Королева улья: Шерилин Прюэтт

​

По дороге идет девушка. Кожа ее, как бархат, глаза - бирюза, и в них светится живой ум. Грациозна она, как дикая серна.
Да нет, вру, конечно… Ничего такого в ней нет. Самая обычная девушка. Чуть косолапит при ходьбе, нос уточкой, челюсть чуть выдается вперед, рот приоткрыт из-за аденоидов и затрудненного дыхания. Но фиалковые глаза смотрят вперед безмятежно и бесстрашно. И никакой ум в них, конечно, не светится. Скорее, девчонка глуповата. Но зато добросердечна. Даже слишком. Про таких говорят: на одного посмотрит, всех жалко. Из-за своей безотказности ей стало трудно жить в родном городке, и родители пожелали ей доброго пути.
Мать так и сказала: иди-ка ты подобру-поздорову, пока отец с работы не вернулся, и не выломал из забора здоровенный дрын. А то, кроме тебя у нас еще три девки непристроенных. Негоже, чтобы из-за тебя и о них дурная слава пошла.
И Шерилин отправилась в путь. Да, мы забыли сказать, что зовут ее Шерилин, что значит, «добросердечная». А фамилия Прюэтт, т.е., женственная, добрая, округлая. Но все зовут девушку Лин.
Мать отдала Лин свое лучшее платье, в котором ходила на свидание с отцом Лин еще до замужества. Платье Шерилин великовато, здоровые ватные плечи все время съезжают то в одну, то в другую сторону, длинная юбка мешает идти. Но Лин это не беспокоит. Ее вообще в этой жизни мало что беспокоит. Она считает, что все в конце концов утрясется само. И обычно так и бывает. Сейчас Лин полна решимости начать новую жизнь.
Вот она входит в городок со смешным названием Вересковая Пустошь. И с этого момента начинается наш рассказ о жизни Шерилин Прюэтт.


Аддоны и дополнения все.
Ограничение - Королева улья

1-2.Джанетта и Эдриан.
3-4.Бэсфорд и Дарсия.
5-6. Джилма и Блэнк.
7. Фрэнни.
8. Хелен.
9-10. Хэйзел. Бриттани
11-12. Кэрри, Линдси
Третий рабочий пчел.
13-14. Ариэль, Авигея
15-18. Офира, Лиора, Шимшон, Шэйна
19. Илария
20. Галатия
21-22. Клеон и Электра.
23-24. Зоя, Тихон. Он же Эвантия.
Джим Ривз. Не ребенок
25,26,27. Кэй, Юлани, Моук
28,29,30. Эна, Кину, Кихи
31,32. Дорел, Дорин
33. Иляна.
34,35,36. Радмила, Марчела, Лучиана
Зарождение 7 улья
37. Гнат.
38-40. Богдан, Соломия, Роксолана.
41. Андрий.
42. Олесь
Восьмой трутень.
43. Анаис.
44. Этьен
45. Флер
46-48. Гийом, Эжени, Марсель.
49,50. Фарид, Хамид
51,52. Салма, Наиль
53, 54. Камаль, Надия
10-й. Совсем не трутень.
55-58. Карлос, Рауль, Анхель, Рамон
Пчелки растут.
59-60. Мануэль, Вилма
Эпилог

 

Он скаченный. Так мило смотрелся, а вот в продолжении рода подкачал. Бракодел.

 

Иногда Шерилин казалось, что все в доме сошли с ума. И это безумие охватило и ее. Особенно на семью почему-то повлияла холодная зима. Казалось, что все домочадцы просто физически не могут находиться в доме, словно какая-то злая сила воздействовала на них. Фрэнни, возвращаясь из школы, бросала сумку и часами валялась в снегу. Как замечал Дэйвон, охлаждала мозги.



Самому Дэйвону такое охлаждение тоже бы не помешало. Во всяком случае, только в воспаленный мозг могла придти мысль посадить какой-то особый сорт клубники прямо в снег. В научном журнале, выписываемом Дэйвоном из Великобритании, была опубликована статья известного индийского растениевода с фотографиями выращенной им клубники. Фотографии были настолько хороши, что Дэйвон выписал рассаду из Индии и потыкал ее прямо в мерзлую землю. Естественно, ему не пришло в голову, что климат в Вересковой Пустоши несколько отличается от индийского. Наверное, соседи Шерилин удивились, увидев в феврале месяце в мусорном баке пожухлые кусты клубники.



