История великой династии Романовых (Россия XX в.)

Авторское предисловие
Итак, перед тем, как начать проходить испытания челленджа «Россия, XX век», бросив кубики два раза, получаем бюджет 6 000 000 симолеонов. Хорошо! Попробуем поиграть за Николая II и его семью.
Да, знаю, что их ждет не счастливый конец , но это же Sims 4... Почему Николай II?
Николай II — один из самых противоречивых правителей в истории России. Многие до сих спорят о том, кем он был: глупым правителем и виновником гибели Российской империи, или мучеником, павшим жертвой революционной стихи.
Одни историки указывают на его нерешительность, подверженность влиянию окружения отсутствие стратегического видения. Они считают, что именно эти качества привели к поражениям в Русско-японской войне, Первой мировой войне, а также к революционным потрясением.
Другие же подчеркивают его личные качества: порядочность, религиозность, любовь к семье. Они утверждают, что Николай II искренне желал блага России, но оказался в ловушке обстоятельств. Его трагедия заключается в том, что он не смог адаптироваться к стремительно меняющему миру и сохранить монархию.
Вне зависимости от оценки личности Николая II остается предметом острых дискуссий и научных исследований, а его правление — переломным моментом в истории России.
Попробую поиграть с семьей Романовых, и показать основные моменты жизни Николая Александровича Романова с 1900 — 1917 года, и пройти все испытания челленджа «Россия, XX век» его потомками.

Мария Фёдоровна Романова (при рождении Мария София Фредерика Дагмар), 1847 - … - вдовствующая императрица, супруга Александра III, мать императора Николая II. Умная, общительная и любезная. В первые годы царствования Николая II мать имела на него большое внимание.

Николай Александрович Романов, 1868 — ….
— последний император Всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский. Старший сын Александра III и императрицы Марии Федоровны. Получил домашнее образование, в совершенстве владел английским языком, а также немецким, французским, изучал военное дело, экономику, юриспруденцию. В ноябре 1894 года состоялось бракосочетание с Александрой Федоровной. Воспитывают троих дочерей: Ольгу, Татьяну, Марию.

Александра Фёдоровна Романова (урождённая принцесса Викто́рия Али́са Еле́на Луи́за Беатри́са Ге́ссен-Дармшта́дтская), 1872 - … - российская императрица, супруга Николая II. Окончила философский факультет Гейдельбергского университета со степенью бакалавра, занималась на курсах философии в Оксфорде. Многие принимали её застенчивость за холодность и сухость.

Ольга Николаевна Романова, 1895 - … - великая княжна, первенец Николая II и Александры Фёдоровны. Появилась на свет спустя год после свадьбы. Безгранично любит отца, даже постоянно носит на шее медальон с его портретом. Начитанная, мечтательная, умница.

Татьяна Николаевна Романова, 1897 - … - великая княжна, вторая дочь Николая II и Александры Фёдоровны.

Мария Николаевна Романова, 1899 - … великая княжна, третья дочь Николая II и Александры Фёдоровны.

1900 год
1901 год
1902 год
1903 год
1904 год
1905 год
1906 год
1907 год
1908 год
1909 год
1910 год

Фотоальбом

Великая княжна Ольга Романова


Ники и Алекс

Александровский дворец

Дорогой читатель, позволь дать пояснения по месту жительства семьи Романовых.
Александровский дворец в Царском Селе был главной официальной резиденцией и родным домом для семьи Николая II. По факту с 1904 года семья обосновалась во дворце круглогодично, но в игре с 1900 года.
Александровский дворец, в отличие от реального, в игре представляет собой одноэтажное здание, без обширных подвалов, и очень большой для семьи.

Интерьер дворца пришлось изменить, но многие комнаты стали похожими на «оригинальные».
Сиреневый розовый кабинет — любимая комната Александры Фёдоровны в Александровском дворце.

Императрица много времени проводила в кабинете: отдыхала, читала, работала. Фактически здесь собиралась вся семья. Кресло у окна было самым любимым местом в Александровском дворце!

Спальня Александры Федоровны и Николая II.
Одна из стен отведена под фотографии родственников и близких лиц; другая — картины и репродукции религиозного содержания.

Приемная Николая II.
Когда Александровский дворец стал главной императорской резиденцией, Приемная располагалась перед Рабочим кабинетом императора. Здесь ожидали своей аудиенции приехавшие с докладами чиновники.

Рабочий кабинет Николая II.
Из Приемной посетители попадали в Рабочий кабинет Николая II. Здесь император ежедневно принимал министров, заслушивал доклады, работал с бумагами. Письменный рабочий стол г-образной формы, который у императора был заставлен семейными фотографиями и всевозможными безделушками.

Палисандровая гостиная.
В первые годы жизни в Александровском дворце Николай II и Александра Федоровна много времени проводили в Палисандровой гостиной. Затем гостиная стала местом завтраков и обедов царской семьи. В Палисандровой гостиной императрица хранила вещи, напоминавшие ей о родине — Гессенском герцогстве на юге Германии и ее родственниках. На стенах были развешены пейзажи, акварели, портреты и картины из путешествий.

Угловая гостиная.
В Угловой гостиной Александровского дворца проходили официальные мероприятия, важные государственные переговоры, повлиявшие на события в стране и в мире. Здесь Николай II принимал послов иностранных государств.
Семья часто устраивала здесь завтраки и обеды, собиралась во время домашних концертов. Иногда императрица сама играла для гостей на пианино.

Парадный кабинет Николая II.
Предназначался для заседания Совета министров и всевозможных комиссий, проведения официальных встреч. Николай II тщательно готовился к приму докладчика. Все бумаги и предметы на рабочем столе содержались в строгом порядке. Для безопасности в Парадном кабинете Николая II всегда были занавешены окна. При этом, доступ в рабочий кабинет императора был запрещен даже членам семьи.
Остальные комнаты: детская, столовая, кухня, коридоры дворца, уборные - не несут смысловой нагрузки и исторической ценности

​

 

Дэнни Калифорния, с одной стороны, мне очень уже хочется поиграть наследником(цей) Романовых, а с другой стороны, моя цель была и остается показать семейную жизнь Аликс и Ники Романовых. Может из-за этого стараюсь меньше писать исторических событий жизни общества. Но! Столыпин, конечно, будет.

Это не про меня

 

Зима.

Утро 13 февраля 1906 года в Александрийском дворце выдалось на редкость мягким для зимы.
Легкий морозец покрыл дорожки инеем, обещая гостям тихий и спокойный день.
В гости к императорской семье прибыла Великая княгиня Елизавета Фёдоровна.
Всего полгода назад страшная трагедия оборвала жизнь ее супруга, Сергея Александровича. Теперь, облачённая в строгий чёрный наряд, скрывающий некогда блистательную красоту под чёрной вуалью, она прибыла в гости к императорской чете.
Николай, с заметной печалью в глазах, обнял Елизавету Фёдоровну, стараясь передать ей хоть толику своего сочувствия. Александра Фёдоровна, всегда отличавшаяся особой чуткостью, прижала сестру к себе, чувствуя, как та дрожит под слоем траурной ткани.



После короткого приветствия, Елизавета Фёдоровна, сопровождаемая императорской четой, прошла в Сиреневый кабинет.
Елизавета Фёдоровна присела на шезлонг, и Александра Фёдоровна опустилась рядом, взяв ее руку в свою. Николай, понимая деликатность момента, ушел в свой кабинет. Он знал, что сейчас его присутствие может быть лишним, что женщинам необходимо побыть наедине.
В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров и тихим шепотом ветра за окном. Елизавета Фёдоровна, наконец, подняла вуаль, обнажив лицо, отмеченное печатью скорби. В глазах, некогда лучистых и полных жизни, теперь застыла глубокая печаль. Она смотрела на Александру Фёдоровну, ища в ее взгляде поддержку и понимание.



Александра Фёдоровна нежно погладила руку Елизаветы Фёдоровны, чувствуя под своей ладонью тонкие кости. Она знала, что никакие слова не смогут унять боль утраты:
- Элла...Милая, я понимаю, что сейчас тебе кажется, будто мир рухнул, - тихо проговорила она, стараясь подобрать слова, которые не ранят, а утешат. - Но ты не одна. Мы всегда будем рядом, чтобы поддержать тебя!
Елизавета Фёдоровна слабо улыбнулась в ответ. В этой улыбке сквозила благодарность, но и глубокая усталость.
- Спасибо, Аликс, - прошептала она, и голос ее дрогнул. — Иногда мне кажется, что жизнь потеряла смысл. Как продолжать жить дальше, зная, что любимого человека больше нет?



