Детективное агентство "Исекай"

Автор: Ёшка Сказочница
Жанр: Юмор, детектив
Возрастные ограничения : 16+
Аннотация:
Выпускник ветеринарного колледжа Генка Алгитов по прозвищу Крокодил устраивается на работу в зоопарк простым уборщиком помещений. Но беспросветная унылая жизнь круто меняется, когда в его голове вдруг слышится голос. Оказывается, что к нему ментально обращается большой белый орангутанг, который просит угостить его печенькой

 

Ёшка, Привет! Радостно видеть нового автора в этом разделе Можешь, полжалуйста, уменьшить заглавную картинку до максимума 800 пкс?

 

Крокодил Геннадий и его белоснежный подопечный
​

Анимационный ролик к этому рассказу вы можете увидеть по ссылке: https://rutube.ru/shorts/eb923868a37e34c3255dd866475ac6cd/

​

Претензии Геннадия Алгитова к родителям

Геннадий Алгитов имел очень много претензий к своим родителям. И самой первой претензией было имя, которое ему дали при рождении. Как, вы думаете, называют во дворе мальчишку с именем Гена и фамилией Алгитов? Конечно, аллигатором, крокодилом Геной, зелёным. И, в конце концов, прозвище «Крокодил» прибивается к нему крепче, чем гвоздями. А если, к тому же, он заканчивает колледж со специальностью «ветеринар», то, считайте, прозвище это еще сверху и забетонировали.

Второй из длинного списка была претензия с такой формулировкой: Почему вы не отговорили меня поступать в колледж по специальности «ветеринар». Такие аргументы, что биология всегда была любимым предметом в школе и при этом единственным, в которой он хоть что-то понимал. Или что в доме были все представители фауны, которые могли быть теоретически помещены в небольшую двухкомнатную квартирку: собака породы дворянин, кошка невообразимого окраса всех цветов радуги, аквариумные рыбки, хомяк и даже ворона. Всё это сообщество было тщательным образом, несмотря на протесты других жильцов упомянутой квартиры, собрано по близлежащим помойкам, отмыто и вылечено. А претензия вытекала из того факта, что устроиться ветеринаром в приличную клинику было невозможно без высшего образования.

Третья претензия звучала так. Денег нет. Ну, тут я даже ничего комментировать не буду.

Смысла перечислять претензии дальше я не вижу, да и Геннадий, честно признаться, тоже придумать ничего не мог, чтобы ситуацию исправить.

Но что-то решать всё-таки придётся и, для начала, неплохо было бы найти работу, хоть бы и не очень престижную.

​

Все работы хороши, выбирай на вкус

И что бы вы думали, такая нашлась. Называлась – «Рабочий по уходу за животными в зоопарке». С одной стороны – вот они, животинушки, рядышком, ухаживай за ними, сам не можешь вылечить – смотри, как другие лечат. С другой – и знаний-то особых не нужно. С третьей – руководство зоопарка вполне себе адекватное и поощряет Генкино желание идти по тернистой тропе ветеринара, инициируемое любовью к братьям нашим меньшим. Опять-таки, родители довольны, что дитё к делу приспособилось и хотя бы само себя обеспечивает. А ещё – перестало тащить в дом всякую малохольную, требующую заботы и внимания, живность, отвлеклось от близлежащих помоек. Одни плюсы. Но, есть, конечно, и минус – запах. Мыться приходилось раза по три в день. Вот как тут с девушками знакомиться? Зебры – очень милые животные, но требуют постоянного ухода за гривами и копытами. Ламы – мягкие, пушистые, тёплые. Но шерсть постоянно приходится стричь и вычёсывать. А ещё – м-м-м.. продукты жизнедеятельности! Их надо регулярно выносить.

Для 19-летнего парня, даже очень-очень любящего животных это как-то чересчур. И наш Крокодильчик приуныл, стал даже интерес к обитателям зоопарка терять. Вот в первые дни своей работы – как было? Только солнышко в окошко заглянет, а он уж на ногах и торопится к неубранным клеткам. А теперь стал вздыхать – на работу мол надо идти, вольеры чистить… Неохота чего-то стало.

​

Генка и Севастьян

Но тут Генке, можно сказать, повезло. Ему предложили «повышение» - перейти в сектор с приматами. Зоопарк гордился, что у них обитала пара бурых орангутангов из Борнео. И вдруг – сенсация! Экспедиция нашла в джунглях на Суматре уникальную особь – орангутанга-альбиноса. Такие в природе рождаются один на десять тысяч. С учётом, что в мире всего не больше 120 тысяч орангутанчиков, представляете, какое это чудо! Бедное животное, когда его учёные нашли, было грустным и потерянным, другие особи не подпускали его к себе. Странно, как он вообще смог выжить в диких условиях – белая шерсть заметно выделялась на фоне бурной зелёной растительности тропического острова. Поэтому было принято решение изъять его из природной среды и поместить в искусственную. А чтобы обеспечить присмотр – приставить к обезьяннему сообществу меня – дипломированного ветеринара, хотя бы и со средним образованием. Да ещё напарника дали – Иннокентия Ступина, такого рыжего простого деревенского парня примерно моего возраста (мы с ним и раньше были немного знакомы – пересекались во время работы на убираемых локациях).