После увлечения индийскими разработками в области растениеводства Дэйвон плавно переключился на индийскую кухню, потом на йогу. Шерилин, не желая отставать от мужа, также увлеченно занималась йогой, и ходила по снегу босиком.



Видимо это увлечение и помогло Лин безболезненно родить очередную дочь. Малышку назвали Хэйзел, что значит «надежная». Девочка восторженно глядела на мир большими, словно бы стеклянными глазами. На этот раз Лин настояла на полном обследовании. Результаты были неутешительными. Как объяснил Лин педиатр, такая необычная роговица глаза свидетельствовала о нарушении цветоощущения. Разумеется, речь ни в коей мере не шла о слепоте, только о проблемах м распознанием цветов, объяснил захлебывающейся от слез Шерилин. На вопрос женщины - почему это случилось именно с моим ребенком - врач поинтересовался, где работают родители, как-то странно хмыкнул и откланялся.



Когда Дэйвон вернулся с работы, Лин попыталась намекнуть ему о необходимости сметы работы.
-Ты же сам видишь,- втолковывала она мужу, - что у каждой из наших девочек какие-то проблемы со здоровьем. А ты не думаешь, что это может быть связано с твоей работой? Я еще помню тот нервный срыв, как это назвали в твоей клинике, после которого ты изображал идиота в шапке с лампочкой. А вдруг на персонале в клинике использовали какие-то вещества?
- Не смей называть меня идиотом, - завизжал в ответ Дэйвон, - ты такая же, как они, тоже обзываешься!
В этот момент он стал похож на обиженного ребенка. Лин не могла отделаться от мысли, что «зацепила» какие-то детские обиды и претензии мужа. Но тот замолчал, надулся и только сказал, что из клиники не уйдет, потому, что там ведутся какие-то интересные разработки, и ему доверяют тестировать их. И Дэйвон кивнул на журнальный столик. На столике стоял телевизор, и лежал огурец. Лин чуть не спросила, что из этого муж должен протестировать, но решила не доводить разговор до скандала.



В последующие годы Шерилин пришлось много заниматься с дочерьми. Девочки сильно отставали в развитии от сверстников, хотя, благодаря усилиям матери, это не так уж бросалось в глаза. Вот только Хэйзел так и пугала Лин своим тяжелым, обращенным в себя взглядом.





Иногда Лин казалось, что странности охватили не только ее семью, но и окружающих. Чтобы отвлечься от семейных проблем, она записалась в арт-студию, неожиданно обнаружив в себе художественные способности. Ей хотелось перестроить дом, а где еще смогли бы помочь с чертежами и дизайнерскими наработками, как не там, где собирались творческие люди.



Но первое же заседание оставило у Лин тягостное чувство. Руководитель арт- студии предложил Лин и еще одному члену студии, смуглому греку с дредами по имени Спартак устроить ролевую игру. И Лин вынуждена была разыгрывать сценки, пища, как маленькая девочка, и изображая разговор с плюшевыми медведями. Надо ли говорить, что на второе заседание Лин просто не пошла.



Тем более, что у нее были другие, более насущные проблемы. У Лин и Дэйвона родилась очередная дочь Бриттани (целеустремленная). Лин надеялась, что на этот раз все пройдет, как надо. И проблем со здоровьем, как у предыдущих детей не будет. Вообще-то УЗИ показывало мальчика, поэтому Шерилин и не стала прерывать беременность. Все-таки Дэйвон мечтал о продолжении рода, а с таким количеством дочерей чувствовал себя каким-то бракоделом. С мальчиком не получилось, и Дэйвон намекнул супруге, что стоит попробовать еще раз. Вдруг все-таки родится сын. Он что-то вещал о дворянских корнях Гринов, о вырождении рода, о межродственных связях, но Лин не сильно вникала в такие заумные для нее материи.

​

 

Вот вам и "леди", и "сэры". А на поверку - мыльный пузырь.

 

Во-во-во! Таких дебильноватых детей я в симсах не видела оочень давно! И с каждым ребенком все хуже!!! Гнать такого "производителя" в шею!!!

 

Ничего, всего два ребенка осталось, и пусть едет в свою Англию.