— Любовь остается даже тогда, когда близкого человека физически нет рядом, — ответила Аликс. — Любимые живут в наших сердцах и воспоминаниях. Именно благодаря памяти мы можем двигаться вперед, нести свет другим людям, делиться той любовью, которую получили от тех, кто ушел раньше нас.
- Я знаю. Но... Сергей был моей жизнью. Без него все кажется таким... бессмысленным.
Александра Фёдоровна крепче сжала ее руку. Она помнила, как счастлива была Элла, когда вышла замуж за Сергея Александровича. Их брак был примером любви и преданности, и теперь эта идиллия была жестоко разрушена.
Их разговор продолжался долго, прерываемый короткими паузами и сдержанными слезами...

* * *
15 февраля 1906 года Петербург затаил дыхание. На перрон вокзала, словно долгожданный гость, медленно вплывал императорский поезд. На нем возвращалась в Россию Мария Федоровна. Николай не видел мать конца августа 1905 года. Долгих пять месяцев разлуки, наполненных тревогой и неопределенностью.
Николай ждал ее в Александровском дворце. За эти месяцы лицо его избороздили морщины тревоги, в глазах поселилась тень сомнения. В этот момент он чувствовал себя мальчиком, ищущим защиты и утешения в материнских объятиях. Ему отчаянно нужна была ее поддержка и мудрый совет. Он знал, что Мария Федоровна, несмотря на свою мягкость и женственность, обладала стальной волей и острым умом. Она видела людей насквозь и всегда говорила правду, какой бы горькой она ни была.



Николай стоял у окна, вглядываясь в заснеженный парк, и слышал, как приближается карета. Сердце бешено колотилось.
Когда двери распахнулись, Николай увидел маму. Все та же царственная осанка, все тот же пронзительный взгляд, проникающий в самую душу. Но в этот раз в ее глазах он увидел не только строгость, но и глубокую, всепоглощающую любовь.
- Ники, - произнесла Мария Федоровна мягко, и это простое обращение, которым она звала его в детстве, растопило лед в его сердце.
Николай шагнул к ней, и она заключила его в крепкие объятия.
- Мама, - прошептал он, и в этом слове было столько боли, столько отчаяния, что Мария Федоровна почувствовала, как ее сердце сжимается от жалости к сыну.
- Ники, мой милый Ники, - прошептала она, отстраняясь, чтобы взглянуть ему в глаза. - Как ты? Как дети?
В ее голосе звучала забота, но и тревога. Она знала, что происходит в стране.



Они прошли в кабинет, и Мария Федоровна окинула взглядом знакомую обстановку. Все было так, как она помнила, но в воздухе висело напряжение.
- Расскажи мне все, Ники, - сказала она, садясь в кресло и жестом приглашая его занять место напротив. - Я хочу знать правду.
Николай вздохнул и начал рассказывать: о забастовках, о бунтах, о требованиях конституции, о Витте, о бесконечной череде проблем, которые обрушились на его плечи.

Лето.

14 июня 1906 года в семье Романовых царила атмосфера настоящего праздника.
В этот день маленькой княжне Марии исполнялось семь лет, и царская семья решила отложить в сторону все государственные дела и строгие дворцовые правила,
чтобы провести этот особенный день на природе, вдали от суеты и протоколов.



Солнце щедро заливало своими лучами поляну, превращая каждую травинку в сверкающий изумруд.
Мария, словно юркая птичка, носилась по траве в своем белоснежном платье, которое развевалось на ветру.
Ее звонкий смех, чистый и беззаботный, разносился по округе, словно хрустальный колокольчик.
За ней, чуть поодаль, на пледе, расстеленном прямо на траве, с улыбкой наблюдали родители.



На большом клетчатом пледе расположились корзины с угощениями: пироги с ягодами, свежие фрукты, домашний лимонад – все было приготовлено с любовью и заботой.
Великие княжны, Ольга, Татьяна и Анастасия*, увлеченно плели венки из ромашек и васильков, то и дело подбегая к Марии, чтобы украсить ее голову своими творениями.
Маленький Алексей играл в кубики рядом со своей бабушкой.
* неделю назад ей исполнилось пять лет



Мария Федоровна, с теплотой в сердце, наблюдала за этой семейной идиллией.
В ее взгляде смешивались гордость за сына и его семью, и легкая ностальгия по ушедшим временам.
Она вспоминала собственное детство, наполненное беззаботной радостью и любовью родителей.
В этот момент все тревоги отступили, оставив лишь ощущение полноты жизни и счастья, которое она видела в глазах своих близких.



После пикника с домашними угощениями, сестры принялись за игры.
Ольга и Татьяна катались на качелях. Казалось, княжны взлетали до самых небес.
Анастасия и Мария пытались догнать бабочку, кружившую над ромашками.
Николай, отложив в сторону газету, которую он пытался читать, присоединился к играм.
Он подхватил Марию на руки и закружил ее в воздухе, вызывая восторженный визг.
Александра Федоровна, наблюдая за этой сценой, не могла сдержать улыбки.



Солнце постепенно клонилось к закату, окрашивая небо в нежные розовые и золотые тона.
Тени становились длиннее, а воздух – прохладнее. Мария Федоровна поднялась с пледа и подошла к внучкам.
Она поправила им платья, поцеловала каждую в щеку и тихо сказала:
- Пора собираться, мои дорогие. День был чудесным, но скоро наступит ночь.
Девочки, немного расстроенные тем, что игры подошли к концу, послушно начали собирать свои венки и игрушки.
В этот вечер, когда семья Романовых вернулась в свои покои, в воздухе витала особая атмосфера тепла и единения.

* * *

Стоял тёплый день конца августа. Александровский дворец, утопающий в зелени парков Царского Села, жил размеренной жизнью двора, словно ничего особенного не произошло.
Но события последних недель оставили глубокий отпечаток в душе каждого жителя дворца. Взрыв на Аптекарском острове* обнажил слабость и уязвимость государственной власти.

*12 августа 1906 года покушение эсеров-максималистов на премьер-министра Российской империи Петра Столыпина

Николаю было трудно забыть тот тревожный августовский день, когда его личный поезд стремительно мчался из Петергофа в Царское Село. Там ждали известия о судьбе первого лица империи, премьер-министра Петре Аркадьевиче Столыпине, едва избежавшем гибели от рук террористических фанатиков.
После завтрака Николай сидел один в своем кабинете, размышляя о тяжёлых днях минувшего месяца. Тихо скрипнула дверь — вошел адъютант:
— Ваше величество, господин председатель Совета министров просит разрешения войти.
Николай молча кивнул, и в кабинет вошел высокий, подтянутый мужчина средних лет.



Столыпин выглядел не так, как обычно. Его лицо было более бледным, чем прежде, а глаза отражали усталость. Тем не менее в его взгляде все еще оставалась стойкость и уверенность. Это создавало впечатление, что он, несмотря на все трудности, держится крепко и не собирается сдаваться.
Глубокий поклон в сторону Николая сопровождался глубокими словами благодарности:
— Ваш приезд, ваше внимание ко мне в трудную минуту тронули моё сердце больше всего другого, Ваше Императорское Величество!
Николай поднялся с кресла и подошёл ближе, протягивая руку:
— Нет нужды говорить много слов, Петр Аркадьевич. Вы показали мужество и силу духа, которыми страна гордится. И я уверен, что ваша преданность делу останется неизменной.
Обменявшись несколькими короткими репликами, касающимися состояния здоровья пострадавших, потерь среди близких Столыпину людей, Николай долго смотрел своему министру прямо в глаза, ища уверенность и желание продолжать начатое дело.



— Нам предстоит многое сделать вместе, Пётр Аркадьевич. Наш народ ждёт решений, нуждается в спокойствии и порядке. Вы согласны?
Столыпин выпрямился, расправил плечи и уверенно произнес:
— Да, Ваше Величество! Как ни тяжело идти путём преобразований, отказываясь от старых привычек, именно сейчас важно проявить волю и твердость характера. Без серьёзных изменений Россия не сможет развиваться дальше.
Николай улыбнулся одобряюще:
— Таково и моё мнение. Поддержка моей личной веры и моих ближайших советников поможет нам преодолеть трудности. Пусть Бог хранит наше Отечество и даст силы каждому честному человеку служить ему честно и верно.
Беседа о положении страны, перспективах земельной реформы, мерах борьбы с революционным движением растянулась на долгие минуты. Лишь к обеду окончилась эта важная встреча, оставшаяся памятной для обоих участников разговора.



После обеда, когда приятная сытость разливалась по телу, Николай и Александра Фёдоровна решили прогуляться по Александровскому саду. Летний день выдался жарким, и тенистые аллеи сада манили своей прохладой. Они шли неспешно, наслаждаясь тишиной и покоем. Солнце, пробиваясь сквозь густую листву, рисовало на тропинке причудливые золотистые узоры.



