Дневник Хоррор

28 ноября не стало основателя русского рока, Александра Борисовича Градского.



В память о нём я написал сегодня вот это.

Свечи скорбные тускло горят,
Над Москвою кружит мокрый снег...
Ты уходишь в Небесный Град,
Покидая землю навек.

Где-то там, где земля кончалась,
Било море по спинам скал.
Море пело — оно прощалось
С тем, чей голос в небо взлетал.

Вот и всё. Завершается путь
Чёрным холмиком мокрой земли.
Реку Времени не повернуть,
Затихает голос вдали.

Над тобою склонилась страна,
А в углу гитара молчит.
Никогда уж её струна
Под рукой твоей не зазвучит!

И печально блестит рояль,
Отражая искусственный свет —
Словно плачет. Безумно жаль,
Что тебя с нами больше нет.

Тишина тяжелее свинца —
Что теперь наша пышность речей?!
Смолкла песня, и нет певца,
Только слёзы всё горячей.

Покойтесь с миром, Маэстро.

Вы думаете, что чернушная литература и чернушные фильмы - изобретение примерно так середины восьмидесятых? Как бы не так! На днях разбирал антресоли. И вытащил оттуда несколько старых книг, и среди прочих - повесть пермского писателя Льва Давыдычева "Лёлишна из третьего подъезда". А я эту вещь читал в детстве, поэтому с удовольствием оживил в памяти.



Героиня повести - одиннадцатилетняя девочка Лёля, которую за солидность все соседи называют не иначе как Лёлишна. Её родители погибли, и живёт она одна с дедом семидесяти шести лет. У деда и нервы шалят, и сердце неважное, и куча других проблем со здоровьем - спасибо ещё, что хоть не в маразме. Лёля - или Лёлишна - вынуждена сама вести дом. Сама готовит, сама ухаживает за дедом, сама убирается. Ходит с дедом по врачам. Даже к управдому она ходит сама - чтобы договориться об обмене квартиры.



Есть у неё и друзья - Витя Мокроусов, которого все называют исключительно Виктором - за смелость, и Петя по прозвищу Пара (Парой его прозвали за сплошные двойки).

Ну и, конечно, есть в повести и совсем уж отрицательные персонажи - как же без них. Это Владик Краснов по прозвищу Головёшка, малолетний хулиган, и Носитель Абсолютного Зла. В повести Носителем Абсолютного Зла выступает девочка с красивым именем Сюзанна.

Петя только и делает, что ест и спит. Витя постоянно доказывает неизвестно кому, что он достоин носить своё славное имя - Победитель. Сюзанна третирует весь двор, а пуще всего - свою семью... Словом, цирк да и только.



И тут в тихий провинциальный городок, где и происходит действие - приезжает цирк-шапито. С клоунами, фокусниками... и конечно, дрессированными зверями. А у Лёлишны есть мечта - стать дрессировщицей.

Вот тут, собственно, и начинается действие книги. Всё завязано вокруг цирка. Гостиницы в городке нет, поэтому циркачей расселяют по квартирам. И дрессировщик по имени Эдуард Иванович волей судьбы оказывается в квартире Лёлишны.



Пересказывать весь сюжет я не буду - лучше прочтите сами. Поделюсь лишь впечатлениями.

Я вдруг осознал, что сочувствую не Лёлишне, не дрессировщику, не глуповатому милиционеру, который не умеет расслабляться, отдыхать и веселиться и который вообще не понимает, какая польза людям от цирка. Отнюдь. Из всех положительных героев я сочувствую, быть может, лишь Виктору. Который в начале книги был трусоват, и отец поставил ему условие: "Либо ты меняешь характер - либо я меняю тебе имя!" (На минуточку - это немного смахивает на психологический абьюз. Бедный Виктор просто вынужден доказывать, что он достоин зваться Виктором - Победителем).



А больше всего мои симпатии и сочувствие - на стороне тех, кого автор позиционирует как отрицательных персонажей. И очень едко высмеивает. Вот на отрицательных я и остановлюсь поподробнее.



Владик Краснов, он же Головёшка. Жизнь у него не простая. Отца у мальчика нет. Мама вот уже несколько лет не встаёт с постели. Ей, конечно, помогает "доброжелательная" соседка тётя Нюра. Почему я взял слово в кавычки? Да потому, что тётя Нюра кичится своей добротой и не упускает случая напомнить: дескать, не забывайте, чем вы мне обязаны. И всё время твердит Владику: "Колония по тебе плачет".

Всем известно: скажи человеку сто раз, что он свинья - так он и впрямь захрюкает. Вот и связался Владик с дурной компанией, научился чистить карманы, ввязываться в драки без причины. Хорошо, что в конце книги он проснулся и нашёл в себе гордость послать эту соседку подальше.



Петя-Пара. На самом деле он глубоко несчастный ребёнок. С одной стороны - перед ним гиперопекающая бабушка. Которая следит, чтобы внук не остался голодным. И раскормила его до неприличия.

А с другой стороны - отец. Который то забивает на сына ("А что? - говорит он учительнице. - Не ворует, людей не убивает"), то вдруг начинает применять к мальчику абьюз. И не только психологический. Там и до физического дело доходит. И при этом он обращается к Петиной учительнице - "ГРАЖДАНКА учительница". Похоже, он прошёл весьма суровую школу жизни...

Петя сам объясняет: "Вы даже представить себе не можете, что у меня за жизнь! В школу придёшь - ругают, домой придёшь - ругают, спать ложишься - ругают, спишь - знаю - опять ругают. Я даже сбежать хотел, только не знаю, куда". Потом Петя добавляет: "Я и сплю так много, потому что просыпаться незачем". Не кажется ли вам, друзья дорогие, что это очень смахивает на мысли о суициде? А кончается тем, что он боится идти домой. Боится! Как по мне, это уже повод обратиться в опеку.