 

Об арт-студии Лин забыла, но, как выяснилось, не забыли про нее. Иногда позванивал руководитель Филимон Кохут. Но ничего серьезного, обычный банальный разговор о делах и погоде. Но вот грек Спартак Врендлед, узнавший телефон Лин у секретаря арт - студии, все никак не оставлял ее в покое. Его звонки становились все откровеннее и фривольнее. И, сколько бы Лин не объясняла, что она замужняя женщина, обремененная кучей ребятишек, на любвеобильного грека это не действовало. Как он говорил: а что, замужние женщины не могут выпить кофе в компании старого друга?
В какой-то момент Лин и сама себя начала уговаривать: а что здесь такого? Тем более, что с Дэйвоном они давно никуда не ходили. Муж то пропадал на работе, то возился с разбитой колымагой, надеясь отремонтировать ее и выгодно продать. Когда Лин почувствовала, что не выдерживает сравнения с машиной, Спартак позвонил вновь. И Лин неожиданно для самой себя согласилась.



Спартак привез ее в клуб, где собиралась золотая молодежь «Елисейские поля». Первым впечатлением Лин было то, что кофе здесь и не пахло. А уж чем пахло, Лин по неопытности своей распознать не могла. В воздухе стоял тяжелый, приторный запах. По клубу стелился разноцветный дым. И вскоре у Лин пошла голова кругом. Лица сидящих за столиками расплывались, перекашивались. Со всех сторон доносились голоса и пьяные смешки, и Лин сама начала глупо смеяться в ответ на любую фразу , сказанную Спартаком. Кажется, он целовал ее, и жадно тискал. Но почему-то это не коробило Лин, а казалось ей вполне естественным.



Опомнилась она уже дома и долго-долго жадно пила воду из-под крана, чтобы из нее выветрился этот странный кумар. Через какое-то время Лин позвонила странная девица, по голосу малолетка, и, сославшись на Спартака, предложила посетить еще один ночной клуб. Но тут уж Шерилин повела себя решительно, и сказала, что не знает никакого Спартака, а засим просит больше по этому телефону больше не звонить. Еще не хватало, чтобы Дэйвон узнал, в каких местах бывает его жена!



В последнее время они и так часто ссорились, причем начиналось все с пустяков, но потом Дэйвон мог не разговаривать с ней сутками. Так было, когда стали приходить письма из Англии, и Лин неосторожно поинтересовалась, от кого они. Дэйв кричал, что он имеет право на личную переписку, и он, слава богу, не заперт там… На этих словах он осекся и выбежал из дома. Письма по-прежнему приходили, но Лин не видела, чтобы муж их уничтожал. В мусорном ведре не было никаких обрывков. Оставалось предположить, что Дэйвон их съедает. Вообще, в жизни супруга было, видимо, множество скелетов в шкафу, и он ревностно оберегал их. Как-то, пока Лин в очередной раз навещала своего гинеколога, пришел Нортон с явным намерением поговорить с ней. Дэйв выгнал своего предшественника, и соседка, рассказавшая Лин об этом, с удовольствием передала ей слова Нортона: «Ты не имеешь права скрывать это. Она имеет право знать». Соседка заглядывала Шерилин в глаза, предвкушая разборки между супругами, но Лин давно уже отказалась от мысли, что она может что-то узнать от своего скрытного мужа. Вот и в этот раз она просто махнула рукой на все эти тайны.



Ее больше беспокоила мысль, что она что-то упускает в поведении девочек. Они были разными, но одинаковым было одно - резкие перепады настроения, агрессия по отношению к другим детям, плаксивость или грубость, в зависимости от ситуации. Все чаще и чаще Лин вызывали в школу классные руководители дочерей.
Фрэнни в вину ставили только лень, нежелание учиться, и, наоборот, желание валять дурака. Часто она пропускала школу, говоря, что у нее болела голова. А иногда наоборот, прихватывала сумку с учебниками, но до школы так и не доходила. А когда мать пыталась устроить ей выволочку, спокойно объявила, что учеба ей не нужна, после школы она выйдет замуж за богатого папика, и вообще, не надо лезть в ее личную жизнь. И глаза ее сверкнули так недобро, что Лин отступила. Она, правда, попыталась устроить дочь на работу, но та, отвергнув кучу предложений, согласилась поработать лишь в гольф-клубе, где тусовались эти самые богатые папики.