Под ногами тихо шуршала опавшая листва, напоминая о приближающейся осени. В воздухе витал лёгкий аромат цветов и свежей зелени, создавая атмосферу умиротворения и безмятежности.
Александра с улыбкой смотрела на своего мужа, в глазах которого отражалась забота о стране и любви к семье. Николай, в свою очередь, наслаждался моментом, забывая о государственных делах и заботах. Они обменивались взглядами, полными нежности, и смехом, который раздавался в тишине сада, словно напоминание о том, что даже в самые напряжённые времена можно найти мгновения счастья.



Они на секунду остановились, и вдруг поцеловались.
Этот нежный момент будто хотел остаться с ними навсегда, как тихая минута спокойствия.
В такие мгновения кажется, что время остановилось, и все заботы ушли на второй план.



Просто Аликс и Никки вдвоем, и больше ничего не имеет значения.

Осень.

13 октября 1906 года выдалось серым и тревожным, словно предвещало нечто важное. В этот день во дворец прибыл Григорий Распутин.
Он вошел, окутанный запахом ладана и земли, с иконой Святого Симеона Верхотурского в руках. Лицо его, обветренное и изборожденное морщинами, казалось, светилось изнутри каким-то неземным светом. Слуги, привыкшие к роскоши и церемониям, невольно отступали перед его простотой и силой.



В Угловой гостиной его ждали Александра Федоровна и Анна Танеева. Императрица, бледная и измученная постоянными тревогами за здоровье наследника, встретила Распутина с надеждой в глазах. Фрейлина сидела рядом, с любопытством и некоторой настороженностью наблюдая за приближающимся крестьянином.
Распутин поклонился, положил икону на стол и произнес своим хриплым голосом:
- Мир дому сему. Принес я вам, мама, образ чудотворный. Святой Симеон – заступник земли русской, молитвенник за болящих. Поможет он вашему чаду, укрепит его дух и тело.
Александра Федоровна, не в силах сдержать волнение, взяла икону и прикоснулась к ней губами. В ее глазах стояли слезы:
- Григорий, спасибо тебе. Мы так надеемся на помощь Божию. Алексей слаб... Его мучают боли... Врачи бессильны...



Распутин кивнул, его взгляд был полон сочувствия, он сел рядом женщинами.
- Врачи – это хорошо, но молитва – сильнее. Нужно верить, мама. Вера – вот что исцеляет.
Он начал говорить о вере, о покаянии, о близости к Богу. Его слова, простые и искренние, находили отклик в душе Александры Федоровны. Она чувствовала, как тревога отступает, уступая место надежде. Анна, обычно скептически настроенная, тоже слушала с интересом. В голосе Распутина звучала какая-то непоколебимая уверенность, которая заражала окружающих.



- Нужно молиться, мама, - продолжал Распутин. - Молиться усердно, с чистым сердцем. И Святой Симеон услышит ваши молитвы. Он поможет вашему сыну, он поможет всей России.
Он говорил долго, о жизни, о смерти, о грехе и искуплении. Александра Федоровна слушала, затаив дыхание, словно ловила каждое его слово. Анна, в свою очередь, внимательно наблюдала за императрицей, видя, как ее лицо светлеет, как в глазах появляется искра надежды.
Когда Распутин закончил, в комнате повисла тишина.
- Григорий, я верю тебе. Я верю, что ты послан нам Богом. Мы будем молиться, мы будем верить. И я уверена, что Святой Симеон услышит наши молитвы.
Распутин улыбнулся, его глаза светились теплом:
- Так и будет, мама. Так и будет.
Он встал из-за стола, поклонился и вышел из комнаты, оставив после себя ощущение надежды и покоя.

Зима.

9 декабря 1906 года в Александровском дворце выдалось особенно оживленным. Снег, густо укрывший парк, искрился под редкими лучами зимнего солнца, проникавшими сквозь высокие окна. Мелица и Стана, две черногорские княжны, прибыли на обед к императорской семье. Их темные, проницательные глаза, обрамленные густыми ресницами, излучали энергию и какую-то таинственную силу.



Обед прошел в теплой, непринужденной обстановке. После трапезы, вместо того чтобы откланяться, Мелица и Стана остались. Они умело направляли разговор, переходя от светских тем к более глубоким, духовным. Александра Федоровна, измученная постоянными тревогами за здоровье наследника, цеплялась за любую надежду. И княжны, словно почувствовав ее уязвимость, повели разговор к человеку, Григорию Распутину...

Техническая часть

Мария Федоровна
Николай / Александра Федоровна
Ольга / Татьяна / Мария / Анастасия / Алексей

​

​

 

Linusia, привет! Я все ещше в полном восторге от того, сколько усилий ты прикладываешь для игры в этот челлендж Описание так же кажется душевным и даже трогательным местами! Скажи, ты любишь историю или изучаешь жизнь царской семьи для написания отчетов? Еще каждый раз меня веселят мордашки членов семьи в техничке Забавный бонус!

 

Del, привет! Спасибо!

Люблю историю, 5 лет на истфаке, 3 года работы в школе учителем истории. Сейчас работаю не по специальности, и в свободное время играю и пишу отчеты.
Мне понравился челлендж, и я хотела поиграть за историческую личность того времени...Выбор пал на Николая и его семью. Где-то месяца два я готовила материал, который можно использовать в работе с отчетами, делала симов, обустраивала дворец.

Фух! А я порой переживаю, что у меня не получается описать не сухо, и не слишком занудно.

Ох! Уж эти мордашки!

 

Зима.

В конце января в одном из залов Александровского дворца собралась семья Романовых.
Великолепный обеденный зал сиял чистотой и богатством убранства. Огромный дубовый стол, застланный тонкой белоснежной полотняной скатертью, буквально ломился от изысканных кушаний, приготовленных лучшими поварами двора. Запахи свежих жареных блюд, домашних пирогов и травяных настоев щекотали ноздри, наполняя помещение умиротворением и предвкушением удовольствия.
За столом, накрытым белоснежной скатертью, царила непринужденная обстановка. В воздухе витал аромат свежеприготовленных блюд, а смех и разговоры создавали ощущение праздника.
Анна, обычно щебечущая без умолку, сегодня казалась необычайно взволнованной. Она то и дело поправляла кружевной воротничок платья, нервно теребила вилку и бросала украдкой взгляды на императрицу. Александра Федоровна, заметив ее состояние, участливо улыбнулась.



Подали картофельный суп. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь тихим звоном ложек. Николай, погруженный в свои мысли, смотрел в окно. Великие княжны, как всегда, тихо переговаривались между собой, обмениваясь шутками и взглядами.
Наконец, Анна, набравшись храбрости, откашлялась и, покраснев, обратилась к императрице:
– Ваше Величество… я… я должна вам кое-что сообщить.
Александра Федоровна, отложив ложку, внимательно посмотрела на фрейлину:
– Что случилось?
Все взгляды обратились к ней, и в воздухе повисло ожидание. Анна сделала паузу, чтобы собрать мысли, и продолжила:
— Я помолвлена с лейтенантом Вырубовым.



– Александр Вырубов? Прекрасно! - императрица улыбнулась. - Он из хорошей семьи, и я слышала о нем только хорошее. Поздравляю тебя, Аннушка! Я очень рада за тебя.
Николай, оживившись, тоже поздравил Анну. Великие княжны, подхватив общее настроение, начали наперебой поздравлять фрейлину, выражая свою радость и любопытство.



– Расскажите нам о нем, Аннушка! – воскликнула Ольга.
– Он красивый? – поинтересовалась Татьяна.
– А когда свадьба? – спросила Мария.
Анна, почувствовав облегчение и радость, начала рассказывать о своем женихе. Она описывала его храбрость, честность и доброту.



Александра Федоровна внимательно слушала, время от времени задавая вопросы. Она знала, что Анна, несмотря на свою легкомысленность, была верной и преданной девушкой. Она надеялась, что этот брак принесет ей счастье.



Обед продолжался в оживленной беседе. Анна, сияя от счастья, отвечала на вопросы великих княжон и рассказывала о своих планах на будущее. Николай, казалось, забыл о своих заботах и с удовольствием слушал девичьи разговоры.
После обеда, когда императорская семья удалилась в свои покои, Александра Федоровна подозвала Анну к себе.
– Аннушка, – сказала она мягко, – я очень рада за тебя. Александр, кажется, достойный молодой человек. Но помни, брак – это серьезный шаг. Будь мудрой и терпеливой женой. Поддерживай своего мужа во всем и береги его.
Анна, тронутая заботой императрицы, склонила голову:
– Благодарю вас, Ваше Величество. Я постараюсь быть достойной женой.
– Я верю в тебя, Аннушка. И помни, если тебе понадобится моя помощь или совет, ты всегда можешь обратиться ко мне.