Сюзанна. Так и хочется сказать стихами: "День и ночь милашка Сью держит в страхе всю семью". Она просто издевается и над родителями, и над обеими бабушками. Принуждает всю свою семью лаять, мяукать, хрюкать, бегать на четвереньках, танцевать рок-н-ролл и петь буги из фильма "Человек-Амфибия".



Но так ли уж виновата Сью в том, что выросла именно такой? Автор прямо говорит, что с самого рождения девочка сильно болела (хотя даже здесь не может удержаться от едкого сарказма: "И это у неё здорово получалось") и несколько раз действительно была на волосок от смерти. И родители вкупе с бабушками привыкли скакать вокруг неё, выполняя все самые идиотские прихоти. Причём, судя по всему, очень долго это их самих вполне устраивало. Как и то, что в десять лет девочка не умеет сама себя обслуживать. Ни одеться она не умеет, ни умыться... вообще ничего. Автор утверждает, что даже в туалет Сюзанна ходит с бабушкой. Или даже с двумя. Конечно, туалет в повести ханжески назван "одним заведением", но сути это не меняет*.

*Примечание. В детстве я думал, что это гротеск и гипербола. Но недавно в парке случайно стал свидетелем... кхм... некой сцены, и теперь мне думается, что это ни фига не гротеск.

Но в какой-то момент они поняли, что "где-то свернули не туда". И всё резко изменилось. Одна из бабушек, которую внучка вконец допекла, прилюдно закатила ей затрещину. В цирке. При большом стечении народа.



Бабку отчасти можно понять: мало кто выдержит. Тем более что у старых людей нервы, прямо скажем, неважные (вспомним дедушку Лёлишны - хотя тот рук ни разу не распустил). Но ладно. Ну, не сдержалась бабка. Однако её дальнейшее поведение, мягко говоря, удивляет. Бабка громко заявляет: "Всему, даже любви, есть предел!" А потом вообще говорит Сюзанниным родителям: "Моя бывшая внучка меня довела". БЫВШАЯ, Карл! Ни хрена ж себе заявочки!

А потом эта самая бабка заявляет, что собирается свалить отсюда к сестре в Калугу. Сватья следует её примеру - и сваливает к брату в Воронеж. А родители пинками гонят Сюзанну в пионерлагерь. Даже, между прочим, не проводив до автобуса. То есть - сами они к ответственности явно не приучены.

Практически все взрослые персонажи повести - неадекватны. Родители Вити Мокроусова. Родители Пети. Родители Сюзанны. Ладно, деду Лёлишны мы сделаем скидку - всё-таки старый он. Адекватна лишь Ксения Андреевна, мать Владика Краснова (он же - Головёшка). Она любит сына безусловно. И принимает его таким, какой он есть.

А вот конец у книги печальный, если вдуматься. Как вы помните, у Лёлишны есть мечта - стать дрессировщицей. И эта мечта так близко! Дрессировщик Эдуард Иванович понимает, что лучшей ученицы ему не найти, и буквально уговаривает девочку.



Но бедная Лёлишна вынуждена... отказаться. Да-да, из-за деда. Который этого просто не перенесёт. А второго такого шанса судьба может и не предоставить. Рано или поздно цирк закончит свои представления в этом городе и двинется дальше. Свернут и упакуют пёстрый шатёр. Клетки со зверями погрузят в фуры. Клоуны смоют грим и снимут свои нелепые одеяния. Яркие афиши сорвут со стен. И цирк уедет, оставив на пустыре лишь горы опилок, смешанных со зверячьим дерьмом.

Буквально на днях я в очередной раз пересмотрел прекрасный фильм "Мэри Поппинс, до свидания". Очень музыкальный фильм, очень красивый, очень добрый...
Вот написал сейчас эту фразу - и задумался. Музыкальный фильм - да. Красивый - да. А вот добрый ли? Вернее, такой ли он добрый, как кажется на первый взгляд?
Давайте проанализируем.

Кто же Вы, Мэри Поппинс?

Фильм погружает нас в жизнь обычной английской семьи по фамилии Бэнкс.



Глава семейства, Джордж - не слишком удачливый финансист, вкладывающийся в различные международные предприятия - и раз за разом прогорающий. Он медленно, но верно идёт к полному банкротству.
Мама нигде не работает. Но вместо того, чтобы заниматься домом и детьми, всё своё время посвящает бессмысленной общественной деятельности. Дети, шестилетний Майк и восьмилетняя Джейн, предоставлены фактически сами себе. Ну, есть ещё мамин брат Роберт, но от него толку немного. Этот Роберт, хотя ему уже прилично за тридцать, нигде не работает, живёт не в доме, а в палатке рядом с домом, и целыми днями играет на гитаре, распевая едкие сатиры на соседей ("Эй, ты, подземный адмирал" или "Эй, вы, сытые канальи"). Режиссёр придал ему несомненное сходство с Джоном Ленноном - то ли намеренно, то ли просто случайно.



Случайно ли? Хмм... в этом фильме мы встретим ещё немало "случайностей". Но об этом ниже.

Итак, фильм начинается. Начинается с того, что из семьи уходит няня. В общем-то, правильно уходит: дети уже достаточно большие, и им не столько няня требуется, сколько воспитательница. Гувернантка, иными словами. А может, дело в финансовых затруднениях? Недаром же Бэнксы дали объявление о том, что им нужна няня "согласная на самое низкое жалование".
И вот появляется она.



Её приход сопровождается странными явлениями природы: порывами ветра и затемнением солнечного света. И ещё - странным свечением.





Да и наряд Мэри вызывает у меня, мягко скажем, недоумение. Дело в том, что английские дамы надевают такое только на похороны. Кого Мэри собирается хоронить?



Мисс Поппинс сразу же демонстрирует свой характер. Она высокомерно говорит, что принимает предложение Бэнксов - точно делает им величайшее одолжение. Дальше - больше. Она никогда не улыбается. Ну, почти никогда - за исключением случаев, когда собирается сказать что-нибудь язвительное. Например, тому же Роберту она сразу же дала прозвище "Мистер Эй" - то есть, она даже не желает называть его по имени, настолько он для неё ничтожен. А ничего, что он один из хозяев дома?