Хелен и малышка Бриттани были самыми тихими и безобидными. Хоть Хелен и училась плохо, но никогда ни с кем не дралась, и не доставляла хлопот учителям, поэтому ее переводили из класса в класс без всяких осложнений. А Бриттани вообще была слишком маленькой, чтобы создавать проблемы.



А вот кто был одной большой проблемой, так это Хэйзел. То она покусала соседского мальчишку. То, в ответ на замечание учительницы, боднула ее головой в живот. Если другие дети могли заплакать, то Хэйзел за свою жизнь не выдавила из себя ни одной слезинки. Ее реакцией на события были скандал и драки. Невропатолог, к которому были записаны все дети Шерилин, только разводил руками, не зная, как справиться с этим агрессивным зверьком.



Неожиданно очередное письмо, найденное Лин в почтовом ящике, оказалось адресованным самой Шерилин. Было оно от некой миссис Диксон. В письме она предлагала встретиться по приезду этой самой миссис Диксон в Вересковую Пустошь через два месяца. Она также просила ничего не говорить Дэйвону о полученном письме. Сказать, что Лин была удивлена, значит, ничего не сказать. Но, подумав, она решила выполнить просьбу странной корреспондентки, и скрыла от мужа полученное письмо. Все равно через два месяца все выяснится, так или иначе. А пока Лин дохаживала последний месяц очередной беременности. Она протекала тяжелее, чем остальные, и Шерилин твердо решила для себя, что рожать больше не будет, даже, если опять будет девочка. Девочек оказалось целых две. Дэйвон закатил скандал, обвинял в этом саму Шерилин. Сначала она терпела и только уворачивалась от летящей в нее утвари. Потом Дэйвон разбушевался до того, что соседи, не выдержав, вызвали полицию, а те в свою очередь специализированную бригаду.



Навещать мужа в клинике Лин не позволили. Дэйвон все время находился на сильнодействующих успокоительных уколах и никого не узнавал. Поэтому к нему никого не пускали. За всеми хлопотами и переживаниями Лин совсем забыла о предстоящей гостье, но та позвонила сама. Дети были в школе, поэтому Лин предложила побеседовать у них дома. Ей вовсе не улыбалось тащиться в город, где все знали, что твориться у них дома , и бесцеремонно таращились на нее. Мисси Диксон оказалась старшей замужней сестрой Дэйвона. Как она сама сказала - единственной нормальной в этой семье. Выяснилось, что безумие - наследственная болезнь Гринов. Сейчас в Королевской Лондонской клинике для душевнобольных пациентов находились мать Дэйвона, и его двоюродный дядя. Миссис Диксон объяснила Шерилин, что после тридцати рассудок в этой семье сохраняли единицы. Сейчас Дэйвон подошел к этой черте, и уже сейчас ясно, что улучшения не последует, а будет только хуже. Детям же еще можно помочь, но нужно специализированное лечение в интернате. А иначе…
Лин смотрела на эту бледную, худую женщину со скорбно поджатыми губами, что только что обрушила весь ее мир, и не находила слов для ответа. Миссис Диксон объяснила, что долго разыскивала брата, чтобы убедить его начать лечение, пока не поздно. Но теперь уже слишком поздно, и вряд ли Дэйвон когда-нибудь станет прежним. По-видимому, инцидент в клинике, где он работал, послужил катализатором. Болезнь прогрессировала, и захватила Дэйвона целиком.
Где-то через неделю Лин провожала свою семью в Великобританию, не зная, увидит ли их когда-нибудь.

​

 

Свет, я счас заплачу... Бедные дети, ненормальная семья, безумный муж. Сюжет просто захватывает, если честно

я бы упростила все до безумия:а²+ в²= с²

Но, с другой стороны может в Англии хоть детей вылечат.

 

Да меня что-то на детективную лирику потянуло. Писучесть проснулась. Вот что теперь делать с бракоделом, когда он в кадре мелькать начнет? Что, сбежал из психушки в Англии и переплыл океан?

 

Дык, ты его не сели никуда держи в корзине, желательно, с работы уволить, что бы не привезли ненароком. Спойлер

Инет у меня сегодня лагает, по-дикому, сегодня любимым сайтом избран Дара, а так обычно Магик, я там, почему-то всегда значусь в присутствии последний месяц

 

У меня такой глюк уже второй раз. Первый был давно, на первом поколении Элессаров. Потом народ ходил с мордами, как у Отелло. Потом новая видеокарта, и все нормально. А сейчас смущает меня это счастье - ну, как на остальные районы перекинется?