* * *

Февраль выдался промозглым. Петербург кутался в серую дымку, и даже золоченые шпили Петропавловской крепости казались приглушенными, словно уставшими от бесконечной зимы. На перроне вокзала царило оживление, но в воздухе висела какая-то нервозность, которую не могли скрыть ни яркие мундиры, ни учтивые поклоны.
Николай стоял, чуть сутулясь, рядом с Марией Федоровной. Она, как всегда, держалась прямо, с достоинством.
- Мама, береги себя, - тихо сказал Николай.
Мария Федоровна улыбнулась, стараясь придать своему лицу бодрость:
- Не волнуйся, Ники. Я буду писать каждый день. И ты пиши мне, рассказывай обо всем.
Ее отъезд в Англию был продиктован не только желанием навестить любимую сестру, королеву Александру, которая всегда была для нее опорой, другом, человеком. С Александрой можно было разделить радости и горести. В Англии, в кругу семьи, Мария Федоровна могла отдохнуть душой, набраться сил.
Но была и другая причина, более сложная и деликатная. Мария Федоровна чувствовала, что ее присутствие в Петербурге, ее влияние на сына, порой лишь усугубляет ситуацию. Она видела, как его раздирают противоречивые советы, как он мечется между либеральными реформами и консервативными убеждениями. Возможно, ее отъезд даст ему возможность принимать решения самостоятельно, без ее невольного давления.
Она надеялась, что вдали от петербургской суеты, в тиши английских парков, она сможет лучше понять, как помочь сыну, как поддержать его в этот трудный час. Она верила, что Россия выстоит, что Николай найдет в себе силы провести страну через испытания.
Прозвучал пронзительный свисток паровоза. Мария Федоровна обняла сына, крепко прижавшись к нему.
- Будь сильным, Ники, - прошептала она ему на ухо. - И помни, я всегда рядом, даже если меня нет.



Она поднялась в вагон, и Николай, с тяжелым сердцем, смотрел, как поезд трогается с места. Он видел, как в окне мелькает ее лицо, такое родное и такое печальное. Поезд набирал скорость, унося Марию Федоровну прочь от Петербурга, прочь от России,
прочь от тревог и забот.

Весна.

В Приемной, обычно залитой мягким светом, сегодня царила напряженная тишина. За окном, сквозь мутное стекло, проглядывал серый, мартовский день. Снег, еще не сдавшийся весне, лежал грязными сугробами, напоминая о суровости пережитой зимы.
Петр Аркадьевич Столыпин ожидал аудиенции у императора. Он сидел неподвижно, сцепив руки на коленях, его взгляд был устремлен в никуда. В голове роились мысли, словно встревоженные пчелы.
Неожиданно распахнулась дверь, и вместо адъютанта императора, появился сам Николай. Столыпин резко вскочил со своего места и подошел к императору. Николай протянул свою руку в знак приветствия.



- Петр Аркадьевич, рад видеть вас, - произнес Николай, в голосе которого звучала неподдельная теплота. - Пройдемте в кабинет, у нас есть о чем поговорить.
Столыпин последовал за императором в кабинет.
Николай, сел за свой письменный стол, Столыпин - напротив.
Петр Аркадьевич понимал, что предстоящий разговор – один из самых важных в его карьере. Его недавняя речь в Думе, полная страсти и уверенности, вызвала неоднозначную реакцию. Одни видели в ней спасение России, другие – вызов устоявшимся порядкам.
- Я внимательно слушал вашу речь в Думе, Петр Аркадьевич, – начал Николай II, – Не запугаете*… Довольно смелое заявление.
Столыпин выпрямился.
- Ваше Величество, я говорил то, что считаю необходимым для блага России. Я верю, что только твердая рука и решительные реформы смогут вывести страну из кризиса.
- Реформы, которые вы проводите, вызывают много споров. Есть недовольные.
- Я понимаю, Ваше Величество. - Столыпин кивнул. - Но я убежден, что эти реформы необходимы для спасения России. Мы должны дать крестьянам землю, чтобы они стали хозяевами своей судьбы. Мы должны укрепить экономику, чтобы противостоять внешним угрозам. Мы должны подавить революционную смуту, чтобы сохранить порядок.

*«Не запугаете» — слова председателя Совета министров России Петра Аркадьевича Столыпина, сказанные им 6 марта 1907 года в Государственной думе в адрес депутатов левых фракций



- Порядок… - Николай вздохнул. - Да, это самое главное. Но методы, которые вы используете… Виселицы, военно-полевые суды… Это вызывает возмущение в обществе.
- Ваше Величество, я понимаю, что это жестоко. Но мы воюем с врагом, который не знает пощады, - в голосе Столыпина звучала сталь. - Мы должны защитить государство любой ценой.
Николай поднял на него взгляд. В его глазах читалась усталость и сомнение.
- Я знаю, что вы преданы России, Петр Аркадьевич. Я верю в вашу честность и преданность. Но я не уверен, что мы идем правильным путем. Слишком много крови, слишком много насилия.
Столыпин молчал. Он понимал, что император колеблется. Он знал, что его враги плетут интриги, пытаясь подорвать его авторитет. Он чувствовал, как почва уходит у него из-под ног.
- Я хочу, чтобы вы помнили, Петр Аркадьевич, - продолжил Николай, - что вы служите не только государству, но и Богу. И Бог не простит нам, если мы будем проливать кровь невинных.
Столыпин поднял голову и посмотрел прямо в глаза императору.
- Ваше Величество, я молюсь каждый день, чтобы Бог направил меня на верный путь. И я верю, что этот путь – единственный, который может спасти Россию. Я готов отдать свою жизнь за это.

Лето.



Время неумолимо бежало вперед, и маленькая Ольга расцветала на глазах. Из угловатой девчушки она превратилась в очаровательную девушку. Ее лицо сияло свежестью, пышные светло-русые волосы обрамляли нежный овал, а в голубых глазах искрился задорный смех. Ольга становилась все более обаятельной и миловидной, покоряя окружающих своей естественной красотой.



Ее манеры стали более грациозными, движения – плавными и уверенными. Она сохраняла присущую ей скромность и простоту, что лишь добавляло ей шарма. Ольга не любила вычурных нарядов и сложных причесок. В ней чувствовалась внутренняя сила и доброта, которые притягивали к ней людей. Она была внимательна к окружающим, всегда готова выслушать и поддержать, проявляя искренний интерес к их заботам и радостям.



Ольга любила читать, особенно исторические романы и стихи, и часто делилась своими впечатлениями с сестрами и матерью. В свободное время она занималась рукоделием, вышивая изящные узоры на салфетках и платках, которые потом дарила близким.



Императрица Александра Федоровна видела в Ольге свою надежду и опору. Она ценила ее рассудительность, доброту и способность сопереживать. Ольга часто помогала матери в благотворительных делах, посещая госпитали и приюты, оказывая помощь нуждающимся. Она искренне сочувствовала чужой боли и старалась сделать все возможное, чтобы облегчить страдания других.



Ее отношения с сестрами были теплыми и доверительными. Они были не просто сестрами, а лучшими подругами, делившими друг с другом все радости и печали. Вместе они читали книги, играли в игры, обсуждали наряды и мечтали о будущем. Ольга, как старшая, часто брала на себя роль защитницы и наставницы для младших сестер, стараясь оградить их от невзгод и научить мудрости.

Техническая часть

Мария Федоровна
Николай Александра Федоровна
Ольга Татьяна Мария Анастасия Алексей
Пасха

​

 

Зима.

Зимой в Александровском дворце в Царском Селе царила тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине и тихими шагами слуг. Снег, укрывающий землю белоснежным покрывалом, напоминал о холодном одиночестве, охватившем семью. Александра Федоровна была прикована к постели уже восемь долгих недель. Здоровье, словно тающий воск свечи, покидало ее.
Дочери чувствовали, как в их сердцах нарастает тоска. Они привыкли к материнскому вниманию и заботливым рукам, которые всегда были готовы обнять и поддержать. Теперь же, когда их мать утратила силы, пустота заполняла их сердца. Каждое утро начиналось с надеждой, что любимая мама почувствует себя лучше, но каждый раз эта надежда разбивалась о суровую реальность.



Александра Федоровна редко покидала свою спальню. Комната была залита мягким светом, пробивающимся сквозь плотно задернутые занавеси. Аромат лаванды, который она так любила, едва ощущался, словно и он, измученный болезнью, сдался.



Когда Александре Федоровне становилось немного лучше, собрав последние силы, брала в руки перо и писала своим дочерям записочки. Эти маленькие клочки бумаги становились для девочек настоящими сокровищами, связующей нитью между ними и матерью, которая, казалось, ускользала с каждым днем.