Эту дамочку просто-таки распирает от чувства собственной значимости. У неё непомерная гордыня - Мэри прямо называет себя "Само Совершенство". Мистер Эй явно влюблён в неё, бегает за нею, словно пудель - а она по-прежнему разговаривает с ним в дом же духе. Холодно, высокомерно, презрительно.

Между тем чертовщина продолжается... и продолжается. В сумочке у Мэри обнаруживается пианино и переносная кровать, которые тут же вырастают до нормальных размеров (ну чем не Симс), происходит много других странностей. Например, когда Мэри ведёт детей в салон "Всё для бальных танцев" - в витрине мы видим очень странные фигуры. Которые, естественно, тут же начинают танцевать.



Это жутковатого вида мужчина, неестественно бледная девушка... и огромный человекоподобный кошак. Мне одному кажется, что это прямая отсылка к "Мастеру и Маргарите"?



Кстати. Этот кот в салоне выполняет функции то ли швейцара, то ли лакея - однако зовут его Сир Людовик. Сир - это обращение возможно только к особам королевской крови. Знаете, это наводит на мысль о том, что злой дух может прислуживать тем, кот продал ему душу. На ту же мысль наводят и танцы кота.



Между прочим, Мэри в одной из своих песен прямо говорит о том, что она бессмертна: "Дети могут стать взрослее - только я не постарею". Ребята, вам это ни о чём не говорит?

И кульминационный момент фильма - бал по случаю дня рождения Мэри. Она отмечает его не днём, при солнечном свете, а ровно в полночь. Под бой часов.





Ребята, так вы до сих пор ни фига ещё не поняли?! Это же не просто женщина! Это, если и не сам Люцифер, то уж явно его младшая сестрёнка!

А теперь вернёмся к Мистеру Эй.

Итак ,мы поняли, что представляет из себя Мэри. Есть даже свита, подозрительно похожая на свиту Воланда. Это те самые танцующие манекены, которые при ближайшем рассмотрении оказываются вовсе не манекенами. Но в свите Воланда, как мы помним, был и четвёртый - некий Коровьев, он же Фагот. Который много шутил, и притом шутил далеко не беззлобно.
"А у Мэри Поппинс никакого Коровьева не было!" - торжествующе воскликнете вы.
Отдохните, ребята. Кто сказал "не было"? А про Мистера Эй вы, часом, не позабыли?
В конце первой серии Коровьев... виноват, мистер Эй... снова прошу прощения - Роберт пошутил так уж пошутил! Под влиянием соседа, Адмирала Бума, мистер Бэнкс решает выстроить бункер для защиты от инопланетян. Роберту это, конечно, не нравится... да только кто ж его будет слушать? Как уже было сказано выше - для семьи он делает чуть меньше, чем ни фига (разве что иногда играет с племянниками), а посему голоса не имеет.
Но ведь Роберту это абсолютно не важно! Он бунтует - и соответственно, решает уничтожить экскаватор. Чужой, между прочим. Взятый в аренду. А в образовавшуюся яму он ещё и сигаретку бросил. А потом убежал в комнату к племянникам - словно всё это время играл с ними. Герой, ага, ага.


Итог? вся улица осталась без газа, дом только чудом не сгорел, а мистер Бэнкс должен выплатить огромную сумму. Семья, и без того испытывающая финансовые затруднения и-за папиных сомнительных операций (см. выше), теперь вообще на грани банкротства.
Спасение приходит в лице мисс Эндрю - бывшей гувернантки мистера Бэнкса. Она ездит в гости к своим воспитанникам и лучшему из них обещает премию в пятнадцать тысяч фунтов. Этого должно хватить и на оплату долгов, и ещё на жизнь останется.



Она, конечно, наводит свои порядки - прямо скажем, фашистские. И вечному бунтарю-хиппарю Мистеру Эй это, конечно, не нравится. Но, чёрт побери, он не думает головой! Ему по фигу, что она может спасти семью из ямы - в которую он сам, между прочим, семью и затолкал.



Интересно, кстати, наблюдать за столкновением двух нянь - Мэри Поппинс и мисс Эндрю. Каждая из них считала себя совершенством "от шпильки до прокладки" - хотя слово "совершенство" каждая понимала по-своему. Мисс Эндрю проиграла только потому, что не обладала сверхъестественными способностями, в отличие от сестрёнки Люцифера.



Но не будем отвлекаться от Мистера Эй.

В один из моментов Роберт из-за зубной боли и простуды вынужден-таки перебраться в дом. И вот он сидит в своей комнате, играя на гитаре и вдохновенно распевая песенку про молоко. А на стене у него висит плакат с французской надписью.



Вот этот плакат крупным планом. Это постер французского триллера "Приглашение в путешествие".



"Ну и что?" - спросите вы. Да в общем-то, ничего... если не знать, о чём этот фильм. Вкратце сюжет таков. Брат и сестра, близнецы, СЛИШКОМ сильно любят друг друга (да-да, это именно то, о чём вы подумали - любовь их отнюдь не братская). Когда сестричка принимает МОЛОЧНУЮ ванну - в эту ванну падает светильник, и её убивает током. Любящий братец пакует тело любимой сестрицы в футляр от контрабаса и путешествует с ней по всей Франции, попутно попивая молоко. То самое, из ванны, которое он предусмотрительно разлил по бутылкам. И постепенно он превращается в свою сестру.

Кстати! Миссис Бэнкс (как мы помним, сестра (!) Роберта, посылает ему стакан молока. Да и вообще - молока в фильме слишком много. Но тут уж мы рискуем вступить совсем уж в дебри, так что эту тему я развивать не буду.