Спойлер

Вообще, уже 4 муж клепает прюэттиков, но кто б сел и написал про это!

 

Да не ходят там русские! Был, правда, мужик с ФИО Ахременко, так у него такая монгольская харя, как будто на ней кто-то сидел не вставая денька три. У Максиса (не хочу, конечно, его оскорбить) какая-то проблема с головой. То негр по имени Иван Гриппа, то блондинистая симпатяжка по имени Ахмет. Ну и куда, скажите, бедному демиургу податься?

 

Да поздно уже выпускать. Со временем откуда только набежал народ: то никого за целый день, а тут ходят толпами мимо хаты с песнями. Я одного запустила в район, теперь найти не могу. По закону подлости встретится, когда челлендж кончится.
Ладно, русского мужа пока не будет. Будет еврей. Вот только придумаю историю еврейского мужа.

 

Сразу хочу предупредить: кучи детишек в отчете не будет. Вообще пока ни одного. Только третий рабочий пчел...

Из дневника Шерилин Прюэтт: « Свое прошлое горе я переживала в одиночестве. Сейчас же со мной постоянно две сердобольные соседки, которые уверены, что точно знают, как заглушить боль утраты. Не знаю уж, что лучше – одиночество или вся эта суета. Главное, что обе они, и тетушка Сусанна, и миссис Свенсон, совершенно сходятся в одном: мне надо больше кушать и найти нового мужа. Миссис Свенсон угощает меня рулетиками с горбушей, а тетя Суся, как она просила себя называть, фаршированной щукой. Видимо, обе считают, что мне не хватает мозгов. И я с ними согласна. Я – дура. Полная дура. Для начала я взяла и обрезала волосы. Теперь они свисают жалкими прядями. Уже через пять минут я пожалела о сделанном, но обратно ведь не приклеишь.
А потом еще пошла и купила зеленое платье. Зачем? Мне никогда не шел зеленый цвет. Как говорит тетя Суся: «девочка с аристократической бледностью. Девочке нужно много кушать, чтобы иметь розовые щечки».


Обе соседки активно сватают мне своих племянников. Миссис Свенсон особенно упирает на то, что ее Филимон – человек творческий. Мол, будет нам о чем поговорить. Где я, а где творчество? Я уже раз сходила в арт-студию, и беседовала там с плюшевыми медведями. Бр-р-р… Я и так все забываю на каждом шагу. Иду куда-нибудь, остановлюсь и вспоминаю – куда и зачем. А если еще и с медведями беседовать…
А тетя Суся хвалит своего Прохора:
- Такой мальчик, такой мальчик! Это же золотой ребенок. Он всегда слушался свою маму, но мама уехала на историческую родину, и мальчик остался совсем один!
- Да вашему мальчику уже тридцать лет,- ядовито комментирует миссис Свенсон,- а он все в мальчиках ходит. Что, новая мамочка нужна, носик дитю подтирать?
Соседки переругиваются, а мне, в-общем-то, все равно – Филимон, или мальчик Прохор. Я вяло слушаю и киваю, и в результате, путаю – с кем и когда я иду на свидание


Как только я вышла из такси, ко мне подошел Филимон и целомудренно чмокнул меня в щеку. Кажется, насчет медведей я не ошиблась: это именно мой бывший арт-руководитель. И он все также худ, длинные светлые волосы падают на лицо, и он откидывает их назад. Я думаю, что бы сказала тете Суся про двух бледных аристократов, но тут рядом со мной раздается чей-то голос: «И что здесь, собственно говоря, происходит?» Как выяснилось, я машинально назначила свидание обоим в одно и тоже время и в одном и том же месте. Парни сверлили друг друга взглядами, а я стоила и думала: вот только этого скандала мне еще и не хватало. И так уже в городе на меня все показывают пальцами. Прохор оказался обидчивее – он попрощался и гордо удалился, пробормотав что-то вроде: что она в нем нашла.



Филимон же сбежать не успел, поэтому мы прошли в кафе, и даже сделали заказ. Только кусок в горло у меня не лез. И то, что Филимон сидел мрачный и не произносил ни слова, усугубляло ситуацию еще больше. Когда мы прощались, я была твердо уверена, что после моей сегодняшней выходки из двух женихов у меня не осталось ни одного.