Однажды утром, после особенно тяжелой ночи, Ольга нашла на своем столике сложенный вчетверо листок. Аккуратным, но дрожащим почерком было написано: "Любимое дитя, помни всегда о милосердии. Будь добра к тем, кто нуждается в твоей помощи, и не забывай о молитве. Она – наша самая сильная защита."
Татьяна получила записку, в которой мать просила ее быть сильной и поддерживать сестер.
Марии досталось послание о любви и прощении.
Анастасии, Александра Федоровна написала о радости и умении видеть прекрасное в мелочах.
Эти записочки девочки перечитывали снова и снова, бережно хранили их в своих шкатулках.



Мария Федоровна, как всегда, в своем амплуа, писала Николаю письма, пока была в отъезде, нелестного содержания по поводу болезни Александры Федоровны.
"Очень грустно и больно видеть, что Аликс всегда больна и неспособна принять участие в чем-либо. У тебя достаточно в жизни забот и без такого испытания."

Весна.

Весна в Александровском дворце пробивалась нежно, словно стесняясь нарушить тишину, царившую в доме. Мутное стекло окон пропускало лишь робкие солнечные лучи, словно опасаясь разбудить сонную атмосферу. Для Александры Федоровны этот сезон был наполнен особым смыслом. После тяжелой болезни, наконец-то, на ее лице появилась легкая свежесть, бледность сменилась румянцем, а в глазах заиграл огонек жизни и надежды. Она вновь обрела возможность наслаждаться общением с детьми, читать им сказки и даже совершать недолгие прогулки по парковым аллеям.
Ее счастье постоянно оттенялось чувством тревоги. Проблемы, как навязчивые тени, преследовали семью Романовых, не давая им покоя. Политические невзгоды все плотнее сгущались над Россией, а в самой семье, под маской благополучия, зрело некое внутреннее напряжение.
И как будто подтверждая ее самые страшные страхи, новая беда постигла ее: Алексей, ее любимый, хрупкий мальчик, споткнулся и упал.
Александра Федоровна, занимаясь вышивкой в своей комнате, внезапно услышала отчаянный крик. Страх охватил ее, и она, не раздумывая, бросила работу и, с трудом сохраняя равновесие, помчалась к источнику звука.
В коридоре на нее налетела испуганная няня.
– Великая государыня, несчастье! Алексей Николаевич споткнулся!
Александра Федоровна, молча, помчалась в детскую. На полу, в отчаянии, лежал Алексей, прижимая к лобу руки.
– Бейби! Что же произошло, любимый? – она села на колени перед ним, пытаясь сохранять спокойствие, хотя её сердце колотилось в груди.



Слёзы струились по щекам Алексея.
Александра Федоровна нежно отстранила его руки от лица. Взглянув на него, она вскрикнула от ужаса. На лбу Алексея стремительно разрасталась огромная, ярко-красная шишка, почти полностью заслонившая ему глаз.
– О Боже! – прошептала она, не в силах сдержать приступ тошноты, который поднимался к горлу.
Она немедленно вызвала доктора. В ожидании его приезда Александра Федоровна прикладывала к ушибу холодный компресс, тихонько приговаривая слова поддержки. Алексей, несмотря на острую боль, старался сдержать слезы, ощущая ее беспокойство.
Доктор, осмотрев Алексея, выразил своё несогласие кивком головы.
– Сильный ушиб, Ваше Величество. Требуется тщательное наблюдение.
Александра Федоровна не отходила от постели сына ни на минуту всю ночь. Страх за него не давал ей сомкнуть глаз, ведь она опасалась, что его состояние может резко ухудшиться. Она молилась, тихо бормоча молитвы, умоляя Бога о исцелении сына.
К утру отек на глазу Алексея так и не уменьшился, глаз все еще оставался почти закрытым. Алексей жаловался на головную боль и то, что его мучила слабость. Александра Федоровна, хотя сама чувствовала себя изнуренной, не могла позволить себе даже на миг ослабить хватку.



Александра Федоровна, решив действовать, отправила за Григорием Распутиным. В ее сердце жила надежда, что только он способен облегчить страдания Алексея. В ожидании Распутина время словно застыло, каждая минута тянулась мучительно долго.Александра Федоровна сидела у постели сына, держа его за руку. Она шептала молитвы, просила Бога о милости. Наконец, в дверях появился Распутин. Его пронзительный взгляд, словно проникая сквозь самое сердце, остановился на Алексее. Без единого слова он подошел к мальчику и, не колеблясь, опустился на колени рядом с ним.
Распутин долго смотрел на мальчика, затем положил свою большую, мозолистую руку на его опухший лоб, начал тихонько шептать молитвы, голос его звучал равномерно и умиротворяюще.
Александра Федоровна наблюдала за ним с замиранием сердца. Она не понимала, что именно делает Распутин, но видела, как постепенно успокаивается Алексей. Его дыхание становилось ровнее, боль, казалось, отступала.Через некоторое время Распутин поднялся.
Он посмотрел на Александру Федоровну и сказал:
- Все будет хорошо. Господь милостив. Алексей поправится.
И, как ни странно, слова Распутина оказались пророческими. Отек на лбу Алексея постепенно начал спадать. Мальчик, наконец, смог открыть глаз.



Лето.

Николай, желая отдохнуть от дворцовых интриг, в летнее время отправился вместе с семьей на своей яхте "Штандарт" в Крым. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь облака, освещали гладь моря, а легкий бриз приносил с собой запах соли и свободы. Николай, уставший от постоянных интриг и сплетен, с нетерпением ждал этого момента, когда сможет оставить все заботы позади.



За спиной остался душный Петербург, лабиринты дворцовых коридоров, шепот интриг и утомительные доклады. Впереди – только бескрайнее море и долгожданный отдых с семьей. "Штандарт" был его отдушиной, его личным убежищем. Здесь, вдали от церемоний и протоколов, он мог быть просто Николаем, мужем и отцом, а не Императором Всероссийским.
Александра Федоровна, в легком белом платье, стояла у перил, наблюдая за играющими на носу яхты детьми.
Ольга и Татьяна с визгом гонялись за чайками, а Мария и Анастасия, с серьезным видом, пытались поймать солнечный зайчик ладошками. Только маленький Алексей сидел у матери в ногах, увлеченно строя башни из деревянных кубиков.



Николай подошел к жене, обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.
– Как ты, Аликс? – спросил он тихо.
– Прекрасно, любовь моя, – ответила она, улыбаясь. – Здесь так спокойно. Кажется, все заботы остались на берегу.



И это была правда. На "Штандарте" время текло иначе. Дни проходили в купании в море, рыбалке, чтении книг и долгих прогулках по палубе. Вечерами, когда солнце окрашивало горизонт в багряные тона, вся семья собиралась вместе.



Однажды, когда "Штандарт" бросил якорь в тихой бухте у небольшого греческого острова, Николай решил научить Марию и Анастасию плавать. Он, сам прекрасный пловец, терпеливо поддерживал их в воде, пока они, преодолевая страх, делали первые неуверенные движения.



Ольга, склонившись над своим дневником, записывала свои события каждого дня. Она, как и все Романовы, вела дневник, записывая свои мысли, впечатления и наблюдения. Это было негласным правилом, способом сохранить историю семьи, запечатлеть мгновения счастья и горести.



Сегодня Ольга писала о море. О его безграничности, о его переменчивости, о том, как оно отражает ее собственное настроение.
"12 июля. Море сегодня ласковое, словно котенок, мурлычет под бортом "Штандарта". Папа улыбается, и мне кажется, что он помолодел лет на десять. Мама читает книгу, прикрывшись от солнца кружевным зонтиком. Татьяна и Мария играют в шашки на палубе, а Анастасия, как всегда, пытается стащить у повара пирожок. Здесь, вдали от Петербурга, мы настоящая семья. Нет ни титулов, ни протоколов, только мы и море."



Ольга оторвалась от дневника и посмотрела на отца.
Он заметил ее взгляд и подмигнул. Она улыбнулась в ответ.
В этот момент она чувствовала себя счастливой.

* * *
30 июля 1908 года. День рождения маленького Алексея.
В комнате пахло свежими цветами, которые Александра Федоровна собственноручно расставила в вазах.
Алексей, в белой матроске и коротких штанишках, сидел на полу, окруженный горой подарков.
Он с увлечением рассматривал деревянного коня, которого ему подарил дядя Михаил.
Конь был вырезан искусно, с тонкой проработкой каждой детали.
Алексей провел пальчиком по его гриве, представляя себя лихим кавалеристом, скачущим в бой.



В комнату вошел Николай. На его лице играла теплая, любящая улыбка.
Он опустился на колени рядом с сыном, и Алексей, увидев его, бросил коня и кинулся в объятия отца.
- С днем рождения, мой маленький! - прошептал Николай, крепко обнимая сына. Он чувствовал, как бьется маленькое сердечко Алексея, как пахнут его волосы молоком и солнцем.