В общем, ребята, подумайте. Хотели бы вы такую няню для своих детей? Или такого соседа, как Роберт Робертсон? Лично я - нет. От таких лучше держаться подальше. А вы что думаете? Пишите в комментариях, буду рад.

Великий русский бард Владимир Семёнович Высоцкий однажды задался вопросом: "Что остаётся от сказки потом - после того, как её рассказали?" Другой великий поэт за полвека до этого застрелился, оставив лишь короткую записку: "Любовная лодка разбилась о быт". Недавно я вспомнил эти изречения, когда мне в руки попался томик Александра С. Грина. Первым в этом сборнике идёт рассказ "Алые паруса".
Никогда я не верил в эту слюнявую романтическую историю. И вот почему.
Артур Грэй. Потомственный дворянин, которому начхать на дворянство и всё, что с этим связано. Он вдребезги разругивается с отцом, заявляя, что ему не то что титула не надо, а и наследство ни к чему. (Однако он периодически совершает набеги на родовой замок и добросовестно тащит деньги на свои нужды - но об этом позже).
Ассоль. Деревенская простушка, хоть и умеющая читать. Росла без матери, с нелюдимым отцом, что не могло не сказаться на состоянии её психики. А в восьмилетнем возрасте психику окончательно доломал старый алкоголик-сказочник. Он-то придумал своё так называемое "пророчество", по его собственному признанию, "между двумя глотками ароматической водки", и назавтра уже забыл. А девочка так на этом и зациклилась.
Словом, они слишком разные. Им даже не о чем говорить. Кстати, они и не говорили ни разу между собой. Со стороны Грэя это была даже не любовь - скорее каприз мажора: "О, какая кукла красивая! Куплю-ка я её себе и на полочку поставлю". Словом, брак бы вряд ли сложился. Собственно, это и браком как таковым назвать-то нельзя: у мистера Грина ничего не сказано, присутствовал ли при этом священник или хотя бы мировой судья. Капитан корабля издавна обладает полномочиями зарегистрировать брак любого члена своей команды или пассажиров - но чтобы зарегистрировать брак самого капитана, необходим священник либо мировой судья (я имею в виду законы Европы конца девятнадцатого - начала двадцатого века, того есть времени, когда примерно и происходит действие "Парусов"). А сэр Грин ничего такого не написал. По тексту: все просто безобразно упились и валяются кто где, держаться на ногах только вахтенные, да у мачты сидит пьяный скрипач и что-то играет.
Но допустим, что я ошибаюсь. Допустим, брак благополучно зарегистрировали в законом порядке, и он сложился. Но дальше-то что?
А дальше - ничего хорошего. Грэй - абсолютно непрактичный парень. Он часто отказывается от выгодного фрахта - только потому, что ему "не нравится груз". Как уже было сказано выше - он периодически тащит из семейного достояния. Бунтарь, ага. А уж покупка шёлковых парусов - это уж вообще ни в какие ворота. Выбросить такую кучу денег чисто ради того, чтоб произвести впечатление?! Ребята, ну не укладывается у меня в голове, как можно выкинуть на ветер такие деньги. На ветер - в буквальном смысле, поскольку такие паруса не выдержат не только шторма, а и первого же серьёзного пассата. Имхо имхастое - верх сумасбродства.
Словом, дальше будет вот что. Семейные финансы рано или поздно иссякнут - причём, судя по экстравагантным поступкам Грэя, это случится скорее рано, чем поздно. Грэй уже не будет капризничать, а согласится возить что придётся. Но маклеры, памятуя о его прежних сумасбродствах, будут дружно его посылать. Команда, не получая жалования, разбежится - преданность всегда кончается вместе с деньгами. Корабль заберут за долги, как и родовой замок. Грэю и Ассоли придётся вернуться в ветхую избушку в Каперне. Ситуация осложнится тем, что они понаделают к тому времени детишек - как минимум двоих, если не больше. Ассоль растолстеет и превратится в отвратную нечёсанную бабищу. И будет пилить мужа за то, что тот ни фига не способен заработать. Грэй начнёт попивать. Но однажды ему представится случай прибиться к контрабандистам. На какое-то время дела семьи наладятся, но затем Грэя накроют. Его сдадут те же контрабандисты, поскольку для них он чужак, выходец из мажоров. Ассоль не станет дожидаться его из тюрьмы и вскоре вторично выйдет замуж... за трактирщика Мэннерса. А тот, напиваясь, будет избивать её и детей до потери сознания.
Словом - сказке конец. Недарим же во всех сказках после свадьбы идёт именно эта фраза.