Но я не учла бешеный темперамент тети Суси. Не знаю уж, что она сказала своему племяннику, но через несколько дней Прохор позвонил мне сам. Возможно, тетя Суся жалела, что впустую поделилась со мной рецептом фаршированной щуки. Нельзя же разбрасываться невестами, которые умеют готовить так, как любит Прохор. Я было попыталась извиниться перед Прохором за тот инцидент, но он сделал вид, что не услышал и быстро перевел разговор на курс симолеона по отношению к доллару.


Я быстро поняла, что жених малость занудлив. Но это и хорошо – не надо пыжиться и поддерживать разговор на всякие заумные темы. Достаточно перевести его на самого Прохора. О себе любимом он мог говорить часами. Надо было только кивать время от времени и издавать одобрительные звуки. А еще, как мне показалось, Прохор был без ума от своей внешности. Периодически он вытаскивал небольшое зеркало и, не стесняясь меня, высматривал мифические прыщики. Да, не то, что я: как красила сегодня пол на кухне, так до конца краску и не оттерла.



Хотя, может, это и хорошо – будет любить меня всякую. И в бигудях, и в бальном платье? По-моему, я ему понравилась. Посмотрим, что будет на втором свидании.



Возвращалась я домой задумчивая. Правильно ли я делаю, стоит ли мне так скоро бросаться в новый брак? С другой стороны, я не привыкла жить одна. Мне нужно о ком-то заботиться, кого-то направлять и учить. А мальчик Прохор как раз для этого подходит. И в этом состоянии я наклонилась погладить случайно забредшую во двор кошку : «Киса, киса, киса». Опомнилась я, когда мне в лицо ударила вонючая струя. Скунс! Ну вот, я же говорю – дура задумчивая!"



Запись в дневнике через два месяца: «Я думала о том, как налаживать отношения с Прохором. Что позволять ему, а что нет. Через какое время прилично позвонить. Оказалось, мне ни о чем не надо было задумываться. За меня обо всем подумала тетя Суся. На следующее утро она появилась у меня на пороге, подозрительно втянула носом исходившее от меня амбре ( три геля для душа + хозяйственное мыло + «Фэйри» + «Туалетный утенок») и изрекла: «Я привела Прохора. Он хотел с тобой поговорить» после чего удалилась. А мы, как два дурака пялились друг на друга. Потом Прохор робко сказал: «А давай поиграем»?



И мы поиграли. Самое забавное то, что мне понравилось. Я словно вернулась в детство, когда мы с сестрами лупили друг друга подушками, а потом засыпали, обнявшись, в одной кровати. Странно, но Прохор, видимо, играл в те же игры. Во всяком случае, закончили мы этот день тоже в кровати.



После этого дня все в жизни у меня наконец начало налаживаться. Даже на работе сказали, что я наконец встряхнулась, и на меня стало приятно посмотреть. А то бродила худая и бледная, как тень отца Гамлета. Я не знала никого с именем Гамлет, а уж тем более его отца, но на всякий случай кивнула и вежливо улыбнулась. Похоже, это было правильным шагом, т.к. мой начальник улыбнулся в ответ и повысил меня в должности.



С кем поделиться этой радостью, я долго не раздумывала. Конечно же, с тетей Сусей. И я не ошиблась в адресате. Буквально через полчаса после моей с ней беседы на пороге нарисовался Прохор и сказал, что пришел меня поздравить с повышением. Я заглянула ему за спину – ни тортика, ни букета не обнаружилось – и, вздохнув, сказала: ну, заходи. Мы немного поболтали о пустяках, потом он начал мяться и нести какую-то чушь, что я серьезная женщина, но и он неплохо зарабатывает. И вообще, у него кое-что накоплено. Да и тетя говорит, что, мол, одному жить. Так что тапочки он уже принес. Я посмотрела на тапочки и подумала: а вдруг это судьба? Так мы с Прохором стали жить вместе.

​

 

Волосы Лин зря обрезала, ей так хуже. Спойлер

Я понимаю, это из-за глючной прически, которая всем девочкам доставалась?

Что-то меня терзают смутные сомнения, а Прохор справится с возложенными на него обязанностями рабочего пчела, ведь в ответственный момент, тети Суси может не оказаться рядом.