* * *
Еще в 1906 году к маленькому Алексею был приставлен дядька*. Цесаревич, с его детской непосредственностью, никак не мог запомнить сложную фамилию матроса.
- Деревянько... Деревянько... - бормотал малыш.
Но в итоге, сдавшись, он просто окрестил его "Диной". И Дина не возражал. Он вообще мало говорил, предпочитая действиями выражать свою преданность и заботу.

*Андрей Еремеевич Деревенько был назначен дядькой цесаревича — то есть его няней и телохранителем. В этом статусе он пробыл 10 лет.



Когда Алексей чувствовал себя хорошо, он то и дело подбегал к Дине, дергал его за штанину и требовал:
- Дина, покатай!
Дина, не говоря ни слова, приседал на корточки. Алексей с радостным визгом забирался ему на спину, цепляясь маленькими ручками за широкие плечи.
И Дина, словно огромный, добрый конь, начинал катать своего маленького всадника.
Алексей хохотал. Он представлял себя отважным капитаном, плывущим по бурному морю. Дина был его кораблем, его верным другом и защитником.

Осень.

Сентябрьский воздух пах прелой листвой и первыми заморозками.
Николай стоял у окна, глядя на унылый пейзаж, и чувствовал, как внутри него нарастает тревога. Донесение, которое он держал в руках, жгло ладонь, словно раскаленный уголь.
Сообщение гласило о том, что он и так боялся услышать: у Михаила, его младшего брата, роман.
И не просто роман, а запретный, опасный.
Михаил познакомился с женщиной, с глазами цвета грозового неба и улыбкой, способной растопить лед, на армейском балу. Наталья Сергеевна Вульферт - дочь известного московского адвоката, была замужем*.

*поручик Владимир Вульферт, сослуживец Михаила.

Николай знал Михаила. Тот был очарователен, обаятелен, но слаб. Легко поддавался порывам, не думая о завтрашнем дне. И вот, этот порыв грозил обернуться скандалом, который эхом прокатится по всей империи, подрывая и без того шаткий авторитет монархии.
Но эта интрижка не закончилась быстро, состоялся разговор между Михаилом и Владимиром Вульфертом. Мужской разговор, как его называли в донесении. Разговор, который закончился дуэлью. К счастью, обошлось без смертельных исходов, но сам факт!
Офицер, муж, оскорбленный честью, вызвал на поединок Великого Князя!
Николай сжал кулаки. Он всегда старался быть справедливым, милосердным, но сейчас в нем клокотала ярость. Ярость на Михаила, на Наталью, на поручика Вульферта, на весь этот мир, который, казалось, сговорился против него.
Он немедленно приказал явиться Михаилу во дворец. Ждать пришлось недолго.
Михаил вошел, опустив голову, словно провинившийся мальчишка.
В его глазах плескалось раскаяние, но Николай не поддался.



- Миша, что это значит? - голос императора был холоден, как лед.
Михаил поднял глаза, полные мольбы.
- Ники… я… я люблю ее.
- Любишь? Ты любишь замужнюю женщину, опозорил себя, опозорил семью, чуть не убил человека! Ты понимаешь, что натворил?
Михаил молчал, опустив голову еще ниже.
- Ты Великий Князь, Михаил! Ты должен думать о России, о своей репутации, о будущем династии! А ты… ты ведешь себя как мальчишка, влюбленный в первую встречную!
- Я знаю, Ники, я знаю. Но я ничего не могу с собой поделать. Я люблю ее, и она любит меня.
Николай покачал головой:
- Любовь… Ты думаешь, любовь оправдывает все? Ты думаешь, я не знаю, что такое любовь? Я тоже люблю, Михаил, но я знаю, что такое долг, что такое ответственность. Ты должен забыть ее, Михаил. Ты должен прекратить этот позор.
- Я не могу, брат! Я не могу без нее жить!



Николай вздохнул. Он знал, что Михаил упрям. Он знал, что уговорить его будет непросто.
- Немедленно, я приказываю тебе, сдать командование эскадроном, собрать все свои вещи и отправиться на службу в Орел!
Михаил побледнел.
- Это приказ? Ты говоришь со мной как с солдатом, Ники? Как с подчиненным?
- Я говорю с тобой, как император, Михаил. Как глава семьи. И как брат, который хочет уберечь тебя от ошибки.
Михаил молчал, сжимая кулаки. В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов. Николай ждал, зная, что сейчас решается судьба Михаила, судьба семьи, возможно, даже судьба России.
Наконец, Михаил медленно выдохнул и опустил плечи:
- Хорошо, Николай. Я уеду.
Николай почувствовал облегчение, но знал, что это лишь временная победа. Он знал, что Михаил не забудет Наталью так просто. Но он надеялся, что время и расстояние помогут ему остыть, увидеть ситуацию в другом свете.
- И еще одно, Михаил, - Николай сделал паузу, глядя брату прямо в глаза. - Я надеюсь, что ты понимаешь всю серьезность ситуации. Если ты ослушаешься меня, если ты попытаешься связаться с этой женщиной, последствия будут очень серьезными. Для тебя, для нее, для всех нас.
Михаил снова кивнул, и Николай отпустил его. Он смотрел, как брат уходит, и чувствовал, как тяжесть снова опускается на его плечи.

Бонус

Техническая часть

Мария Федоровна Николай Александра Федоровна
Ольга Татьяна Мария Анастасия Алексей
Оплата счетов

​

 

Зима.

Моя милая маленькая Ольга, пусть новый 1909 год принесет тебе много счастья и всяческие блага. Старайся быть примером того, какой должна быть хорошая, маленькая, послушная девочка. Ты у нас старшая и должна показывать другим, как себя вести. Учись делать других счастливыми, думай о себе в последнюю очередь. Будь мягкой, доброй, никогда не веди себя грубо или резко. В манерах и речи будь настоящей леди. Будь терпелива и вежлива, всячески помогай сестрам. Когда увидишь кого-нибудь в печали, старайся подарить солнечной улыбкой. Ты бываешь такой милой и вежливой со мной, будь такой же и с сестрами. Покажи свое любящее сердце. Прежде всего научись любить Бога всеми силами души, и Он всегда будет с тобой. Молись Емy от всего сердца. Помни, что Он все видит и слышит. Он нежно любит Своих детей, но они должны научиться исполнять Его волю. Я нежно целую тебя, милое дитя, и с любовью благословляю. Пусть Бог пребудет с тобой и хранит тебя Пресвятая Богородица.
Твоя старая Мама.
Письмо Александры Федоровны к Великой Княжне Ольге Николаевне. 1 января 1909 года.



В начале года в доме Романовых опять витала тревожная атмосфера. Как и в прошлом году, здоровье Александры Федоровны неуклонно ухудшалось. Сердечные боли, мучившие ее, и проблемы с ногами омрачали жизнь всей семьи. Врачи, казалось, были бессильны, лишь разводили руками и советовали покой, который, увы, не приносил облегчения. Ольга, старшая дочь, с большим трудом скрывала свои переживания, видя страдания матери и чувствуя тяжесть ответственности, возложенной на ее юные плечи.



Мария Федоровна, приезжая погостить, не могла не заметить печаль во взгляде внучки и общее тягостное настроение, царившее в доме. Вдовствующая императрица понимала, что в такие моменты важно быть рядом, поддерживать и ободрять, даже если слова не могли изменить ситуацию.



— Оля! Душка! — говорила она с теплотой. — Все будет хорошо! Держись! Ваша мама обязательно поправится!
Ольга благодарно кивнула, стараясь улыбнуться в ответ. Слова бабушки, полные надежды и любви, согревали ее, словно теплое одеяло в холодный день.

21 января 1909 год.
"Аликс себя чувствует все время неважно, то сердце производит перебои, то спина и ноги начинают болеть. Она почти не сходит кушетки. Меня все это волнует и очень беспокоит."
Из дневника Николая II.



Николай переживал за супругу не меньше дочери.
Он часто подолгу сидел у ее постели, держа ее руку в своей. Александра Федоровна, несмотря на слабость, старалась улыбаться ему в ответ, но в глазах ее читалась усталость и какая-то обреченность. Николай знал, что она страдает не только физически, но и морально.



Когда боли в сердце отступали, оставляя после себя лишь тупую ноющую пустоту, Александра Федоровна находила успокоение в вышивке.
Игла, послушно скользящая сквозь канву, становилась продолжением ее воли, инструментом, способным усмирить бурю чувств, бушевавшую внутри. Каждый крестик, каждый стежок – это маленькая победа над тревогой, над предчувствием беды, над той невыносимой тяжестью, что давила на плечи.



В комнате царила тишина, нарушаемая лишь едва слышным тиканьем часов и шорохом ниток, она погружалась в мир узоров и красок. Цветы, распускающиеся под ее руками, казались символом надежды, хрупким напоминанием о красоте, которая еще могла существовать в этом мире, полном смятения и непредсказуемости.