Дело было в 1865 году. Семилетней Алисе Лиддел однажды приснился сон - сказочный, радужный, карамельный. Именно такие сны чаще всего бывают у маленьких девочек. Алиса пересказала свой сон папиному другу - профессору математики Чарльзу Доджсону, более известному под псевдонимом Льюис Кэрролл. Тот записал рассказ девочки, добавил кое-что от себя - и получилась известная на весь мир сказка "Алиса в Стране Чудес".
С тех пор сказка претерпела множество пересказов, переводов на другие языки ,театральных постановок - и, конечно, экранизаций. И всё это было таким же карамельно-радужным, как сон малышки Алисы.
Но маленьким девочкам снятся не только радужно-карамельные сны. Порой их, как и взрослых, одолевают кошмары. Чешский режиссёр Ян Шванкмайер наглядно показал нам это, перекроив сказку о приключениях Алисы на свой лад.
Алису он переименовал в Алёнку, чтобы сделать её ближе к славянам. Впрочем, это мелочь. Первый переводчик сказки на русский язык, чьё имя история не сохранила, переименовал Алису в Соню, название же сказки перевёл как "Соня в царстве дива". Великий русско-европейский писатель Владимир Набоков - тот вообще назвал девочку Аней. Так что на этом мы останавливаться не будем.
Фильм "Сон Алёнки" погружает нас в странную и мрачную атмосферу. Все краски блёклые. Никакого или почти никакого свободного пространства. Маленькая Алёнка с мрачным видом сидит на берегу реки. Рядом с нею женщина (мать? Тётя? Гувернантка?) с книгой в руках. За попытку заглянуть в книгу Алёнку просто шлёпают по руке. Обиженная девочка уходит к себе в комнату... и вот тут-то всё и начинается. Чучело Белого Кролика оживает. Но это отнюдь не тот мимимишный заячка, которого нарисовал нам Доджсон-Кэрролл! Нет, этот кролик страшен. Он всё время щёлкает зубами, которыми способен перекусить толстые строительные гвозди. А ещё он ест опилки, которые высыпаются из его же распоротого брюха (у вас никаких мрачных ассоциаций не возникло, а?) Впрочем, подобным самопожиранием занимаются почти все обитатели мира, в который заносит Алёнку.
Этот мир враждебен к ней. В варенье, которым она хочет перекусить, подмешаны канцелярские кнопки. Булочка вдруг ощетинивается строительными гвоздями. Консервная банка наполнена какими-то омерзительными тварями - то ли тараканами, то ли доисторическими трилобитами. Живых же существ здесь нет ни одного - за исключением самой Алёнки. Да и то - уменьшаясь, она не просто уменьшается, а превращается в куклу.
В фильме не звучит музыка. Диалоги сведены до минимума. Всё какое-то пыльное, краски выцвели. Кругом всё обветшало. Выхода нигде не видно...
Словом, Страна Чудес на поверку оказывается самым обычным адом.
И всё-таки я посмотрел этот фильм, не отрываясь. Детям такое, конечно же, показывать не стоит - но взрослым я вполне рекомендую. Хотя бы для того, чтобы избавиться от шаблонов и перестать думать, что "Алиса в Стране Чудес" - это просто сказка. И вспомнить, что Чарльз Лютвидж Доджсон aka Льюис Кэрролл был если не основоположником, то уж во всяком случае предтечей жанра психоделики. А уж тем, кто любит артхаус - и вовсе настоятельно советую посмотреть!

Для заинтересовавшихся - кадры из фильма.









Сам фильм можно посмотреть в интернете - как в русской озвучке, так и на языке оригинала.

Как я уже писал в одном дневнике, Стивена Кинга я люблю с детства. Помню, как я несколько раз подряд перечитывал «Кладбище домашних любимцев». И другие книги Мастера. Но... вся беда в том, что хороших переводов Кинга — раз-два и обчёлся. А те, что хлынули на российский рынок в начале девяностых, — пестрят ляпами. Как вам, например, такая шедевральная фраза: «Пёс сидел у моих ног, навострив уши с яркими глазами». Уши с яркими глазами?! Извините, но я не знаю, где на ушах глаза! Или, может, я плохо знаю собачью анатомию? Пойдём дальше. Что вы скажете, например, о «Человеческом мальчике с ногами робота»? Я бы до такого не додумался даже по пьяни! Ну, а более всего меня забавляет фраза Джада Крандала из «Кладбища домашних любимцев» в переводе некоей Тамары Ломбиной: «И вся ответственность легла бы на меня, если б что-то пошло не так». Даже будучи тринадцатилетним ребёнком, я понимал, что фраза корявая на редкость.
В том же «Кладбище» есть и другие художества, показывающие, что переводчик просто не умеет как следует читать по-английски! Так, например, названия кладбища «Pleasant View» (читается «Плезант Вью», в дословном переводе «Дивный Вид») мадам Ломбина дословно написала... «Плеасантвиев». А Виктор Пэскоу (Victor Pascow) стал почему-то Песковым.

Вадим Эрлихман перевёл роман Кинга «Худей!» («Thinner!»). Глагол «puke» («тошнить») он почему-то перевёл как (пардоньте мой французский) «пердеть».

Прекрасный рассказ «На посошок» (оригинальное название «One for the road», дословно «Одну ДЛЯ дороги» или «на дорожку», что как раз и соответствет русскому «на посошок») в переводе Вебера стал называться... «Одинокий человек на дороге».

В вампирском романе «Жребий Иерусалима» («Jerusalems lot», спасибо, хоть название правильно перевели) есть персонаж — священник, преподобный Каллахэн. Некая Нина Александрова, переводившая роман, почему-то решила, что его зовут Реверенд. Хотя Reverend — это не имя священника, а просто его звание в церковной иерархии, и переводится-то оно как раз — «преподобный».

Прочем, очень возможно, что я бы на все эти ляпы внимания не обратил. Если бы не наша учительница английского. Узнав, что я увлёкся творчеством Кинга, она раздобыла для меня «Кладбище домашних любимцев» в оригинале. И... оказалось, что Кинг совсем не таков, каким его представляют нам все эти горе-переводчики! Оказалось, язык Кинга богат, образен и... предельно чёток. Словно ритм рок-н-ролла.

Потом я прочёл и другие произведения Кинга в оригинале. А потом меня закрутила жизнь, и стало не до того. И лишь недавно я решил перевести что-нибудь самостоятельно. А начал с того же «Кладбища». В моём переводе книга стала называться «Кладбище питомцев» — это более точно. Буквально вчера я закончил. Если кому интересно — могу выложить на какой-нибудь файлообменник, почитаете. Если понравится — переведу что-нибудь ещё.

Двадцать семь лет назад, 15 августа 1990 года, в Латвии разыгралась трагедия.

По трассе Слока — Талси с большой скоростью нёсся тёмно-синий "Москвич". Молодой человек, сидевший за рулём, слушал музыку — черновые записи своего нового альбома. Как это часто бывает с творческими людьми, он полностью погрузился в свои мысли. "Вот здесь можно подпустить синтезатор, — думал он, — а вот тут можно второй голос наложить. Да, а вот тут очень пригодилось бы второе соло — надо будет Юре сказать"...

