньки с ежевечерним мордобоем, - в стекло с глухим стуком впечатался голубь и тут же полетел уже хладной тушкой вниз. - Не представляешь, как иногда хочется вернуться в то время, Бран. До того, как началось все это. До того, как планы полетели к чертям.
- И что бы ты делала? Можешь говорить что угодно, но останься ты с тем пареньком из колледжа, которому на рожу кислота случайно попала, - была бы сейчас типичной домохозяйкой с бигудями на голове, половником в руке, борщом на плите и диагнозом "бесплодие" в медкарте. Или на третий день совместной жизни придушила супруга подушкой.
- Хватит уже строить из себя недо-Вангу, - сестра нервно дернула головой. На больную мозоль ей наступили, видите ли. Она благоприобретенная, так что нечего строить из себя обиженную жизнью. - Ты не знаешь наверняка.
- Знаю. Нахрен тот мальчишка не был тебе нужен. И не вздумай опять сопли на кулак наматывать, не детсадовец уже, - с трудом подавил навязчивое желание выплюнуть до жути горький чай - мерзкая штука.
- А ты и не изменился. Все тот же менторский тон и категоричность, - Брай говорила тихо и не глядя на меня. Что, теперь я по канонам жанра обязан ползать на коленях и извиняться за собственную бестактность и грубость? "Как же так, родная кровь, нельзя быть настолько невежливым".Черта с два.
- И ты не изменилась. Все та же мутная хрень вместо мозгов и сознание маленькой обиженной девочки.
Разговора не получилось, впрочем, как и всегда, нормальная для огрызка семейства О'Донелл ситуация. Эта упрямая бабенка никогда никого не слушала, кроме себя и собственного "я так хочу", а там хоть трава не расти, абсолютно плевать на последствия. И до скрежета зубовного раздражают эти ее страдания на публику.
Следующий окурок был затушен уже о ладонь сестрицы.

Алистер.

Emilie Autumn - I Want My Innonce Back


Тихо тикали маленькие, раз десять сломанные и собранные часы на столике рядом с диваном, бесполезные уже в качестве будильника. Хотелось почитать перед сном, но лампочка в торшере еще днем лопнула, а заменить ее оказалось попросту лень, да и Рыжий куда-то заныкал запасные. Случайно появившаяся в голове мысль ненавязчиво намекнула на то, что надо бы уже прочистить сток в ванной, до которого руки доходили раз в год, а то и реже. У соседей за стенкой радио монотонно бубнило что-то наподобие:"Ночью возможны кратковременные осадки".
Снотворное на ночь - стандартная уже мера профилактики, без него заснуть чисто физически не получается. Нервный Джерри каждый раз следит за дозировкой чтобы я, не дайте боги, выпил лишнего и в целом не устает напоминать про мои якобы присутствующие суицидальные наклонности. Иногда его забота и желание мне помочь со стороны смотрятся весьма забавно.
А сморило меня довольно быстро.
***
Калейдоскоп психотропно-ярких, режущих глаза картинок с изображениями на них смутно знакомых образов вокруг с жуткой скоростью сменялся под скипучую, действующую на нервы музыку, не давая разглядеть ни одну из них, и угомонился лишь через несколько минут. Мое желание что-то увидеть наверняка было не от большого ума, ибо сейчас, оглядевшись и осознав, что я вижу, хотелось зажмуриться, заползти в угол и надеяться на скорейшее пробуждение от грохота двери, когда домой вернется Рыжий.
Все слишком кривое. Неправильное. И если есть гармоничные погрешности, подчеркивающие истинную суть и придающие колорита, то эти изъяны болезненны. Разъедают изнутри, как серная кислота, прожигая трахею, легкие, не давая вздохнуть, заставляя биться в конвульсиях от невозможности что либо изменить.
На первой я увидел ее, выглядевшую, как оживший рисунок из книжек про волшебников, вроде "Полной дамы" . Брай. Моя Брай сейчас всего лишь плод воспаленного сознания, растормошенного какой-то дрянью, видимо, случайно оказавшейся в чае или с таблетками. Собранная из кусочков старых воспоминаний и искаженная развращенной фантазией.



- Видишь меня? Видишь? - она улыбается - болезненно и безумно. На один ее глаз будто нацепили линзу, наверняка где -то потеряв вторую. - Подойди, подойди ко мне, солнышко, ты же до сих пор этого хочешь. Ну! Скажи мне, я ведь рядом, милый мой, родной мой.
Хочу. Глупо врать, когда с тобой общается выверт собственного подсознания. Ее белое, чуть с зеленцой лицо совсем близко, она тянет ко мне руки, будто хочет обнять, нежно и ласково. Будто сейчас порвется полотно, на котором изображена ее фигура - и близкий родной человек снова окажется рядом со мной.
Я бы наверняка не успел отшатнуться , если бы она неосторожным движением не поцарапала мне шею длинным и кривым, подгнившим ногтем.
- Прости, прости меня! - тут же испуганно восклицает девушка, распахнув глаза с приклеенными длинными ресницами. - Солнышко я не хотела тебя пугать, правда, не хотела! Прошу, не уходи, это же я. Ты ведь так давно ждал меня, Алистер.
Я ждал, да. Я действительно сильно ждал возможности исправить ту, совершенную несколько лет назад по глупости и случайности ошибку, стоившую мне любимой женщины. Я ждал и смогу подождать нужного времени еще.
Но не здесь и не сейчас, рядом с издевкой больного разума.
Как только я отступил еще на несколько шагов, видение оскалилось, обнажив два ряда мелких и частых острых зубов с ярко выраженными клыками, зашипело, неестественно выгнулось, будто что-то не пускало ее ко мне. Через несколько секунд уши заложило от смеси музыкальной какофонии, ставшей будто громче, и нечеловеческого визга, когда ее тело начало покрываться множеством сквозных кровоточащих и дымящихся дыр. Искаженное гримасой боли почти родное лицо и злые глаза с полопавшимися капиллярами белков, не моргая смотревшие в мою сторону.