Закончив вышивку, Александра Федоровна переходила к вязанию. Её руки, привыкшие к работе, ловко перебирали пряжу, создавая теплые носки, уютные шарфы и мягкие шапки.
Рукоделие становилось для Алекс не просто занятием, а своеобразной медитацией, способом отвлечься от мрачных мыслей.
Каждый новый предмет был не просто вещью, а частичкой её души, вложенной в заботу о других. Она знала, что эти вещи принесут радость и тепло тем, кто в этом нуждается, и это придавало ей сил и вдохновения.



В доме, казалось, все девочки рождались с иголкой в руках. Рукоделие было не просто занятием, а частью их жизни, способом выразить себя и создать что-то прекрасное своими руками.



Но особенно выделялась среди них Татьяна. Ей, казалось, сама нить повиновалась. Вышивка в её руках превращалась в настоящее волшебство.

Весна.

В семье старших дочерей, Ольгу и Татьяну — звали ласково «большая пара». Девочки были неразлучными подругами, доверенными лицами друг друга. Их связь была настолько сильна, что казалось, они понимают друг друга без слов. Не было ни одной игры, в которой бы сестры не участвовали обе сразу.



И шахматы были одним из тех немногих занятий, которые позволяли им в полной мере насладиться обществом друг друга, забыв о протоколах и обязанностях.
Каждый вечер, закончив домашние дела и уроки, девочки собирались в просторном кабинете своего отца. Там стоял шахматный столик с красивыми резными фигурами, подаренным от близких друзей Николаю.



- Тань, ты уверена, что хочешь двигать коня? - спросила Ольга, ее голос был тихим, но в нем чувствовалась легкая насмешка.
Татьяна подняла на сестру свои большие, голубые глаза:
- А ты уверена, что я не вижу твою ловушку, Оля? - ответила она с улыбкой, в которой читалась та же самая насмешка.
Ольга усмехнулась.
Они играли уже около часа. Отец, как обычно, был занят государственными делами, но разрешил им воспользоваться его кабинетом. Он знал, что шахматы успокаивают их, помогают отвлечься от тревог и волнений, которые, к сожалению, все чаще посещали их семью.



В этот год, весна принесла не только тепло, но и долгожданную встречу. К Александре Федоровне приехала ее старшая сестра, Елизавета Федоровна. Александра ждала ее с нетерпением. После трагической гибели супруга Елизаветы, великого князя Сергея Александровича, она видела сестру редко.
Горе глубоко потрясло Елизавету, но она нашла в себе силы не только пережить его, но и посвятить свою жизнь служению другим. Еще в феврале, сняв траурное платье, она открыла Марфо-Мариинскую обитель милосердия в Москве. Это место стало для нее не просто утешением, а настоящим призванием.



Встреча была теплой и трогательной.
– Аликс, я так рада, что ты нашла время для меня. Мне очень важно твое мнение о моей обители.
– Я знаю, Элла, как много сил и души ты вложила в это. Я восхищаюсь тобой. Но… – она запнулась, подбирая слова. – Но я боюсь, что ты слишком много на себя берешь. Ты ведь еще так молода, и тебе нужно думать о себе.



Елизавета мягко улыбнулась:
– Аликс, я нашла себя в этом. После смерти Сергея я долго искала смысл жизни. И я нашла его в служении другим. В обители я вижу не только место для молитвы, но и место, где можно помочь нуждающимся, утешить страждущих, дать надежду отчаявшимся.
Александра Федоровна обняла сестру.
– Я молюсь за тебя, Элла. Я молюсь за твою обитель. Я надеюсь, что ты сможешь принести свет и надежду тем, кто в этом нуждается.
Елизавета прижалась к сестре.
– Спасибо, Аликс. Твоя поддержка очень важна для меня. Я знаю, что тебе сейчас тоже нелегко. Я вижу твою тревогу.
Александра Федоровна отвернулась, чтобы скрыть слезы.
– Я… я просто боюсь за будущее. За будущее России, за будущее нашей семьи.

Лето.

"Дорогому Алексею минуло 5 лет, благослави его, Господи, здоровьем и крепостью душевного!"
30 июля 1909 год. Из дневника Николая II



Алексей, несмотря на тяжкий крест гемофилии, старался жить как обычный ребенок. Болезнь, конечно, накладывала свой отпечаток, ограничивала его в играх и забавах, но он не позволял ей сломить себя. Алексей был любознательным, живым мальчиком, тянулся к знаниям и общению.



Николай проводил с Алексеем каждую свободную минуту.
Сын тянулся к нему, доверял ему, любил его всем сердцем.
- Папа! Я люблю тебя!

Осень.

В свои четырнадцать лет Ольга, как и многие представительницы царской семьи до неё, получила свой полк. Это была давняя традиция, своеобразный знак внимания и ответственности. Теперь она официально именовалась шефом 3-го Елизаветградского гусарского Её Императорского Высочества Великой Княжны Ольги Николаевны полка Русской императорской армии.



Новость вызвала у Ольги смешанные чувства: гордость, волнение и, пожалуй, немного растерянности. Она понимала, что это не просто красивая должность, а связь с реальными людьми, с солдатами, которые будут носить её имя.



С поздравлениями к ней подошла Мария. Она крепко обняла сестру, в её глазах искрилась радость за Ольгу, но и легкая зависть.
- Я тоже когда-нибудь стану шефом полка, - прошептала Мария, отстраняясь и улыбаясь. В её голосе звучала уверенность и мечта.
Ольга улыбнулась в ответ, чувствуя тепло сестринских объятий. Она знала, что Мария, как и она сама, с детства росли в атмосфере долга и служения. Идея стать шефом полка, несомненно, будоражила воображение каждой из них. Это было нечто большее, чем просто титул.



- Конечно, станешь, Маша, - ответила Ольга, стараясь придать своему голосу уверенности. - Ты будешь прекрасным шефом*.

* Мария Николаевна с 1912 по 1917 год была Шефом 9-го драгунского Казанского полка

Техническая часть

Мария Федоровна Николай Александра Федоровна
Ольга Татьяна Мария Анастасия Алексей

К Романовым проник вор. Естественно, Николай решил разобраться сам с преступником.

​

 

Зима.

И вновь Александру Федоровну терзали мучительные боли в сердце.
Императрица страдала, а Мария Федоровна, вместо поддержки, лишь причитала и жаловалась на невестку своим дочерям, добавляя напряжения и без того тяжелой атмосфере.
- Бедный Ники! Он очень озабочен и расстроен здоровьем Аликс.



Мария Федоровна видела в болезни невестки лишь очередное проявление ее "несносного характера" и "неумения держать себя в руках". Она, привыкшая к строгому этикету и показной невозмутимости, не могла понять искренних, порой истеричных проявлений чувств Александры. В ее глазах невестка была слабой, неспособной нести бремя императорской власти, и своими "нервными припадками" лишь подрывала авторитет династии.



Болезненное состояние Александры Федоровны не было случайностью.
В январе и феврале Алексей переживал тяжелые приступы боли в руке и ноге, что, безусловно, не могло не отразиться на здоровье матери.
Тревога за сына, эта постоянная, грызущая изнутри забота, и была истинной причиной ее недуга. Каждый крик Алексея, каждая его бледность отзывались в ее сердце острой болью, словно ледяной иглой.



Она чувствовала его страдания как свои собственные, и эта эмпатия, помноженная на материнскую любовь, превращалась в невыносимую ношу.

Весна.

Мария часто находилась в одиночестве, погруженная в мысли. Её сердце было полно грусти, и она не могла избавиться от ощущения, что старшие сестры, Ольга и Татьяна, не понимают её и не хотят с ней общаться. Каждый раз, когда она видела, как они смеются и обсуждают что-то между собой, её охватывало чувство одиночества. Ей казалось, что они её не любят, и это причиняло ей боль.



Не в силах больше скрывать свои чувства, Мария решила поделиться ими с самым близким человеком – своей матерью, Александрой Федоровной. Она села за стол и написала письмо, в котором открыла свою душу, рассказала о своих переживаниях и о том, как ей тяжело от ощущения отчужденности со стороны сестер. В этом письме Мария излила всю свою боль и надежду на понимание и поддержку.

Моя дорогая Машенька,
твое письмо меня очень опечалило. Милое дитя, ты должна пообещать мне никогда впредь не думать, что тебя никто не любит. Как в твою голову пришла такая необычная мысль? Быстро прогони ее оттуда. Мы все очень нежно любим тебя, и только когда ты чересчур расшалишься, раскапризничаешься и не слушаешься, тебя бранят; но бранить – не значит не любить. Наоборот, это делают для того, чтобы ты могла исправить свои недостатки и стать лучше!
Ты обычно держишься в стороне от других, думаешь, что ты им мешаешь, и остаешься одна с Триной вместо того, чтобы быть с ними. Они воображают, что ты не хочешь с ними быть. Сейчас ты становишься большой девочкой – и тебе лучше следовало бы быть больше с ними.
Ну, не думай больше об этом и помни, что ты точно так же нам дорога, как и остальные четверо, и что мы любим тебя всем сердцем.
Да благословит тебя Бог, дорогое дитя. Нежно тебя целую.
Очень тебя любящая старая Мама.
1 марта 1910 года. Письмо Александры Федоровны к Марии Николаевны.