Встроенной музыки в "Москвиче" нет. На пассажирском сиденье лежал обычный кассетный магнитофон. Но вот кассета кончилась. Не сбавляя скорости, водитель попытался перевернуть кассету одной рукой. Но он позабыл о том, что в этом месте дорога извилистая. Автомобиль вынесло на обочину. Самым правильным в этой ситуации было бы сбросить скорость, и потом вернуть машину на дорогу. Но водитель допустил самую распространённую ошибку — вывернул руль в другую сторону. А впереди был ещё один поворот — на этот раз слепой. То есть, обзор был ограничен деревьями. "Москвич" на прежней скорости (около ста пятидесяти) выехал на встречную полосу. А из-за поворота в тот самый момент выезжал "Икарус"...

Удар был такой силы, что двигатель "Москвича" вышибло прочь и отбросило метров на десять. Водитель погиб на месте. Шофёр автобуса не пострадал.

Человека, сидящего за рулём "Москвича", звали Виктор Цой.

Прошло много лет. И теперь можно смело говорить о том, что он был действительно явлением в российской музыке. Сами посудите: ведь даже те, кому сегодня 14 — 15, знают и любят его песни! Человека менее талантливого давно бы забыли. Кто, например, вспомнит ныне здравствующего Геннадия Барихновского, бас-гитариста и вокалиста группы "Мифы"? А знает ли кто-нибудь, кто такой Максим Яриков? То-то же!

Очень многим хочется, чтобы он был жив вопреки всему. Ещё долго по стране ходили слухи один невероятнее другого. Якобы 19 августа 1990 года, когда на Богословском кладбище Санкт-Петербурга собралась многотысячная толпа, — в московском аэропорту Шереметьево видели невероятно похожего корейца.

Цою до сих пор посвящают песни, стихи, рассказы. О нём пишут книги. И — да не сочтут это кощунством — даже в моей игре появился вот такой персонаж:



В этот день мы вспоминаем нашего любимого певца и поэта. Поём его песни. И повторяем его слова:

Смерть стоит того, чтобы жить —
А Любовь стоит того, чтобы ждать.

vBulletin [media]

​

Сегодня умер один из моих любимых писателей,
Даниил Гранин ((( посвящаю его памяти мою новую песню.

Звон колоколен печален и строг,
Ровный, как крест на челе.
Умер сегодня звонарь — это рок
Каждого, кто не в цене.

Умер звонарь. Смолкли колокола,
Ворон несёт злую весть.
Старый собор очернил купола,
Перековав злато в жесть.

ПРИПЕВ:
Старые давно уже
Не верят в то, что из воска;
Новые уже давно
Не знают, верить ли им:
Умер звонарь.

Звон колоколен, малиновый звон,
Был много лет — а теперь
В белом безмолвии горестный стон
Многовековых ветвей.

Умер звонарь. Смолкли колокола,
Словно за смерть его месть.
Старый собор очернил купола,
Перековав злато в жесть.

ПРИПЕВ.

vBulletin [media]