Чего скрывать – я обрадовался. Всё-таки приматы – более организованные существа, чем лошади или верблюдовые. И интереснее с ними как-то. А вдруг я как совершу потрясающее открытие в биологии, наблюдая за своими орангутангами!

И вот сегодня, наконец, окрылённый открывающимися перспективами, иду на работу знакомиться с этим чудом. Орангутанги, конечно от других животных сильно отличались. На контакт шли, наблюдать за ними было прикольно, всякие штуки забавные вытворяли. Чего стоило только видеть, как они находили еду, которую мы с Иннокентием прятали по разным углам. Это даже игру какую-то напоминало – мы прячем, обезьянки наши находят. Ходят, роются по ящикам, радуются, когда выкапывают. Но только не наш альбинос (его, кстати, Севастьяном назвали, или просто Севой). Он в клетку зайдёт, посмотрит на меня внимательно и сразу направляется к нычке с едой. Лапу свою засунет туда, куда мы пищу припрячем, и достаёт одним рывком. Потом тоскливо так посмотрит на свою добычу (это, чаще всего фрукты, бананы всякие), почистит и медленно, словно нехотя, жуёт. Ни энтузиазма, ни радости. Наши рыжие орангутанги сначала на своего нового соседа с вызовом смотрели, потом – с опаской, а сейчас, мне кажется, во взгляде появилось подобострастие. Но Севе это, по-моему, вообще безразлично.

В первые дни своего здесь пребывания он ещё проявлял интерес к происходящему, изучал все малые архитектурные формы, которые в клетке стояли, Нас с Иннокентием рассматривал, ветеринаров, которые в первые дни сюда толпами ходили, взвешивали, измеряли новичка, проверяли его реакции на какие-то примитивные действия – типа побежит он за брошенным мячиком или ну его. Потом посетителей внимательно разглядывал – уставится так пристально то на одного, то на другого. Но, где-то по прошествии месяца Севе это всё, по-видимому, надоело. Ляжет он на пол в вольере возле решётки, что на улицу ведёт и изучает звёздное небо. И впечатление такое, что делает он это не бездумно, а с каким-то ему одному ведомым смыслом. Уж больно это всё не похоже было на поведение его оранжевых собратьев, которые весело скакали по территории и с наслаждением плескались в небольшом бассейнчике, установленном в вольере, для охлаждения в летнюю жару.

Я, честно говоря, уже начал задумываться – не заболел ли Севастьян какой-нибудь загадочной орангутанго-альбиносьей болезнью, при том, что все физические показатели (температура, давление, соотношение роста и веса) были в норме. Да и ел он нормально – столько, сколько надо было, чтобы в нормальной форме быть, не больше и не меньше.

​

Голоса в голове

И тут вдруг этот случай произошёл. Я просто обалдел.

Дежурство моё началось, в общем-то как обычно. Рано утром я пришёл в зоопарк, захватил из сарайчика нашего сторожа Трофимыча щётку и отправился в сектор приматов.

Работы в этот день было много – мой напарник Кешка Ступин отпросился у начальства и мне в одиночку пришлось вычистить весь вольер, перетащить из подсобки коробку и развесить по веткам связки бананов. И вот, наконец, блаженная минута, когда я могу выпить холодненького кефирчика и съесть печенье, которое вчера испекла мама.

Только я разложил всю эту снедь на относительно чистом ящичке, как вдруг в моей голове прозвучал голос. Да-да, вот так, прям прозвучал, как будто кто-то мне позвонил по телефону. Да только мне не звонил никто. И нет, это не был трубный глас типа «Встань и иди в святой город Иерусалим». И не тихий шизофренический шёпот «Уничтожь нашего сторожа Трофимыча – он давно метит на твоё место».

Голос произнёс, прямо обращаясь ко мне: «Геннадий, не могли бы вы угостить меня этим чудом кондитерского искусства?». Я поднял голову и увидел, что на меня пристально глядит наш Севастьян. То на меня посмотрит, то на тарелочку, где печеньки положены.

Говорила мне мама, что я свихнулся на своих животных. Я, конечно, только посмеивался, видать, зря.

Продолжение следует...