- Убил. Ты убил, - хрипела она в то время, когда картину быстро поедали языки пламени. Через несколько минут от нее осталась только горстка пепла на полу каменной галереи.
В огромном зеркале, висевшем дальше по коридору, я вижу... себя и в то же время не узнаю. Разрезанный рот от уха до уха, почти полностью черные, пугающие глаза, и вновь гнилые, серо-желтые ногти. У ног отражения судорожно пляшут мертвые маленькие черные птички, повинуясь движениям его пальцев, как привязанные к тонким еле заметным ниточкам игрушки в спектакле безумного кукольника. Отражение тоже улыбалось, будто перед ним или вокруг него происходило нечто весьма и весьма забавное.



- Ну что ты на меня уставился друг? Ведь ты это я, а я это ты и нечего бояться. Себя-то ты знаешь лучше, чем кто-либо другой. Подойди, подойди, чего стоишь? - спрашивает он почти дружелюбно, а глаза, как состоящие из вязкой черной жижи, смотрят все так же недобро. Впиваются взглядом в обожженное кислотой лицо, будто пытаясь разобрать его, разбить по мелким кусочкам. Чтобы не видеть нечто настолько уродливое, так противоречащее ему самому.
"Ты это я и я это ты". И ему на самом деле не нравится то зрелище, которое он видит.
Лицо кукловода постепенно искажалось, будто ему все больше и больше надоедало меня ждать.
- Что же ты все стоишь, Алистер, приятель? Я же сказал - не причиню тебе зла, с тебя лишь шаг! Ну же! Быстрее!
Мертвые стрижи, смотря на мир пустыми глазницами, продолжали безумно и быстро подскакивать вокруг начищенных ботинок.
Не должен верить своему отражению тот, кто пытается пеленой лжи и беспочвенных надежд закрыть себе глаза, дабы оставаться в блаженном неведении. Я не должен верить этому улыбающемуся существу, которое только что одной ногой придавило хвост истерично дергавшейся птичке, а потом несколько раз быстро наступило ей на голову. На постаменте и подошве лакированной туфли создания осталась лишь бледно-красная, густая мутная кашица.
Стоило лишь на несколько шагов отступить от зеркала - и оно с громким треском рассыпалось на множество блестящих и наверняка острых осколков.
Последним, что я нашел после довольно утомительного петляния по длинному змееобразному коридору, где все еще тихо, но вполне различимо играла резавшая слух музыка, оказалась дверь, подозрительно похожая на ту, что ведет в нашу с Рыжим квартиру: такая же ручка в виде головы Микки Мауса, царапины в углу, оставленные бульдогом миссис Таури, записка, прилепленная на скотч и чудом не оторвавшаяся за два месяца:"Подумайте еще раз, Гарри тут не живет".
Вопроса "Заходить или нет" даже не ставилось.
В какой то момент резко заложило уши, а голова затрещала так, будто меня сперва посадили под огромный колокол, а потом от души по нему стукнули. Во рту появился явный металлический привкус.
***
- Ал, спишь? - громко пробасил Джерри, пройдя в коридор. Ты бы разбудил даже мертвого таким образом, Рыжий.
И господи, как же вовремя.

Доктор Ривер.

Silent Hill 2 OST - Forest


Дети вели себя очень -очень тихо, периодически казалось, что в машине их нет вовсе и я еду как обычно один. Фил всю дорогу так же не отпускал Клер, обнимая ее истощенными костлявыми руками и периодически водя указательным пальцем по чуть треснувшему у основания холодному стеклу. На все мои вопросы они отвечали коротко и быстро, будто я отвлекал их от чего-то жизненно важного, что именно в этот момент зависит от них.
- Двести восемьдесят семь, Клер, - прохрипел мальчик, взглянув на сестру.
- Нет, восемьдесят девять, - все так же спокойно отвечала ему младшенькая, убрав со лба несколько длинных черных прядей. Издали девочку можно было принять за уменьшенную копию матери. Моя грустная принцесса превратилась в печальную фарфоровую куколку из тех, которыми пугают детей в фильмах ужасов разной степени качества. Такая же неживая, с не по-детски серьезным лицом и пустым, ничего не выражающим стеклянным взглядом.
- Семь. Я же показывал, - Фил коротко шмыгнул носом, вытащив из кармана потрепанной молью и судьбой куртки, которая была ему велика как минимум на четыре размера, упаковку одноразовых бумажных платочков. Надо бы посмотреть, остались ли в аптечке еще лекарства от элементарной простуды.
- Девять, - отчеканила Клер. - Не спорь со мной.
Только когда мы подъехали к дому я понял, что дети всего лишь считали капли дождя, попадавшие на окно .