Субботний вечер. Идем прогуляться с младшей дочкой на детскую площадку. Детишки играют, асфальт, деревья и крыши припаркованных машин сверкают после недавнего дождика под закатным солнцем. Дворник в оранжевом жилете курит у подъезда… В общем тишь, гладь, да Божья благодать. И вот когда дети пробегают мимо нас, пацан, примерно ровесник моей дочки, спрашивает ее:
— Тебя как зовут?
— Софийка, — отвечает она.
— А меня я Градимигррр, — не выговаривает парень букву «Р».
Дочка, понятно дело, смотрит на него дикими глазами, не соображая, как зовут сего кавалера. В это время подходит бабушка парня:
— Радимир, его зовут Радимир! — гордо произносит бабулька. — А тебя как? — обращается она к Сонечке.
— Софийка!
— Хм, понятно, — фыркает бабулька, показывая своё пренебрежение к простецкому имени.
Ну, куда нам в лаптях-то, да на парадную лестницу! Шиш, блин, сравнишься с «богемой» из хрущевок, которые, насмотревшись всяких там сериалов, называют детей так, что они выговорить не могут собственные имена.
— Здорово! — улыбаюсь я, — Будут в школе Радиком называть…
— Нет! — сурово смотрит на меня бабка, — Он Радимир! Вы вообще представляете, что это за имя?
Я пожимаю плечами, изображая искрений интерес.
— Радимир был правой рукой основателя Руси. Он пришел с ним, когда Рюрика призвали править на русские земли! Это очень древнее русское имя, — пояснила бабка.
— А-а, ясно… А ничего, что Рюрик как бы не совсем русским был, да и его дружина, которая с ним пришла тоже?
— А кем же он тогда был? — язвительно посмотрела на меня бабка.
— Ну, версий много. Но если всех их обобщить, то Рюрик был призван из варяг, некой этнической группы, где были и скандинавы, и славяне, и кого только не было…Наемники. Поэтому утверждать, что все они русские, как минимум некорректно, — проснулся во мне историк
— Не знаю! Радимир — это рожденный ради Мира. Это древнерусское значение слова!
— Вы читали этимологию древнерусских имен?
— Чего? – покосилась на меня бабка.
— Про значение имени где-то читали?
— А-а! Нет, это Задорнов сказал, — пояснила бабулька.
— Да, Задорнов — это, конечно, аргумент, — улыбнулся я.
— Платон! Платон! Подойди сюда! — прокричала какая-та мамаша, которая заметив двух общающихся людей, поспешила к нам.
Клуша со стажем. Таких я уже чую на расстоянии. Их дебильность с годами не пропадает, а только крепчает, потому что на работу они не выходят, сидят с детьми, и весь их круг общения составляют такие же соседки-наседки на форумах или на детских площадках. Они очень деловиты, знают все и обо всем и могут поддержать любую беседу. Почему? Потому что они на форуме «Ой, мамочки» уже целых 4 года! И у них там 5 звёздочек! Ура, блин. А на форуме «Ой, мамочки» собирается весь цвет бабской нации, поэтому выбиться там «в люди», то есть получить 5 звезд – это вам, блин ты блинский, не в тапки гадить и не шубу в трусы заправлять. Это блин, невпупенное достижение всей жизни.
— Добрый день – здоровается клуша.
— Ой, Ирочка! Здравствуй, — улыбается клуша пенсионного возраста.
— И вам вечер добрый, — киваю я.
— А вы тут, простите, новенький? — спрашивает меня мадама.
— В каком смысле? — не понимаю я.
— Вас тут раньше не видно было, — поясняет она.
Я лишь пожимаю плечами, чтобы не объяснять всю сложную схему прогулок с Софийкой, которая постоянно меняет места дислокации.
— А я — мама Платона, – улыбается мадама.
— Платон у нас тоже знаменитость! — вставила свои три копейки бабка Радимира.
— Да! Я назвала его в честь Платона. Был такой великий мыслитель! – улыбается клушка ещё шире.
В это время «великий мыслитель» сидит попой в луже и пускает сопливые пузыри, явно ни фига при этом не соображая.
— Вы бы, это самое, мыслителя своего из лужи вытащили, а то он или утонет или соплями захлебнется, — киваю я в сторону паренька.
— Ой, что вы! Он исследователь, сейчас играет в мореплавателя. Я читала на форуме, что детям нельзя запрещать творчески развиваться и подавлять их фантазию!
— И это правильно, — поддакивает бабка. — Радимир! Иди поиграй с Платоном.
— Бабушка… Там мокггррро, там лужа, – на удивление, парень оказался умнее своей бабки.
— Иди, я сказала! — явно для бабульки эта Ира — незыблемый авторитет. Ну, само собой разумеется: у бабки-то только Задорнов, а у молодой мамаши — весь Интернет, да еще и форум, где у нее, бляха-муха, целых 5 звезд среди всех звезд!
Платон и Радимир «поплыли» в дальние дали, сидя в луже посередине детской площадки. Ну, творческие, блин, натуры, куда деваться.
— Джули, Джулия, не убегай далеко! — к нам шла еще одна мамаша, рядом с ней бежала девочка лет пяти.
— Ой, здрасьте! — и мадама сверкнула на меня глазами.
Ещё одна наседка, причём явно в разводе. Довела мужика до белого каления, и он сделал ноги. Теперь она ищет «папу» для своей Джулии. Таких я тоже «срезаю» с полувзгляда. С ними разговор особенно тяжел. Они 90% времени рассказывают вам, о том, какой бывший муж козел, и как тяжело воспитывать ребенка одной, в этом ужасном, кошмарном, безумном мире. Весь диалог всегда заканчивается примерно одинаково: «Вы очень хороший отец, это видно… Не то что мой бывший!» Фигня в том, что рядом с такими даже самый идеальный мужик в конечном итоге превращается в конченого козла. Если брать терминологию бабских форумов — аура у этих клушек такая. Карма, так ее в Заратустру об энергетический забор через колено, фиговая. Вот и превращаются хорошие отцы в конченных эгоистичных козлов. Моя бывшая — в точности такая.
— Тебя как зовут? — обращается девочка к моей Сонечке, которая изучает горку.
— Софийка.
— А меня Джулия! — восхищенно произносит девочка, явно гордясь своим именем.
— Юлия? – не выговаривает Софийка труднопроизносимое английское «дж».
— Нет! Я Джулия! Джулия! — истерит девица. Воспитание дебильной мамаши видно невооруженным взглядом, отсутствие отца тоже видно сразу. Истерична, крайне асоциальна, не самодостаточна, заносчива – одним словом, будущая клушка. Вся в мамашу.
— Джулия, ну что ты, девочка еще маленькая, она просто не понимает! — машет рукой баба и не сводит с меня глаз, ожидая какую-то реакцию.
Мне по фигу, кто она там — Джулия, Булия или Шмулия. Вот как на духу — глубоко фиолетово! Поэтому я разглядываю сосну, делая вид, что меня как бы вообще тут нет.
— Да, Юлия не звучит, — качает головой бабулька.
— Ребенок должен выделяться с самого рождения! – вторит ей мамаша «мыслителя».
Я молчу. Мне становится слегка не по себе от того, что моя старшая дочь — как раз Юлия.
— А почему вы дочку Соней назвали? — спрашивает меня бабулька. — В честь родственницы?
— Нет, — пожимаю я плечами.
— В честь знаменитости какой-нибудь? — спрашивает «владелица» Джулии.
— Нет.
— Как же тогда? – удивляется бабка Радимира.
— Просто, назвали Соней, и все…
— А-а, так вы, наверно, по церковному календарю выбирали! — делает «открытие» бабулька.
— Нет. Она даже не крещеная.
— Как? Вы что? — накидываются на меня три гарпии одновременно.
— А зачем? Нужно не просто тупо в храм ходить да головой в пол стучать — а понимать, во что веришь. Вырастет — сама разберется, во что верить, а во что нет, — достаю я телефон из кармана.
— Это не правильно! Вот вы знаете, что, например, и имя, и крещение — это фактически 90% успеха в жизни, — начинает долгую тираду завсегдатая форума мамаша «мыслителя». — Знаете, вот у меня знакомые есть, они дочку назвали — Светлана. И что? Ну что это за имя? Как можно так не любить своего ребенка? Не понимаю… — начала причитать разведенка.
— Сволочи, – качаю я головой, — Я думаю, что таких надо лишать родительских прав!
— Зря вы иронизируете, молодой человек, Ирина права, имя 90% успеха. – сквозь зубы процеживает бабка.
— Так, я же не спорю, я согласен…
— Мама, я обписилась! — орет Джулия.
— Ну, что ты? Как же так? Ты же не хотела в туалет? — начинает причитать мамашка.
— А вот захотела! Домой пошли! — командует деваха.
— Конечно, Джули, конечно… — семенит бабенка.
— Я Джулия! — верещит обписившаяся деваха.
— Вот, подтверждение вашей правоты, — говорю я бабке.
Она вопросительно смотрит на меня.
— Допустим, надует в штаны какая-нибудь Настя или Света, или не дай Бог, Соня. Ну, надула и надула… А вот когда целая Джулия надудолит — тут все, тушите свет, закрывайте ставни: событие! Сама Джулия напузырила! Или, переставьте, что с Радимиром конфуз такой случится?!
— Мой внук не писиется! — гневно рычит бабка.
— Да, я согласен на сто процентов. Радимир писиться не может, по определению. Он же в честь правой руки великого князя назван. А такие люди не писиются, они… — и далее добавляю неприличное слово, после чего беру Софийку за руку, и мы гордо покидаем площадку.
Многие мои знакомые удивляются: «Почему дети стали такими идиотами?» Воспитывали вроде всегда одинаково всех, а теперь, что не ребенок, то трэш. Секрет прост. Раньше не было Интернета и форумов. Бабы тупили поодиночке, поэтому их бурной фантазии хватало только какие-то украшения для кроватки, одежды и так далее. Когда они начали собираться количеством больше трех-четырех особей — произошел ахтунг. Начали появляться витиеватые имена, которые абсолютно несозвучны отчествам и фамилиям. Офигенно звучит: Джулия Павловна Загарулько. Или Франсуа Иванович Пупков. Дети стали настолько креативными, что знают поименно всех участников «Дома-2», но абсолютно, например, не знают элементарной азбуки. Да что там азбука! Самостоятельно отойти в кустики, снять штанишки и пописить, не напрягая маму — это для них неподъемная задача!
И само собой разумеется, все стали крещеными. Ведь Радимир Ашотович Карапетян не то что должен, а просто-таки обязан быть крещеным, а то фарта по жизни, вообще нуль будет…
Мы идем домой. Я смотрю на свою дочь и ругаю себя последними словами за то, что «сломал» ей жизнь. И не только ей, но и старшей. Как бедная Софья Максимовна и Юлия Максимовна будут жить в мире Платонов, Джулий, Ратмиров, Радимиров и прочих «хозяев жизни» из соседних пятиэтажек?