Лето.

Ольга все чаще ловила себя на том, что с нетерпением ждет визитов Дмитрия*.
Рядом с ним время летело незаметно. Что-то теплое и нежное, словно робкий цветок, начало прорастать в ее сердце.

*Дмитрий Павлович Романов (18.09.1891 - 05.03.1942) - великий князь, сын великого князя Павла Александровича, внук Александра II, двоюродный брат императора Николая II.
Мать Дмитрия умерла после его рождения, а отец, в нарушение всех правил, женился морганатическим браком на разведенной женщине и был выслан из России. Дмитрий и его сестра были отданы на воспитание великому князю Сергею Александровичу, но после его смерти в 1905 году, их взяли на воспитание в императорскую семью.
В игре в 1910 году ему уже 18 лет, он не является членом семьи, в виду отсутствия мест у Романовых.



Ольга знала Дмитрия с самого детства, и их связывали годы дружбы и общих воспоминаний.
Он был членом семьи, император и императрица относились к нему с отеческой любовью и теплотой, видя в нем почти сына. И Ольга, все чаще задумываясь о Дмитрии, понимала, что дружба, возможно, перерастает во что-то большее.



Ольга старалась не показывать своих чувств, боясь спугнуть это хрупкое, едва зародившееся чувство. Она знала, что жизнь во дворце полна интриг и обязательств, и любовь, особенно такая нежная и невинная, могла оказаться под угрозой. Поэтому она прятала свои взгляды, когда Дмитрий оказывался рядом, стараясь вести себя как обычно, как старый друг. Но сердце ее выдавало. Оно начинало биться быстрее, когда она слышала его голос, а щеки невольно заливались румянцем, когда он смотрел на нее своими ясными, добрыми глазами.



Маленькая Анастасия, наблюдательная и проницательная не по годам, заметила, что между Ольгой и Дмитрием существует особая связь. Однажды, сидя в спальне Александры Федоровны, она, не стесняясь, обратилась к Дмитрию с детскими вопросами, полными любопытства и невинности.
- Дим, а ты Олю любишь? - выпалила Настя, глядя на него своими большими, ясными глазами.
Вопрос прозвучал так неожиданно, что Дмитрий на мгновение замер, покраснев.
Александра Федоровна, вышивавшая у окна, тихонько кашлянула, стараясь скрыть улыбку. Ольга, сидевшая рядом с матерью, опустила глаза, чувствуя, как щеки заливаются румянцем.



Дмитрий откашлялся, пытаясь собраться с мыслями.
- Настенька, мы с Ольгой знакомы с детства, мы друзья, - ответил он, стараясь говорить как можно более непринужденно. Но Настя не унималась.
- Друзья не смотрят друг на друга так, как ты смотришь на Ольгу, - заявила она, с детской уверенностью. - У тебя глаза светятся, когда она рядом. Как у папы, когда он смотрит на маму!
Александра Федоровна отложила вышивку и подошла к дочери:
- Настя, не приставай к Дмитрию с такими вопросами, - мягко упрекнула она. - Это некрасиво.
Но Настя, казалось, не слышала. Она продолжала смотреть на Дмитрия, ожидая ответа. Ольга, не выдержав напряжения, встала и подошла к окну. Она чувствовала, как сердце бешено колотится в груди. Ей было интересно, что же ответит Дмитрий.
Дмитрий вздохнул. Он понимал, что от прямого ответа не уйти.
- Настенька, ты очень наблюдательная девочка, - сказал он, глядя на нее с теплотой. - Ольга мне очень дорога. Она умная, красивая и добрая. Я очень ценю нашу дружбу.

* * *



Позже, во время обеда в парке, Александра Федоровна деликатно попросила дочь воздержаться от разговоров о любви между Ольгой и Дмитрием.
- Дорогое дитя, - начала она, ласково глядя на Анастасию, - некоторые вещи лучше держать в сердце. Не все чувства нужно выставлять напоказ. Особенно такие нежные и хрупкие, как те, что могут быть между Ольгой и Дмитрием.
Анастасия нахмурилась, но спорить не стала. Она любила маму и доверяла ей. Но в ее маленькой головке все равно оставался вопрос: "Почему нельзя говорить о том, что видно невооруженным глазом?"



После обеда Анастасия обнаружила Ольгу в палисандровой гостиной, где та сосредоточенно записывала свои мысли в дневник.
— Ты сегодня немного смутила Дмитрия, — тихо произнесла Ольга, не поднимая глаз от тетради.
— Чем же? — удивилась Настя. — Я всего лишь спросила, любит ли он тебя.
- Настенька, любовь - это сложно. Не всегда все так просто, как кажется. И не всегда можно говорить о своих чувствах вслух.
- Но почему? - настаивала Настя.
- Потому что иногда это может навредить, - ответила Ольга. - Или смутить. Или сделать больно.
Настя задумалась. Она не совсем понимала, что имеет в виду Ольга, но чувствовала, что в ее словах есть какая-то правда.
- А ты его любишь? - спросила она, глядя прямо в глаза сестре.
Ольга покраснела:
- Это не твое дело, - прошептала она, отводя взгляд.
Настя улыбнулась. Она знала ответ. И ей было достаточно.



В тот же час Николай тихонько заглянул в комнату Александры Федоровны. Послеобеденное солнце мягко заливало комнату, освещая ее лицо, склоненное над вышивкой. Она казалась такой умиротворенной, погруженной в свое рукоделие. Николай присел рядом с ней на диван, чувствуя, как тепло ее присутствия успокаивает его встревоженные мысли.
- Алекс, душка, - начал он, помолчав немного, - наша Оля скоро станет взрослой девушкой. Время летит так быстро... Пора задуматься о подходящей паре для нее.
Александра Федоровна отложила вышивку и с удивлением взглянула на мужа.
- Дорогой! - воскликнула она, в ее голосе звучала смесь нежности и легкого беспокойства. - Неужели уже пришло время думать об этом? - проговорила она, касаясь его руки. - Она ведь еще совсем ребенок.



Николай улыбнулся.
- Я знаю, милая. Но время неумолимо. И мы не можем закрывать глаза на будущее. Ольга - великая княжна, и ее брак - вопрос государственной важности. Нам нужно найти человека, который будет ей достойной опорой, который сможет разделить с ней бремя ее положения.
Александра Федоровна продолжила вышивать:
- Государственная важность... Я понимаю, Николай. Но я хочу, чтобы она была счастлива. Чтобы она вышла замуж по любви, а не по расчету. Чтобы ее избранник был добрым, любящим и заботливым. Чтобы он ценил ее не за титул, а за ее душу.



Николай обнял ее за плечи.
- Я тоже этого хочу, Алекс. Но мы должны быть реалистами. Мы не можем позволить себе роскошь выбирать только по велению сердца. Нам нужно найти компромисс между чувствами и долгом. Ольге нужен человек, который будет и хорошим мужем, и достойным представителем своей страны.
Он замолчал, не выпуская из своих объятий супругу.
- Я уже начал думать о нескольких кандидатах. Но пока это только предварительные размышления. Нам нужно все тщательно взвесить и обдумать. И, конечно же, поговорить с Ольгой. Узнать, что она сама думает об этом.



Александра Федоровна прижалась к нему.
- Да, нужно обязательно поговорить с ней. Но давай не будем торопиться. Дадим ей еще немного времени насладиться юностью. Пусть она сама почувствует, когда придет время для серьезных решений.
Она взяла его руку и поцеловала:
- А пока, давай просто будем любить ее и поддерживать во всем. Это самое главное.



Техническая часть

Мария Федоровна Николай Александра Федоровна
Ольга Татьяна Мария Анастасия Алексей

​

Мысли вслух

Этот отчёт получилось написать достаточно быстро. Вдохновила история Дмитрия и Ольги. Возможно, следующий отчёт будет не так быстро, так как у меня строиться дворец в Ливадии. Это любимое место Романовых, куда они часто приезжали. И готовятся любовные линии Великих княжон, все же они растут. Плюс скоро по правилам начнётся военные действия.

Дэнни

Дэнни Калифорния, привет!!! Благодарю за отзыв!

Ура! Значит мне получилось достичь своей цели: показать обычного человека, который жил для своей семьи. Без яда не было изюминки! Скучно жить было бы!