И снова, когда мы выходили, когда поднимались, по лестнице, когда я открывал дверь в квартиру - Клэр продолжала крепко держать за руку периодически опиравшегося на стенку и тощего, как тростинка, казавшегося прозрачным Филиппа. Как сиамские близнецы с одной ладонью на двоих, за все это время я ни разу не видел, чтоб они расплели пальцы.
Мои дети. Мои старые, замученные дети.
- Заходите, ребята, - я попытался улыбнуться, наверное, в первый раз за несколько лет. Они тоже, но у них это получилось так же хорошо, как и у меня: личико Клэр осталось таким же каменным, у Фила же вышла скорее кривая усмешка, как у человека с частичным лицевым параличом.
Смотря на своих внуков, я жалел только об одном: о том, что не забрал их раньше. Со мной они жили бы совсем по-другому. Я смог бы обеспечить им достойное будущее вдали от их безмозглой курицы-матери.
- Дедушка, - тихо начал Филлип, присев на жесткий диван и не поднимая глаз от пола. - Где можно поспать? Чтобы было тихо.



- Последняя комната по коридору, - ключ снова тихо заскрипел в замке. - Так устал? - похоже, действительно нужно в срочном порядке прочитать его медкарту - или ее копию, как в нашем случае и оказалось. Мне совсем не нравится его состояние.
- Да, - мальчик коротко кивает. Создается ощущение, будто тоненькая шея вот-вот обломится и непропорционально-большая голова покатится по паркету. - Я правда очень-очень-очень устал.
Наверняка, если бы я не пригляделся, то не заметил бы на голове у Филлипа у линии роста волос тонкую темную полоску, почти неразличимую. Будто мой внук носил парик.
Как только за мальчиком закрылась дверь, я отыскал увесистую папку в дипломате, на которой кривым ломаным подчерком нашкрябали "Филлип Кристиан Ривер". На то, чтобы проштудировать ее всю мне понадобилось около часа.
Знали бы боги, как я проклинал Лорен за ее вечное наплевательское отношение к детям тот момент, когда понял, что мой внук не доживет до своего следующего дня рождения. Одна строчка, написанная на маленькой бумажке, прицепленной скрепкой к одной из страниц. Хронический миелоидный лейкоз, фаза акселерации заболевания, лечение не дало видимых результатов.

​

 

Начала читать данное произведение уже давно, но так и не смогла высказаться здесь. Может, просто не хватило духу. Или слов.

Наверное, и сейчас не хватит. Когда читаешь текст и проникаешься образами героев, возникают странные ощущение. Сильно. Жёстко. Вдохновляет. И дарит частичку какой-то меланхолии. Пробирает до костей, проникает в душу. Стиль, события, герои - всё завораживающе сплетено, пронизывающе и невозможно оторваться. Хочется почему-то вновь и вновь перечитывать, снова разглядывать скриншоты. Хотя... их так и язык назвать не поворачивается. Слишком уж красиво. Даже не верится, что это изначально было отснято в игре. Но тут, наверняка, дело в обработке. Которая... Красива? Нет, не так. Восхитительна. Особенно в последней серии, во сне Алистера.

И отдельное спасибо за песню Эмили в этой же части. По случайности, это одна из любимых. А вкупе со скриншотами и текстом во время прочтения создаётся чувство лёгкой эйфории.

Все, мой словарный запас закончился, я не могу сформулировать мысль, голова забита одним большим впечатлением. Редко в сети встретишь подобные произведения, право же.

 

Luka, спасибо большое за развернутый комментарий. Я очень рада, что удалось произвести такое впечатление.
В части с Алистером отрисовки-коллажирования больше все же, это да. Рабочие скрины были совсем сырые. А Эмили и сама люблю нежной и трепетной шизофреничной любовью.

 

SleepingOwl, вот и долгожданное продолжение. История продолжается и это здорово, потому что очень хочется узнать, что же будет дальше (до сих пор осталась куча вопросов, а ответы на них даются зачастую намеками, и понемногу ).
По части скриншотов - просто потрясающе, особенно в части сна Алистера. Просто удивительно, как вы все это в игре снимаете (я понимаю, что тут и обработка есть), но это выглядит невероятно! И музыка очень к месту и в тему.
Спасибо за продолжение этой захватывающей истории!

 

Eliza Day, спасибо что ждете, автору совестно, он жуткий тормоз.
Я постараюсь ответить на основные вопросы в дальнейшем, но наверняка получится весь груз на последние главы, а это одиннадцатая-двенадцатая и эпилог. Рада, что удалось правильно подобрать музыку и что метод с распределением ее по кусочкам, походу, оказался верным.
Действительно, честное совиное постараюсь не затягивать с продолжением хд