P.S. Извините, что слишком сумбурно написал — просто накипело.

Понимаю, учить кого-либо, как они должны воспитывать своих детей — самое что ни на есть неблагодарное занятие. Но всё-таки хочется сказать всем: не лгите своим детям. Даже из самых лучших побуждений.
Приведу небольшой пример из своего детства.
Мне было семь лет, когда умер мой дядя, которого я очень любил. Родители, чтобы не расстраивать меня (и удерживать от меня суровую правду жизни как можно дольше), сказали, что дядя Коля уехал лечиться в другую страну (у него был рак), и вернётся, как только ему станет лучше. Но когда это будет? Никто этого не знает.
Я поверил. Мне было, повторяю, семь лет, и усомниться в словах родителей — что вы, такое мне и в голову не приходило! И я ещё целый год продолжал верить в то, что дядя Коля уехал на лечение за границу и когда-нибудь оттуда вернётся. Я даже гордился: шёл 1987 год, и о такой роскоши, как хотя бы простая поездка за бугор, почти никто из советских людей даже не помышлял. А тут — нате вам — поехал на лечение! Да, я продолжал в это верить, хотя семь лет — достаточный возраст для того, чтобы понимать разницу между коровьей лепёшкой и чайной розой. Но ведь так мне сказали родители! Мог ли я в этом усомниться?
Так вот, прошёл год. Мне исполнилось восемь. Я играл в парке с ребятами (да-да, тогда восьмилетних детишек могли отпустить в парк одних), и вдруг увидел мужчину, гуляющего с женой и маленьким сыном. Мужчина был до боли похож на «уехавшего» дядю. И моя детская логика подсказала мне ответ, показавшийся мне единственно правильным: дяде Коле сделали «промывание мозгов», как в том фильме про инопланетян, который я посмотрел незадолго до того. И дядя Коля всех забыл. Забыл свою жену, тётю Лиду. Забыл своих дочек, Олю и Наташу. Забыл свою сестру, мою маму. А уж меня, племянника¸ и тем более забыл!
В жуткой истерике я прибежал домой. Родители долго не могли понять мои истерические выкрики сквозь слёзы. Наконец они напоили меня валерьянкой, и я смог более-менее связно объяснить, что я видел и какие выводы сделал.
Выслушав меня, отец жёстко, но честно сказал:
— Всё, парень, ты уже взрослый — а потому хватит сказок. Дядя Коля ни в какую заграницу не уезжал. Если ты помнишь, он долго и тяжело болел, а потом умер. Его положили в гроб — это такой деревянный ящик — и закопали в землю. Больше ты его не увидишь. Никогда.
Прошу прощения за неаппетитную подробность, меня тут же стошнило выпитой валерьянкой. А потом я принялся плакать с удвоенной силой — на этот раз от разочарования. В моём словаре было недостаточно слов, чтобы это выразить — но зато я замечательно прочувствовал: родителям доверять нельзя. Если они солгали мне в этом вопросе — а это очень серьёзный вопрос — значит, могут солгать и в другом. А если нельзя верить даже родителям, то кому вообще можно верить?
Я, конечно, не Макаренко, не Сухомлинский, не Януш Корчак. Но я думаю — с детьми надо быть всегда честным. Разумеется, объяснять надо так, чтобы ребёнок тебя понял. Но всегда честно, без недомолвок и увёрток. И уж тем более — упаси боже — без обмана. Думаете, дети вырастут и забудут, как мама или папа сказали неправду? Чёрта с два! Ничего они не забудут. И если уж вы хоть раз обманули ребёнка «ради его же блага» (рано ещё знать, не хотели расстраивать и т. п.) — будьте готовы к тому, что и ребёнок будет вас обманывать. Закон бумеранга не отменял никто.